Андрей Воронин - Инкассатор: Страшный рассказ Страница 56

— И вы так спокойно об этом говорите? — удивился Юрий. — Впрочем, вы правы, беспокоиться надо ему. На его месте я бы ни за что не оставил вас одну даже на десять минут.

— Я выгляжу такой ненадежной? — улыбнулась Дымова.

— Отнюдь. Но вокруг столько нехороших людей! То го и гляди, умыкнут.

Дымова рассмеялась. Юрию показалось, что она смеется немного дольше и громче, чем того заслуживал его неуклюжий комплимент.

— Извините, — словно прочтя его мысли, - сказал Дымова. — Просто я немного не в своей тарелке от… Ну вы понимаете. От радости. И еще от неожиданности. То есть я всегда верила в Сашу, в его талант, но все-таки… Сам, без протекции, на свой страх и риск… Я ведь, честно говоря, даже не знала, что он что-то такое отправил в вашу редакцию…

— В издательство, — поправил Юрий.

— Тем более… Саша очень ревностно относится к этой работе, прячет ее от чужих глаз, даже мне не показывает. Говорит, боится спугнуть удачу.

— Да, — сказал Юрий, — психика у писателей затейливая…

Только сейчас он понял, как крупно ему повезло. Если бы Дымов держал жену в курсе своих творческих планов, если бы информировал ее о своих намерениях и поступках, то его, Юрия Филатова, давным-давно спустили бы с лестницы, а то и сдали бы в милицию как подозрительного типа, выдающего себя за того, кем он на самом деле не является. В издательстве не знали не только адреса Дымова, но и его настоящего имени — рассказ был подписан псевдонимом. Если бы Юрий вспомнил об этом чуть раньше, он ни за что не рискнул бы назваться сотрудником издательства. «Глупею прямо на глазах, — подумал он, незаметно для себя возвращаясь к разглядыванию красивых коленей госпожи Дымовой. — Одно утешение: победителей не судят».

— Да, — согласилась с ним Дымова, — затейливей некуда. А вы… э…

— Простите, — спохватился Юрий, — я забыл представиться. Меня зовут Юрий. Юрий Алексеевич, — поправился он, заметив промелькнувшее на красивом лице Дымовой удивление.

— Очень приятно. Я — Ольга Павловна.

Что-то кольнуло Юрия в этом словосочетании, однако он не успел разобраться, что это было, потому что Ольга Дымова снова заговорила.

— Я хотела спросить, Юрий Алексеевич. А вы сами пишете?

Юрий рассмеялся.

— Только служебные документы, — сказал он. — Увы, любимцем муз меня не назовешь. Скромный жрец при творцах — вот кто я такой. Переговоры с авторами, договоры о сотрудничестве, умиротворение особо буйных литераторов, рвущихся выяснять отношения с редакторами…

— Да, — с улыбкой произнесла Дымова, — фигура у вас в самый раз для умиротворения.

— Вы меня не так поняли! — запротестовал Юрий. — Я имел в виду исключительно словесное умиротворение! Господь с вами, писателей нельзя бить! Они же обижаются, прямо как дети.

«Ох и несет же меня, — подумал он, поспешно отхлебывая глоток кофе, — ох и несет! Меня несет, и я несу какую-то околесицу. А ведь мне про эту Ольгу Павловну ровным счетом ничего неизвестно — кто она, чем занимается, что обо всем знает…»

— А скажите, — будто угадав его мысли, сменила тему Ольга Дымова, — Сашин рассказ действительно хорош?

— Честно? — переспросил Юрий, лихорадочно обдумывая ответ.

— Хотелось бы, — улыбнулась Дымова.

— Если честно, я его не читал, — с покаянным видом солгал Филатов. — Это, видите ли, не входит в мои обязанности. Мне сказали, что рассказ заслуживает внимания, что автор перспективный и что я должен заполучить его, пока… Ох, простите, я не должен был этого говорить.

— Пока его не перехватили другие издатели, — закончила за него Ольга Дымова и снова улыбнулась. Улыбка у нее была теплая и открытая. — Что ж, это очень приятно слышать. Да, теперь понятно, почему вы так торопитесь его найти. Очень жаль, что я ничем не могу вам помочь.

— Совсем-совсем? — огорчился Юрий.

— Совершенно. Разве что сообщу о вас Саше, когда он объявится. У вас есть визитка?

Юрий снова испытал нечто вроде очень сильного удара по лбу. Никаких визиток у него сроду не води лось, что для сотрудника крупного издательства, занимающегося ведением различного рода переговоров, было, по меньшей мере, странно.

— Конечно, — сказал он, уверенным жестом вынимая бумажник и открывая его с таким видом, словно там было полным-полно визиток. — Вот незадача! — воскликнул он тут же, заглянув вовнутрь. — Надо же, опять кончились. И, как обычно, в самый неподходящий момент. Извините, работа у меня такая… Целыми днями соришь визитками по всей Москве, даже не замечаешь, когда они кончаются. У вас ручка поблизости? Давайте я продиктую вам номер.

На секунду он похолодел, осознав, что только что сморозил очередную глупость. Он ведь явился сюда заключать какой-то договор, так? И при этом не удосужился прихватить с собой даже шариковую ручку, не говоря уже о бланках договора и прочей канцелярской мелочи…

Однако Ольга Павловна, кажется, не обратила внимания на явный прокол. Она спокойно поднялась, взяла со стоявшего в углу у окна письменного стола ручку и листок бумаги для записей и вернулась к журнальному столику. Подумав всего секунду, Юрий продиктовал ей номер домашнего телефона своего соседа Сереги Веригина. Это не имело никакого значения: все равно было понятно, что звонить по этому номеру никто не станет.

— Хорошо, — сказала Дымова, с торжественным видом, как некую реликвию, откладывая листок с номером в сторонку. — Саша позвонит вам, как только вернется. Правда, остается только гадать, когда это случится.

— А на работе не могут знать, где он? — спросил Юрий на всякий случай.

— Вряд ли. Он ведь потерял работу. Поэтому ваше появление, признаться, пришлось очень кстати.

— О! — сказал Юрий, изобразив на лице задумчивость. — Это интересно. Так он сейчас без работы? Думаю, наше издательство сможет ему кое-что предложить. Разумеется, я должен сначала проконсультироваться со своим руководством, но полагаю, что работа найдется.

«Червей кормить», — добавил он мысленно и тут же понял, что пора уходить. Сидевшая напротив женщина с удивительными глазами с каждой минутой нравилась ему все сильнее, а гнусная комедия, которую он тут ломал, наоборот, вызывала все большее отвращение.

— Это просто чудесно! — воскликнула Дымова. — Вы просто не представляете, как это кстати!

— Никогда не признавайтесь в этом человеку, который явился к вам обсуждать сумму гонорара, — с улыбкой сказал Юрий.

— Да, — рассмеялась Дымова, — вы, наверное, правы. Хотите еще кофе?

— Хочу, — сказал Юрий, — но не буду. У меня еще масса дел, и все неотложные. — Он встал. — Спасибо вам за гостеприимство. Кофе у вас просто исключительный. Так я на вас рассчитываю?

— Разумеется, — сказала Дымова. — Как только Саша появится, он сразу же позвонит.

Она проводила Юрия до дверей, по-прежнему источая тонкий аромат незнакомых духов. В лифте Филатов энергично встряхнулся всем телом, как вылезшая из воды собака, и озадаченно покачал головой: вот это женщина! Рядом с ней дело, которым он занимался, казалось не стоящим выеденного яйца. Не то чтобы Юрий Филатов влюбился в Ольгу Павловну Дымову, — для этого он был слишком взрослым и опытным, — но она ему очень понравилась, и при иных обстоятельствах он ни за что не упустил бы такой шанс, тем более что муж ее не стоил доброго слова. Да и она, судя по всему, относилась к своему супругу с большой прохладцей — муженек где-то пропадает целыми неделями, а ей хоть бы что. Что это за семья такая, в которой жена понятия не имеет о наличии у мужа загородного дома в Подмосковье? Ведь это, можно сказать, уже и не семья… Словом, Юрию казалось, что дорога открыта, и он был очень не прочь пройтись по этой дороге и посмотреть, что там, за поворотом. Он бы так и поступил, если бы не Ника. И дело тут было вовсе не в любви, которой между ним и Никой Воронихиной никогда не существовало, а в чувстве долга. Он должен разобраться, что произошло с Никой.

Но при всем при том синеглазая супруга беглого литератора его по-настоящему взволновала, и, спускаясь в лифте, Юрий мысленно повторял про себя ее имя — Ольга Павловна, дивясь тому, как мягко и в то же время сильно оно звучит и как точно передает впечатление, оставляемое владелицей этого имени. В нем было все — сила, ум, сдержанность, плавная красота и мягкость. Юрий подумал, что никогда не отважится рассказать об этом Светлову, опасаясь — и не без оснований, — что Димочка его засмеет.

«Ольга Павловна», — в сотый, наверное, раз мысленно повторил он и вдруг замер, будто громом пораженный.

Лифт остановился, достигнув первого этажа, створки двери разошлись в стороны, но Юрий остался стоять на месте, пытаясь разобраться в своих мыслях, которые внезапно спутались в какой-то беспорядочный ком.

Ольга Павловна! Только теперь он сообразил, почему имя Дымовой показалось ему таким знакомым. Это имя называла симпатичная медсестра Настя, которая работала вместе с Никой в операционном блоке. Ольгой Павловной звали хирурга, которому — или которой? — Ника Воронихина ассистировала во время операций.