Петр Катериничев - Охота на медведя Страница 57

Чувствуя жуткую, непонятную неловкость, Олег развел руками:

— Я приехал. И кажется, вы не рады.

Женя изобразила на губах улыбку:

— Странно. Но — пройдемте в дом.

Они поднялись в прихожую, прошли холл, оказались в столовой. Стол был сервирован на двоих, горели свечи.

— Что — странно? — спросил Олег. Лицо девушки было непроницаемым, но губы уже сложились в гримаску готового заплакать ребенка.

— Вы приехали... по делу, Олег. — Вздохнула печально:

— Значит, интуиция меня не подвела.

— Почему вы так решили? Потому что я — без букета?

— Дежурные букеты мне так же неинтересны, как и вам. Просто... Была у меня мысль: надеть малиновое платье и шею украсить рубинами... Вы не находите, что это было бы смешно?

Она подошла к столу, задула свечи на канделябре, зажгла верхний свет.

— Так лучше, не правда ли?

— Не уверен.

— Я уверена. У вас в глазах столько тревоги, что ни к чему множить ее мнимыми плащами теней, какие свивают свечи...

— Очень поэтично.

— Это из песни. — Девушка вздохнула, уже вполне справившись с собой.

Улыбнулась устало:

— Но ужином я вас накормлю. Как обещала. Шашлык из свинины.

Хорошо прожаренный. Печеный картофель. Маслины. Томаты. Соусы. Бургундское. Вам налить бокал?

Смущение Олега росло. Ему было так неуютно, что и сказать нельзя...

— Или — бог с ними, с формальностями? Стаканчик бренди для храбрости? И — излагайте свое дело. Ради которого вы примчались сюда в третьем часу.

— Не обижайтесь, Женя...

— Я не обижаюсь. Итак, что вас интересует? Знакомство с моим папой?

Знакомство с дядей Максимом? С кем-то еще? Вы же деловой человек, не стесняйте себя глупыми правилами. — Девушка снова вздохнула, на глазах появились слезы. — Только не нужно на меня так смотреть. Я сейчас говорю и делаю что-то несуразное... А что прикажете делать девушке без определенных занятий, вся печаль которой — в том, что ее ник-, то не принимает всерьез? И в том, что она — дочь своих богатых родителей? Ну не виновата я в этом, понятно? Только не говорите, что меня деньги испортили!

— Чаще портят не деньги, а их отсутствие.

— Деньги... Что они дают? Прежде всего и всего лишь — иллюзию свободы.

Быть там, а не здесь, жить так, а не иначе. Человек словно проплачивает билет, которым никогда не воспользуется. Как мой отец. Как моя мама. Как я. Деньги не прибавляют ни таланта, ни удачи.

— Но могут подготовить успех и облегчить подъем.

— Пусть так. Но я в этом не виновата!

— Разве я вас обвинял, Женя?

— Хуже. Вы отнеслись ко мне... как с средству. Ко мне все относятся как к средству. Одни — как к средству с кем-то познакомиться, коллеги-художники — чтобы подкормиться или подзанять деньжат, которые они никогда не отдадут...

— Вы же сказали, что вас это не раздражает...

— Это — нет. Вы ведь поняли, что меня раздражает?

— Да.

— Жаль.

— Что — жаль?

— Что вы — такой умный и проницательный молодой человек, но притом — такой же, как остальные. Жаль.

Женя плеснула себе в стакан джина, выпила махом, мотнула головой:

— Что остается бедной девушке? Напиться, вот и все.

— Женя...

— Не нужно реверансов. Что вас интересует, Гринев? Или — кто?

— Вы живете в этом доме одна?

— В каком смысле... А, вот что... Да. И почему вас это интересует?

— И сейчас мы одни?

— В доме — да. Внизу, в цокольном этаже, есть охранник.

— Он... он может нас слышать?

— Нет. Входить в жилые помещения он имеет право, только если я его вызову.

Или если произошел взлом и в дом проник злоумышленник. Гринев, может быть, вы объясните, что все это значит?

— Вам это нужно?

— Да. По крайней мере, я не буду чувствовать себя оскорбленной.

— Если женщина захочет почувствовать себя оскорбленной, она приложит к этому все усилия.

— А вот это — уже бестактно.

— Да уж какой такт от любителя наживы.

— Кажется, вы разозлились. Я слишком много разговариваю?

— Может быть.

— Тогда — говорите вы. Что вас привело в мой дом?

— Убийство.

— Убийство?!

— Да. Двойное.

— И кто кого убил?

— Пытаюсь это выяснить.

— Подождите, Гринев, у меня не укладывается в голове... При чем здесь вы?

— Вот это я и хочу выяснить: при чем здесь я.

Глава 77

Женя присела на край стула, задумалась:

— Впечатление нездорового субъекта вы не производите. Свихнувшегося от переработки — тоже. Наркотики вы не употребляете. К алкоголю равнодушны. Тогда — что случилось?

— Долго рассказывать.

— Кратко. Самую суть. Не забывайте, вы у меня в доме.

— Вчера ночью убили человека. Я при этом присутствовал.

— Присутствовали?! В каком же качестве?

— В бессознательном. Мейя отключили шокером.

— Каким боком здесь я?

— Может быть, и никаким.

— Но вы же примчались ко мне!

— Тот, кто меня вырубил шоком, был в вельветовых джинсах.

— Ха! Сегодня у меня была бомондная тусовка. Из них половина в вельветовых джинсах. Практичная одежда, знаете ли. Да и я сама... Вы что, меня подозреваете?

— Нет. — Отчего же такое недоверие? Я запросто шандарахну разрядом любого!

— Ноги были помассивнее.

— Итак, вы заметили ноги. И ни лица, ни ботинок. Вы что, были пьяны?

— Нет. Работал наживкой.

— На кого?

— На убийцу. Которого через десять минут тоже убили.

Женя помотала головой:

— Если вы решите сочинять детективные романы, их никто не поймет. Очень невразумительно излагаете.

— Я же говорил — история длинная. И вам — ненужная.

— Так что привело вас ко мне? Кажется, сегодня на выставке я была совсем не в вельветовых джинсах.

— Маячок.

— Что?

— Я успел воткнуть в ворс вельвета «маркер». Который через спутник отсылает сигналы... на некий приемник. Подложил на компьютере под сигнал «маркера» карту Москвы. Увеличил. Еще увеличил. Вышел на ваш особнячок.

— Как мило.

— Еще бы. Так что у вас за охранник?

— Он мирный и уже пожилой.

— Охранник не может быть мирным. Он же не сантехник.

— Ему под пятьдесят. Зовут его дядя Леша.

— Чем он занимается?

— Он меня охраняет.

— А что, были попытки нападения?

— Папа его прислал. Ему так спокойнее. Да и я привыкла. Хотя я тоже считаю — что ни к чему. Во флигельке за домом живут Матвей Семенович и Галина Петровна. Супруги. Они готовят, прибирают, все такое...

— Погоди-ка! Охранник, дядя Леша, весь день находился дома?

— Нет. Он приехал только вечером.

— А днем?

— А зачем он днем? Я же сказала, здесь Матвей Семенович и Галина Петровна.

Ну и я тоже.

— А ежели злые хулиганы?

— Прекратите, Гринев. Тут не бывает хулиганов. Ни добрых, ни злых.

— В это я верю. А воры? Здесь есть чем поживиться.

— Олег, не надо паясничать... Вы же сами понимаете, воры — это на несколько ступенек ниже. Даже те, которые в законе.

— Даже те, которые живут, возможно, по соседству? Женя вздохнула:

— Не заставляйте мне объяснять вам очевидное, Гринев. Воры, что живут в этом поселке, давно не воры, а бизнесмены. Организаторы производства.

— Лохотроны, пирамиды, подставы на дорогах и все такое...

— Олег, фокусы в цирке — честный бизнес?

— Да.

— Так вот: люди готовы платить деньги, чтобы оказаться в дураках, не только в цирке. К этому их призывает маленький капризный ребенок в их душе. Ему хочется, чтобы его провели и наказали. Без этого он чувствует себя несчастным.

— Психоанализ по Берну. Очень занимательно. Итак, дяди Леши весь день не было...

— Не было.

— А сейчас есть?

— Есть. Внизу.

— Спит?

— Вообще-то ему не положено... Скорее, видик гоняет.

— А Матвей Семенович? Он тоже весь день слонялся непонятно где?

— Он был здесь.

— Уверены?

— Нет. Не уверена. Меня не было. — Женя выбила из пачки на столе сигарету, неумело прикурила и тут же выпустила дым.

— Матвею Семеновичу шестьдесят пять. И вряд ли он будет шляться с шокером по ночам неизвестно где.

— Кстати, а прошлой ночью дядя Леша был дома?

— Не знаю.

— Почему?

— Я ночевала в городе. Хотите знать где?

— Нет.

— Все? Допрос закончен?

— Это был допрос?

— А что же еще!

— Да так — болтали о том о сем... Могу я повидать дядю Лешу?

— Можешь! — раздался спокойный мужской голос. Человек среднего роста в широких вельветовых джинсах стоял в дверях холла. Луч лазерного целеуказателя упирался Гриневу в переносицу.

Глава 78

— Дядя Леша... что это значит? — нахмурилась Ланская.

— Этот человек пришел со стволом.

— С чем?

— С оружием. — Он снова обратился к Гриневу:

— Медленно, двумя пальцами, вытянул шпалер за рукоять и опустил на пол.

— А то — вы меня убьете?

— По обстоятельствам. Или — покалечу.

— Меня вчера тоже обещали покалечить.

— Я не раздаю обещаний. Просто предупреждаю. Вынул ствол, медленно!