Андрей Поповский - Второй раунд Страница 57

— А что, это вернет мне сына?

Марик смешался и не нашел что ответить на этот бесхитростный вопрос убитого горем отца. Но зачастую искреннее горе, идущее от самого сердца, видно без слов.

Отец Закира понял, какие чувства переполняют друзей его погибшего сына, поднялся со скамейки, обнял их всех по очереди и сказал:

— Не надо никому мстить. То, что случилось — это судьба. Мне сердце говорило, что не надо отпускать сына сюда, но он очень этого хотел. Жаль, что я не прислушался тогда к голосу сердца. Живите дальше и радуйте своих родителей. Думаю, что они этого заслуживают.

Отец Закира тяжело опустился на скамейку и застыл в тягостном молчании. Парни отошли в сторону, к ним подошли братья погибшего друга.

— То, что сказал отец, наверное, правильно по божьим законам. Но я надеюсь, что вы поступите как настоящие мужчины и найдете тех, кто это сделал, — тихо сказал старший.

— Мы сделаем это, — твердо сказал Егор.

— Если вам понадобится наша помощь в этом деле, только сообщите, — вмешался второй брат, сверкнув пронзительными черными глазами. — Вы только найдите этих шакалов и сообщите нам. Мы сами ими займемся.

— Нет, это наше дело, — отрицательно покачал головой Егор. — Мы сами все сделаем как надо, потом сообщим вам.

— Хорошо, мы будем ждать — согласно кивнул старший брат.

— Может быть, вам нужны деньги?.. — начал было Марик.

— Нет — твердо ответил аварец. — Просто сделайте то, что должны. Больше ничего не нужно…

Егор тяжело вздохнул, прервав череду мучительных воспоминаний, и завел машину, остывшую от долгой стоянки. Ему сейчас никак нельзя расклеиваться. Он мужчина. Нужно жить дальше и выполнять то, что обещал и себе и родным Закира.

Глава 27

Официальное следствие по делу об ограблении водочного цеха зашло в тупик. Грабители не оставили никаких явных следов. Оставалось загадкой, как был организован вывоз украденного спирта с территории цеха. В новогоднюю ночь, когда в честь праздника гремят выстрелы и взрываются петарды, никто не обратил внимания на несколько пистолетных выстрелов на окраине города. По версии следствия, преступники, в надежде на то, что охрана перепилась в усмерть, тихо перелезли через забор и убили собаку несколькими выстрелами из пистолета, снабженного глушителем. Скорее всего, бандиты рассчитывали внезапно ворваться в бытовку и тихо обезвредить пьяную охрану. Но Закир почуял неладное, выскочил на улицу с пистолетом и смешал все их планы. Тогда они, занервничав, открыли стрельбу на поражение. Но для того, чтобы вывезти весь спирт, бандитом потребовалось бы не менее четырех двадцатитонных спиртовозов. Тихо собрать такие машины в одном месте — задача не из легких. Но это произошло, и теперь оперативники буквально рыли носом землю в поисках автоцистерн.

В это же время друзья Закира тоже усиленно искали бандитов, совершивших нападение на водочный цех Борика. Покупка спирта сожрала почти все их финансовые ресурсы, а на Егоре до сих пор висел большой кредит, который нужно было отдавать уже через несколько месяцев. Сам Борик обещал им всяческую помощь в этих поисках, обещая перерыть весь Беслан и его окрестности. Он ведь тоже потерял при ограблении двадцать тон спирта и являлся пострадавшей стороной.

В этом деле была одна тонкость. Если бы парни не ставили в цеху Борика свою охрану на ночь, как тот им предлагал поначалу, то пропажу спирта можно было бы повесить на хозяина цеха. Дескать, мы тебе спирт передали, ты его принял, а куда он делся дальше — это уже не наше дело. Ты нам выдай то, что обещал по договору, и все тут.

Валеха поначалу так и предложил:

— Братва, а что мы тупим, в самом деле! Нам просто надо наехать на Борика. Пусть он, сука, где угодно достает спирт либо отдает нам задолженность водкой. Раз у него есть водочный цех, значит, он парень не бедный, расплатится, никуда не денется.

Но товарищи убедили его в том, что так поступать не стоит. В случае наезда с их стороны, Борик сразу кинется за помощью, и на любом последующем разборе они окажутся неправы. Ведь охрана цеха осуществлялась именно ими, и тут уже Борик сможет предъявить им претензию о пропаже двадцати тонн спирта. На это он, кстати, пару раз туманно намекал, но был жестко осажен парнями, озлобленными смертью друга. Здесь ведь был не только и не столько финансовый интерес. Во время ограбления был убит Закир и тяжело ранен Граф, так что найти настоящих виновников и поквитаться с ними стало для них просто делом чести.

На исходе был уже март, но, к сожалению, все усилия по поиску этих самых виновников так ни к чему путному и не привели. Ни милиция, ни Борик, ни сами парни пока никак не могли даже приблизительно определить круг подозреваемых. Были опрошены все работники цеха, отслежены их контакты, но никаких явных подвижек в их самодеятельном расследовании не было.

Прозвище главаря бандитов — Чера — могло быть как производным от имени Чермен, так и просто кличкой. По всей Осетии можно было бы найти несколько сотен людей, которые подошли бы на роль подозреваемых. Не стоило забывать и о возможности появления гостей из соседних республик.

Постепенно поиски убийц Закира становились все менее интенсивными, отходя на второй план, так как на первое место поневоле выходили весьма важные повседневные дела. Продолжалась работа с Гаглоевым по получению большого кредита, а Марика уже достал звонками Аслан, который грозил выгнать две «БМВ», дожидавшиеся их в Москве, прямо на улицу, так как ему под другие заказы были срочно нужны гаражи, в которых стояли эти машины.

И по первому, и по второму вопросу дела шли совсем не гладко. У Гаглоева, несмотря на все предпринимаемые ими усилия, дело с оформлением кредита застопорилось. Наверное, и здесь на бывшем всесильном прокуроре уже поставили печать отверженного и пока не указывали ему на дверь, только памятуя о старых добрых временах. Что касается машин, дожидающихся их в Москве, то причиной задержки с их перегонкой явилось банальное отсутствие денег на оформление документов.

Весьма расточительный образ жизни, который парни себе позволяли до пропажи спирта, истощил их финансовые ресурсы. Инициатором «красивой жизни» был Марик. Он вырос в небогатой семье, в окружении обожавших его женщин, — мамы тети и бабушки, дорвался до по-настоящему больших денег и был весьма неравнодушен к красивым вещам, ресторанам, дорогим машинам и прочей атрибутике городского плейбоя. Его повышенная любвеобильность, вошедшая среди друзей в легенды, стала еще одним источником расточительства.

Так сложилось, что именно Марик стал хранителем бригадного общака. Со временем он стал весьма вольно этим пользоваться, позволяя себе частенько запускать туда руку на личные нужды. Именно это в свое время стало основной причиной их расхода с Маратом и Кесом, и именно это постепенно привело к огромной финансовой дыре в их бюджете.

В их компании к этому моменту сложилась довольно тяжелая обстановка, грозившая в любой момент привести к расколу. Пользуясь доверчивостью друзей, Марик узурпировал почти всю реальную власть, исподволь направляя общие решения в нужном ему направлении. Червячок сомнения постепенно подтачивал душу Егора, который не мог не видеть сомнительных действий своего лучшего друга.

Через некоторое время у него появился еще один существенный повод обижаться на Марика. Наконец-то собрав необходимую сумму, они занялись оформлением документов на машины, стоявшие в Москве. Марик, как обычно, не допустил к этому делу никого. Он оформил автомобили в ГАИ Южной Осетии на себя и Валеху.

Прекрасно зная о том, что Егор сильно тоскует в разлуке с Линой, он решил ехать в Москву сам и взять с собой Валеху, с которым они очень тесно сошлись за последние несколько месяцев.

Узнав о таком поступке ближайшего друга, Егор, не стесняясь в словах, высказал ему свое недовольство:

— Марик, ну ты и козел! Ты же знаешь, что за машинами в Москву хотел поехать я. У меня там Лина, да и вообще я лучше вас в Москве ориентируюсь. Что же ты меня так кинул, а?

— Постой! Что это за разговоры? Хотел ты, не хотел, — криво улыбнулся Марик. — Ты же сейчас занимаешься поисками спирта, вот и работай над этим с Виталиком и остальными пацанами. У нас с Валехой сейчас пауза по Гаглоеву, так что мы съездим в Москву, проветримся немного и заодно важное дело сделаем. Ты и так в свое время достаточно накатался в ту сторону.

— А причем тут спирт? Ты не хуже меня знаешь, как сейчас обстоят дела в этом направлении. Лишняя неделя абсолютно ничего не изменит. Ты же знал, что я очень хочу увидеть Лину, и, не поставив меня в известность, опять сделал все по-своему, — по-настоящему возмутился Егор — Ты хотя бы просто для приличия со мной посоветовался бы, прежде чем оформить документы на себя и Валеху.