Сергей Майоров - Месть Акулы Страница 55

— Скучно она жила. Ты посмотри: молодая интересная девка, а устроила из хаты казарму.

— В казарме не бывает кожаных штанов за восемьсот долларов.

— При чём здесь штаны? Я о душе говорю…

Волгин удивился. Ему казалось, он знает начальника достаточно хорошо, чтобы не ожидать от него рассуждений о тонких материях.

За книжными полками оказался тайник, в котором хранились наличные деньги, в рублях и валюте, и две сберегательные книжки. Общая сумма была довольно внушительной.

— Какие же у неё были доходы? — Катышев недоуменно почесал затылок. — Квартиру год назад купила, обставилась. Тачку новую взяла. Телефон за четыре сотни баксов…

— Телефон подарили.

— Всё равно. Столько потратила, а осталось — не меньше. Может, мне тоже пойти танцевать?

— У тебя, Василич, ноги волосатые. Боюсь, аншлага не будет. Забросают тухлыми яйцами.

— Смотри, Волгин, как бы тебя ими не забросали на ближайшем совещании ОУРа.

— Мебель и машину мог подарить спонсор. А что касается квартиры, то она ведь жила где-то до этого, не бомжевала. Если память меня не подводит, прежняя прописка у Анжелики была в районе «сталинской» застройки, так что даже однокомнатную хибару она могла сменять на эту «двушку». Баба-то была оборотистая.

— А сбережения?

— Выгодно вложила свой ваучер.

— Выгоднее всех его вложил я, когда продал за две бутылки водки.

— Напрасно, Василич. Надо было РУВД приватизировать. Или хотя бы пистолет.

— РУВД давно приватизировали покойный Сиволапов с компанией…

В «стенке» гостиной был оборудован небольшой секретер. Волгин откинул крышку: тот же невероятный порядок, что и везде. Аккуратно вскрытая пачка бумаги, письменные принадлежности, тюбики с тремя видами клея, десяток почтовых конвертов без марок.

— Кому это она столько писала? — удивился ББ, стоявший за спиной Волгина.

— Анонимки, наверное, рассылала.

Два фотоальбома и телефонная книжка, заполненная без единой помарки, как будто Мартынова всегда покупала новый блокнот, если требовалось дополнить какую-то запись или вычеркнуть изменившийся номер.

Альбомы пролистал Катышев. Возвращая их Волгину, прокомментировал:

— Ничего интересного. Ни одного мужика, кроме Градского. В основном она сама, портретная съёмка. И все карточки достаточно свежие. У неё что, не было прошлого?

Нашлось несколько счетов оператора сотовой связи. Волгин просмотрел распечатки переговоров и был вынужден отметить, что и здесь ничего интересного нет. Звонила Мартынова мало, и практически все номера были уже известны: домашние Виктории и Каролины, «Позолоченный ливень», директор школы № 102, домашний и мобильный номера Градского. Некоторые данные, почерпнутые из распечатки, нуждались в дополнительной проверке, но Волгин был убеждён, что этот путь займёт много времени и не принесёт им открытий. На кого бы свалить такую бесполезную работу? Кажется, Катышев заикался о создании специальной оперативной группы…

Перешли в спальню. На тумбочке в изголовье кровати стояла чистая пепельница, лежали книга и журнал в красивой глянцевой обложке. Волгин начал с последнего. «Дезертир. Ежемесячное издание для тех, кто не хочет идти служить в армии». Удивлённый, Сергей взял журнал за корешок и попытался определить, на какой странице его последний раз открывали. Может, там какая-нибудь статья, которая заинтересовала Анжелику особо? Ведь спектр проблем, которых касается «Дезертир», вряд ли мог волновать красивую одинокую девушку. Разве что она спуталась с парнем на десять лет моложе себя или воспитывает сына, тайно рождённого в отроческом возрасте… Волгин сумел определить страницу, но это вызвало ещё большее недоумение. Рубрика «Советы бывалых». Длинная, со множеством фотографий и схем статья «Как стать педерастом». Странно. Что же она хотела узнать?

Волгин пролистал журнал от начала до конца, убедился в отсутствии пометок или вырванных листов и взялся за книгу.

Лиза Патрикеева, серия «Весь мир бардак». Бестселлер «Казанова: 16 раз за 15 минут».

«Её произведения никого не оставляют равнодушным. Вас увлекут лихо закрученный сюжет, завораживающая интрига и сложные характеры героев. В романе много жестокостей и убийств, но вместе с тем много юмора и эротики во всех проявлениях. Вы настолько сроднитесь с героями, что будете рыдать и смеяться вместе с ними. Произведения Патрикеевой — это не воспоминания оперативника, не откровения проститутки и не исповедь киллера. Её романы — взгляд на криминальный мир в неожиданном ракурсе, взгляд красивой и избалованной женщины, взгляд изнутри. Милые женщины! Прочтите эту книгу, и вы поймёте, что мужчины вас никогда не поймут! Дорогие мужчины! У вас есть возможность узнать, что весь мир таков, как вы о нём думаете!

У героини было всё. Деньги, машина, ребёнок и вилла. Но её муж, взявшись доставить из Нью-Орлеана в Урюпинск пять миллионов долларов „общака" одной воровской группировки, неожиданно исчезает. Героиня подозревает, что он укрылся в Париже у своей новой любовницы, и хочет свести счёты с неверным супругом, но для того, чтобы осуществить замысел, ей необходимо вырваться из рук группировки, которая, чтобы компенсировать убытки от пропажи „общака", решает продать девушку в гарем ближневосточного падишаха. День и ночь её охраняют тридцать „быков", роковая дата заключения сделки неумолимо приближается, и героиня решается на отчаянный шаг: переспать со всеми охранниками, попытаться разбудить в одном из них нежные чувства, заставить помочь…

Неожиданно появляется агент спецслужб по прозвищу Казанова. Его прозвище не случайно: он удовлетворяет женщин так же быстро, как и расправляется со своими врагами. Шестнадцать раз за пятнадцать минут!

А времени не остаётся…»

Четыреста с лишним страниц плотного текста. Волгин открыл наугад, попробовал прочитать. М-да… Как слышится, так и пишется. Название отражало не только уровень подготовки суперагента, но и стиль автора. На трёх строчках пять раз повторялось слово «был», диалоги занимали всякий раз по три страницы, после каждой фразы героев следовало пояснение: «сказал Вася», «сказал Трёхглавый», «сказала Алена», «сказали хором Бетономешалка и Папуас». Все тридцать быков-охранников были названы по именам, и вообще всем персонажам, мелькавшим на страницах произведения, от главаря группировки до сержанта ГАИ, остановившего джип Казановы, чтобы спросить закурить, неутомимая Патрикеева давала характеристики внешности и приводила анкетные данные. Все мужское поголовье романа вожделело Алену; Алена всех жалела и не могла никому отказать. Но в Париж, судя по всему, не попала. Закрывая книгу, Волгин успел заметить последнюю фразу: «За моей спиной грянули выстрелы, и что-то ударило под лопатку. Я упала и умерла, не дойдя трёх шагов до трапа белого самолёта».

Волгин вздохнул. Невзирая на нехватку свободного времени, он много читал и был убеждён, что развлекательную литературу опускают до уровня произведений третьего сорта подобные авторы, не утруждающиеся тем, чтобы лишний раз открыть словарь синонимов, не знающие предмета, о котором взялись рассказать, и шлёпающие по книжке в месяц, стремясь заработать себе на новые колготки и подержанный «мерседес». Хотя пусть лучше пишут, чем рвут в подъездах сумки у старушек.

— Ты сюда пришёл картинки разглядывать? — Катышев, успевший переворошить гардероб и опрокинуть косметику на трюмо за то время, пока Волгин листал «Дезертира» и «Казанову», ухмыльнулся. — Бедненький, соскучился на работе по женской ласке? У меня в кабинете «Пентхаус» валяется, напомни завтра, я подарю.

Ирина Константиновна держалась лучше, чем можно было предполагать. Слёз не было, растерянности тоже. Быстро собралась и вслед за Андреем вышла из квартиры.

В машине он рассказал матери то немногое, что ей стоило знать. Выждав, пока она обдумает услышанное и сделает выводы, задал два вопроса, которые интересовали его в первую очередь:

— Ты знала, где Вика работает?

— Даже видела одно выступление. Не могу сказать, что осталась довольна, но не сочла возможным отговаривать или ругать. Ты, наверное, помнишь, как она увольнялась из своей школы? И все остальные места, куда удавалось пристроиться, были немногим лучше. Ни денег, ни интереса, ни перспектив. Так, временные занятия для того, чтобы не умереть с голоду и перекантоваться какое-то время до тех пор, пока не подыщешь чего-то более лучшего. Некоторые вещи тебе, наверное, будет сложно понять, но… Ты ведь до сих пор воспринимаешь её как маленькую девочку, которую нужно оберегать и защищать, чтобы не обижали взрослые дяди, а одноклассники не дёргали за косички. А девочка давным-давно выросла и сама решает, как жить и с кем. Тебе, наверное, кажется, что люди, которые приходили на выступления, её обижали. Но она так не считала! Ты бы видел, как она расцвела, когда работа в «Сюрпризе» наладилась. Для полного счастья не хватало твоего освобождения. После того, как тебя отпустили, она мне говорила, что полностью всем довольна. А я… Я пыталась смотреть на вещи по-современному, идти в ногу со временем.