Макс Коллинз - На линии огня. Слепой с пистолетом Страница 56

— Вы шутите? — прошептал он судорожно.

— Какие тут шутки, — отозвался сержант. — Человек.

— Я был там вчера утром.

— А теперь снова туда попадете. Одевайтесь. И отдайте мне пистолет.

Кови послушно передал пистолет — словно тарелку. Вид у него был ошарашенный.

— Этого не может быть, — прошептал он.

Но когда он увидел комнату, остолбенение сменилось яростью.

— Эти сволочи наверху все слышали, — бушевал он. — Нельзя зарезать тут человека так, чтобы наверху не услышали.

Его отвели наверх и устроили очную ставку с каждой из трех парочек. Сержант не узнал ничего нового, кроме, разве что, отборного сквернословия. Он не смог разрушить их версию, по которой они ничего не слышали, а они, в свою очередь, не сумели опровергнуть показания Кови — что он понятия не имел о том, кто может находиться в подвальной комнате.

— Давайте проведем эксперимент, — сказал сержант. — Тед, возьми этого человека — как его зовут? Стен? Возьми, стало быть, Стена и спустись с ним в подвал. Там вы поднимете крик, а мы будем слушать вас в каждой из трех комнат.

Припав к доскам пола в комнате Сократа Гувера они стали напряженно слушать. Они услышали какие-то слабые звуки. Они ничего не услышали из второй и третьей комнаты, как ни прислушивались. Из кухни тоже ничего слышно не было. Зато в коридоре слышимость оказалось куда лучше, и как ни странно, в сортире тоже.

— Что ж, круг свидетелей суживается до тех, кто в это время не спал в Гарлеме, — с отвращением процедил сержант. — Можете отправляться спать, — сказал он жильцам.

— А с этим что делать? — спросил кто-то из белых детективов, показывая на Кови.

— Отвезем его назад и на этом закончим. Никто из них никуда не денется, а завтра, может, у меня лучше будут работать мозги.

Когда Кови был уже в дверях дома «Кози Флэте», Гробовщик выскочил из машины и крикнул ему вслед:

— Эй, я забыл у тебя в квартире свой звукомер.

Но Кови его не услышал.

— Сходи за ним, я тебя подожду, — отозвался Могильщик.

Белые детективы непонимающе переглянулись. Они не видели у Гробовщика никакого звукомера. Но им не было до этого дела, им хотелось поскорее разъехаться по домам. Но сержанту хотелось еще переговорить с гарлемскими детективами, а потому криминалисты уехали, а он и двое его недовольных ассистентов, фотограф Тед и водитель Джо, остались поджидать их возвращения.

Гробовщик удивился, увидев незапертый дверь, ведшую вниз к комнате Кови, но мешкать не стал, а быстро спустился и, не постучавшись, открыл дверь комнаты Кови и вошел.

Кови, сидевший на кресле у стола, ухмыльнулся:

— Я так и знал, что ты пойдешь за мной, старый лис. Думал застукать меня, когда я буду звонить по телефону? Но я ничего не знаю об этом деле. Я ни в чем не виноват. Я безгрешен, как член проповедника.

— Хреново твое дело, — сказал Гробовщик, и щека его задергалась. В руке его заблестел длинноствольный револьвер. Придется тебе за это заплатить, приятель.

Могильщик не хотел общаться с сержантом, а потому связался по радиотелефону с лейтенантом Андерсоном в участке.

— Это я, Могильщик.

— Что нового?

— Отсчитайте девяносто секунд.

Без возражений Андерсон начал отсчет:

— Раз… Два… Три…

При слове «девяносто» Могильщик вылез из машины на тротуар и двинулся к «КОЗИ ФЛЭТС», на ходу вынимая длинноствольный револьвер.

— Эй! — окликнул его сержант, но Могильщик сделал вид, что его не слышит и, войдя в подъезд, стал спускаться по ступенькам.

Когда он вошел в комнату Кови, то хозяин лежал на кровати, и на лбу его рдел длинный рубец, глаз был закрыт и кровоточил, а верхняя губа распухла до размеров велосипедной шины., Гробовщик, упершись коленом в солнечное сплетение Кови, самозабвенно душил его.

Могильщик схватил друга за воротник и с трудом оторвал от жертвы.

— Он должен еще кое-что нам рассказать, — буркнул тот Эду, который посмотрел на распухшее лицо Кови и спросил:

— Ну что, будешь говорить, мамочка?

— Ну, сдал бизнесмену… вполне приличному человеку… — прохрипел, задыхаясь, Кови. — Милый человек… просто хотел комнату для отдыха… в дневное время… зовут Джон Бабсон…

— Белый?

— Цветной… Коричневый.

— Кличка? — не понял Кови.

— Любовное, ласкательное имя?

— Я сказал… все… что не знаю…

Гробовщик отвел правую руку назад, словно собираясь ударить, Могильщик, стоявший чуть сзади, у изголовья кровати, ударил Кови стволом своего револьвера с такой силой, что его рука по инерции въехала в рот технику-смотрителю, и так резко, что Могильщик вскрикнул от боли — в тыльную сторону кисти впились три зуба, уже расшатанные Гробовщиком.

В комнату ворвался сержант, а за ним его ассистенты с вытаращенными глазами.

— Что тут происходит? — осведомился сержант.

— Фашисты! — крикнул Кови, увидев белых. — Расисты. Черные скоты.

— Уведите сукиного сына, пока мы его не убили, — сказал Могильщик.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Когда они вернулись после допроса Дика, их уже поджидал капитан Брайс. Он сидел, откинувшись в кресле, положив ноги в лакированных туфлях на стол. В шерстяном костюме от братьев Брукс, в голубом шелковом галстуке, с аккуратным пробором он походил на средней руки банкира, только что вернувшегося с мужской вечеринки. Через стол от него на стуле для посетителей сидел, ссутулясь, Андерсон.

— Какое было шампанское, сэр? — подпустил шпильку Могильщик.

— Очень неплохое, очень неплохое, — промурлыкал Брайс, не поддаваясь на провокацию. Но было понятно, что он явился в участок в три ночи отнюдь не для того, чтобы немного отдохнуть.

— Лейтенант Андерсон сказал мне, что вы допрашивали двух важных свидетелей убийства на Шугар-Хилл. — сказал он.

— Да, сэр, там был сеанс омоложения, но вы, похоже, знаете об этом больше нашего, — ответил Могильщик.

— Слышал я про такие сеансы. А где случился этот? Куда ведут следы?

— Следы ведут к Иисусу Христу, — и глазом не моргнув, сказал Могильщик. — Но в связи с этим мошенничеством кое-что всплыло, в чем следовало бы разобраться.

— Пусть люди из «убийств» в этом и разбираются, — буркнул Брайс. — Вы-то работаете в местной полиции.

— Пусть объяснят, что имеют в виду, — вставил лейтенант Андерсон.

— Мы и так все время мешаем действовать отделу по расследованию убийств, — гнул свое Брайс. — А это создает нам плохую репутацию.

— Я задержал их, как важных свидетелей, и они пробудут у нас, пока суд не решит, какой должен быть внесен залог, — сказал лейтенант Андерсон, выгораживая своих асов. — Я и велел, чтобы они допросили свидетелей.

Капитан Брайс решил, что не время для препирательств с лейтенантом.

— Ладно, — сказал капитан Брайс, оборачиваясь к Могильщику. — Что же такое надо прояснить, до чего не докопались люди из «убийств».

— Мы не знаем, что известно людям из «убийств», — сказал Могильщик, — но мы хотели бы знать, куда делись деньги.

Капитан Брайс убрал ноги со стола и сел прямо.

— Какие деньги? — спросил он.

Могильщик рассказал о показаниях свидетелей насчет саквояжа с деньгами.

Капитан Брайс подался вперед и наставительно заметил:

— Насчет денег забудьте. У Сэма их быть не могло, а даже если и оказались, это все равно всплывет.

— Кто-нибудь из свидетелей видел деньги? — с нажимом спросил лейтенант Андерсон.

— Нет, но оба были убеждены по причинам, о которых я охотно могу рассказать вам отдельно, если хотите, — на это лейтенант Андерсон помотал головой, — что в саквояже деньги были. — Спокойно продолжал Могильщик.

— Забудьте о деньгах, — повторил капитан Брайс. — Думаете, я так долго капитан этого участка и понятия не имею, кто чем заправляет на моей плантации?

— Что же случилось с саквояжем?

— Еще не факт, что он вообще существовал. У вас есть только показания двух свидетелей: его сына и его невестки, которые, кстати, являются наследниками состояния, опять же, если таковое имеется.

— Если саквояж существовал, он еще всплывет, — сказал лейтенант Андерсон.

Капитан Брайс извлек кожаный портсигар из внутреннего кармана, достал из него толстую сигару. Никто не предложил ему спички. Все смотрели, как он откусил кончик, вставил в рот и стал перекатывать из угла в угол. Затем он нашарил в карманах спички и закурил. Тогда лейтенант Андерсон вытащил трубку и стал тщательно ее набивать. Гробовщик подошел к нему и поднес зажженную спичку. Капитан Брайс побагровел, но остальные сделали вид, что не заметили его реакции. Впрочем, Могильщик укоризненно покосился на друга. Лейтенант Андерсон скрылся за дымовой завесой.

— Ваш второй вопрос? — ледяным тоном осведомился Брайс.