В. Яблонский - Новый передел Страница 58

Для осуществления своего плана он отобрал шестерых наиболее способных и преданных бойцов. Старшим назначил Ивана, или, как предпочитали называть его товарищи, Кнута. В суть дела молодые люди посвящены не были. Толик посадил всех шестерых на наркотики, переведя их на кокаин. Ради порции белого порошка парни готовы были на все, ну а Толик исправно снабжал их зельем. После завершения операции он все равно собирался убрать всех. Зачем ему отработанный материал? С теми деньгами, что он получит от Варяга, можно будет начать новую жизнь где угодно.

Сейчас Райский, сидя в машине, ждал Профессора. Тот сам назначил место, велев стоять там целый час — с четырех до пяти вечера. Толик уже начинал нервничать. Вдруг Мосол изменил свое решение? Или вообще с самого начала водил Толика за нос и Профессор появится здесь лишь с единственной целью — убить его?

Проще всего было, конечно, не приезжать на эту встречу вообще. Где находится дом, в котором содержится пленница, Профессор не знал. Но что это даст? Во-первых, он таким образом сразу же раскроет свои карты перед Мослом, и тот поймет, что Толик повел свою собственную игру. Во-вторых, Профессор начнет разыскивать его. А Райский не хотел оставлять у себя за спиной такого опасного противника, особенно сейчас, когда для выбивания денег из Варяга понадобится предельная концентрация внимания и полное напряжение сил.

Наконец-то он появился! Сутулая фигура вынырнула из людского потока и стала приближаться к машине. Очки в роговой оправе, смешная засаленная шляпа, какая-то допотопная авоська в руке… Даже самый подозрительный мент не догадался бы о том, что перед ним — один из опаснейших убийц города. По спине Райского пробежал холодок, а на лбу выступил пот. Вдруг он начнет стрелять сразу, прямо через стекло? Нет, ерунда, слишком много людей вокруг! Такая выходка была бы в духе какого-нибудь напичканного наркотиками молокососа, а не хладнокровного профессионала, каким был человек, собиравшийся сейчас сесть к нему в машину.

Толик улыбнулся и помахал рукой. Профессор открыл дверцу, ни слова не говоря, оглядел салон и только потом забрался на заднее сиденье. Толику пришлось повернуть голову:

— Добрый день! Как добрались? Не жарко было?

Профессор неопределенно пожал плечами. Разговаривать с этим розовощеким крепышом ему не хотелось. Радушная улыбка до ушей не могла обмануть его. Он еще во время их первой встречи, когда передавал Райскому похищенную девушку, понял, что за человек перед ним.

— Может, сначала заедем куда-нибудь перекусить?

Толик все еще пытался наладить контакт. Перед смертельным ударом он всегда стремился усыпить бдительность жертвы.

— Благодарю вас, — сухо ответил Профессор, — я сыт. Почему мы стоим? Ждете, пока подойдет милицейский патруль для проверки документов? Личный досмотр в отделении не входит в мои планы.

— Да, конечно, — пробормотал Толик и повернул в замке ключ зажигания. — Просто я подумал… Все, едем.

По пути они молчали. Райский попробовал пару раз заговорить со своим пассажиром, но тот отвечал так холодно и неохотно, что вскоре отбил у Толика всякую охоту к общению.

Когда шумная Москва осталась позади, у Толика промелькнула шальная мысль: а что, если ликвидировать Профессора прямо сейчас, во время этой поездки? К чему везти его в дом? Скоро начнутся довольно глухие места. Под сиденьем у Толика лежал пистолет с глушителем, а в багажнике — завернутый в тряпку мощный обрез охотничьего ружья. Он может под каким-нибудь благовидным предлогом остановить машину и…

Толик взглянул в зеркало заднего вида, чтобы понять, как ведет себя пассажир, и наткнулся на такой суровый и беспощадный взгляд, что под ложечкой противно заныло. Он сразу вспомнил легенды о своеобразном мастерстве этого человека.

Нет, устраивать с ним дуэль он не собирается. У него под ружьем шесть молодцов, которые и разберутся со стариком.

Особняк на берегу реки больше напоминал крепость. Толик приобрел его лет пять назад по случаю: один коммерсант отдал за долги. Райский решил, что это хорошо оборудованное логово ему пригодится. Особенно ему понравился подвал. После небольшой доработки Толик превратил его в самую настоящую тюрьму, сбежать из которой было невозможно.

Пленники здесь уже бывали. Райский на заре карьеры не брезговал похищениями людей, в основном по заказу. Некоторые коммерсанты, прежде чем избавиться от конкурентов, хотели выведать у них кое-какие секреты. Это всегда заканчивалось ликвидацией несчастных. То, что до Волги было рукой подать, помогало избавляться от тел.

— А вот и моя «дачка», — скромно, но не без затаенной гордости сказал Райский, едва машина, обогнув невысокий холм, выехала на самый берег реки.

Их взглядам предстало мрачноватое двухэтажное строение унылого серого цвета, огороженное по периметру двухметровым забором.

— Девушка здесь? — спросил Профессор.

— Конечно. Где же ей еще быть? — весело ответил Райский. — От меня не убежишь!

Ворота открыл долговязый парень в камуфляже, с ружьем наперевес. Сразу же бросились в глаза костлявые руки в наколках, какой-то обращенный в себя, потухший взгляд. Профессор внимательно осмотрел его.

«Похоже, наркоман, — подумал он. — А татуировки-то не блатные, любительские: какие-то разноцветные кельтские узоры».

Как только они вышли из машины, гость изъявил желание немедленно повидать пленницу. «Без проблем», — ответил на это Райский и проводил его в подвал.

Узилище произвело впечатление даже на видавшего виды старика. Профессор похлопывал по бетонным ленам, придирчиво осматривал замки и одобрительно цокал языком. Даже снизошел до похвалы:

— Неплохо…

Мария содержалась в маленькой сырой камере. Когда заскрипели ключи, она приподнялась со старого. местами выгоревшего топчана, служившего ей постелью. Все это время она ни разу не видела лиц своих тюремщиков. Приносившие ей пищу люди всегда были в масках. Это раздражало ее, доводило до исступления, но одновременно и вселяло какую-то надежду. Раз прячут свои лица, значит, не планируют ее убивать.

Первое время она кидалась на дверь и закатывала истерики, но потом поняла, что все это бесполезно. На охранников ее поведение не производило никакого впечатления.

От скудного питания и нервного истощения силы девушки таяли с каждым днем. Аппетит пропал, есть не хотелось совершенно. Мария через силу заставляла себя съедать принесенный хлеб. Зато часто и жадно пила сырую воду, благо оцинкованное ведро, стоявшее в углу, было всегда полным. Временами она впадала в забытье. Казалось, этому кошмару не будет конца.

Мария не знала, что за люди похитили ее и с какой зелью они это сделали. Впрочем, догадывалась, что здесь каким-то образом замешан Владислав, и верила ж то, что он ищет ее и вскоре освободит. Эта мысль давала ей силы жить.

…Вошедшие в камеру люди на сей раз были без масок. Мария настолько ослабела, что даже не обратила на это внимания. Человека в очках она узнала сразу же. Это он руководил ее похищением. Рядом с ним стоял высокий, спортивного вида мужчина лет тридцати пяти. Некоторое время они молчали, разглядывая ее.

Мария заговорила первой:

— Когда меня освободят?

Сказав это, она сама поразилась тому, каким чужим показался ей собственный голос: слабый, едва слышный и жалобный. Неужели она и выглядит так же?

Профессор не спеша прошелся по камере, остановился возле одной из стен, постучал по ней и, проигнорировав вопрос пленницы, обратился к Райскому:

— Здесь везде глухая стена?

— Да. Возможность пролома исключена абсолютно.

— Это хорошо. Но я смотрю, у нее остается пища. Зачем давать так много?

— Это всего лишь хлеб. — Толик развел руками и удивленно вздернул брови. — Ничего лишнего она не получает.

— Все равно. Заложника следует содержать постоянно голодным. Пусть ослабеет, чтобы не оставалось сил не только для осуществления побега, но даже для обдумывания его… И вода. Здесь целых полведра. Да тут у вас настоящий курорт!

Мария не понимала, что происходит. Почему эти двое ведут себя так, будто не замечают ее?

— Вы что, не слышите меня? — Голос девушки задрожал. — Кто вы такие и что вам от меня нужно?

Профессор лишь мельком взглянул на нее. Внимание его привлекло вмонтированное в стену железное кольцо.

— Это для цепи? Почему не используете?

— Да куда она денется? — Райский махнул рукой.

— Рекомендую вам немедленно посадить ее на цепь. Цепь — дополнительная мера безопасности, к тому же это сломит ее морально.

— Сволочи! — надрывно закричала Мария. — Какая цепь?! Скоро вас самих на цепь посадят! Владик перебьет вас всех, как бешеных волков! Слышите? Он за меня отомстит!

Профессор вышел из камеры, поморщившись от пронзительных криков. Райский последовал за ним. Когда железная дверь захлопнулась, Мария, продолжая рыдать, запустила в нее миской с остатками заплесневевшего черного хлеба и в отчаянии рухнула на жесткий топчан.