Сергей Зверев - Русская рулетка Страница 58

Он снова перевернул снимок, присмотрелся. Так и есть – Кононов. Выходит, она его подруга… Или жена?

– Евгений Семенович… – в кабинет Савельева заглянула худенькая медсестра. – Там пациентов привезли. На улице подобрали избитых. Один очень плох. Взгляните, пожалуйста!

– Сейчас.

Савельев, который все это время сидел на стуле с сигаретой, затушил окурок в пепельнице-черепе и вышел в коридор, на ходу бросив Панфилову:

– Я скоро вернусь.

Оставшись один, Константин обхватил голову руками. Неужели все так просто? Только ложь и больше ничего… Словесная шелуха, дымовая завеса, туман…

А за всем этим всего лишь деньги…

Он ерошил волосы, стараясь забыть все, что было за последние дни. Что она там говорила про детство, запах коровы, дом?.. Какая белиберда…

Возбужденные голоса, донесшиеся из коридора, вернули Панфилова к реальности. Тряхнув головой, словно сбрасывая наваждение, Константин встал.

Вдруг что-то вспомнив, склонился над записной книжкой Филатовой, перевернул страницу.

Мигель Хелесарос… Елизаров – вот, что напомнила ему эта испанская фамилия. Эх, капитан, капитан… Неужели ты?

Панфилов вырвал страницу, сунул в карман куртки. Не дожидаясь возвращения Савельева, покинул больницу. Константин еще не знал, что в эти минуты дежурный реаниматолог осматривал поступившего в больницу с многочисленными травмами и сотрясением мозга Сергея Конева, известного в определенных кругах города Запрудный под кличкой Конь.

Глава 26

Пронзительный ветер метался по закоулкам улиц, с шорохом гнал снежную крупу. Прохожие, отворачиваясь, поднимали воротники и торопились в теплые квартиры.

Сапронов глядел из окна своего служебного кабинета на площадь перед зданием отдела внутренних дел.

Все шло наперекосяк, а тут еще вдобавок и скверная, ну просто мерзопакостная погода…

– Какой позор… – медленно проговорил он. – Какой позор…

Сидевший за столом начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями негромко кашлянул.

Словно вспомнив о нем, Сапронов отошел от окна.

– А что у него с семьей?

– Формально – женат… Был женат, но вместе они давно не живут, то есть не жили. Жена… бывшая… и дочка где-то в Ногинске.

– Почему в Ногинске?

– Там, кажется, ее родители, но я не интересовался, Николай Михайлович. Меня, собственно, другое волнует…

Он не успел сказать начальнику о том, что его волнует, потому что Сапронов, побагровев и брызгая слюной, закричал:

– А меня это!.. Моего сотрудника находят расстрелянным посреди Москвы, а рядом с ним какая-то потаскуха, у которой к тому же в зубах его залупа!

– Тише, Николай Михайлович, не надо так кричать. Этим сейчас делу не поможешь.

Его слова подействовали – Сапронов тяжело опустился на стул, расстегнул верхнюю пуговицу на форменной рубашке и чуть ослабил галстук.

– Поможешь, не поможешь… Весь отдел завтра будет знать.

– Не будет, – убежденно сказал Груднев. – Узнают только о том, что мой заместитель погиб при исполнении служебных обязанностей, а все остальное я улажу.

– Как? Отмотаешь время назад?

– Поеду в Москву и честь мундира сохраню. Твердо обещаю вам, Николай Михайлович.

Сапронов, очевидно, смягчился, отошел так же быстро, как и завелся. Засопел, вытащил носовой платок, вытер шею. – Одна надежда на тебя, Роман Сергеевич. Ты уж не подведи.

– Да, этот вопрос мы замнем, не сомневайтесь, – повторил Груднев, – а вот операция наша на грани срыва. Убежден, что за расстрелом Фроликова стоит фигура Федора Шангина, известного в криминальных кругах под кличкой Князь.

– Ну, так поделись информацией. Я-то еще не в курсе подробностей. Разговаривал с Трошиным?

– Да, он говорит, что Фроликов отправил его с ОМОНом в Запрудный, а сам взял «БМВ» и поехал на встречу с Федором Шангиным в казино «Метелица», что на Новом Арбате. Для Шангина это что-то вроде рабочего офиса, – он там дни и ночи проводит.

– Не понимаю, – сокрушенно покачал головой Сапронов, – неужели нельзя было решить вопрос с этим, как его?.. Ну, с другом Романчука…

– С Неупокоевым? Николай Михайлович, он же – пешка. Шангин вертит им как хочет. Вы уж мне поверьте, я это доподлинно знаю. Бизнесмен, работающий под бандитской «крышей», этим рано или поздно заканчивает.

– Я же дал вам в руки надежный рычаг давления на Шангина, вывел на своих старых сослуживцев по управлению исполнения наказаний. Вы нашли наконец-то нужную бумагу?

– Фроликов нашел… покойный. Не хочу говорить о нем дурных слов, но… Боюсь, что он переборщил. Шангин, насколько я знаю из оперативной информации, которую мне предоставили московские коллеги, человек крайне неуравновешенный, свои поступки далеко не всегда контролирующий. Фроликов тоже… был парень упрямый.

– Хочешь сказать, нашла коса на камень?

– Нашла… И теперь вся наша операция висит на волоске. Поэтому, если мы в ближайшее время не предпримем каких-то срочных мер – пора будет сворачивать лавочку.

– Опять срочные меры… – Сапронов кашлянул, потер толстый подбородок.

Груднев знал, что начальник отдела внутренних дел больше всего не любит брать на себя ответственность и всячески пытается переложить бремя решений на плечи своих подчиненных. За все время пребывания Сапронова в этой высокой должности едва ли можно было найти десяток документов, удостоенных чести быть отмеченными его личной подписью. Обычно под бумагами подписывался заместитель Сапронова, полковник Угрюмов.

Но это касалось официальной, основной работы Сапронова, а его теневая деятельность требовала иного подхода, и здесь энергия и уверенность Груднева давали свои плоды. Он умел настоять на своей точке зрения, какой бы безнадежной поначалу ни казалась задача.

– С Шангиным мы должны поступить так же, как поступили с Шаримовым, – настойчиво сказал Груднев. – Другого выхода у нас просто нет.

– А не слишком ли много шума?

– Думаю, все удастся списать на бандитские разборки между группировками. Общественное мнение давно уже свыклось с мыслью, что конкурирующие организованные преступные группировки время от времени делят сферы влияния. Любой работающий в этой сфере журналист знает, что так называемые «спортсмены» отстреливают старых воров-законников…

– Знаю-знаю, – поморщился полковник Сапронов словно от зубной боли. – Отморозки не хотят признавать воровских понятий. Чем меньше конкурентов, тем больше кусок пирога.

– Совершенно верно, – поспешил согласиться с начальником Груднев. – Чем сильнее группировка, тем она богаче, а чем она богаче, тем дальше простирается ее власть.

– А большая власть приносит еще большие деньги… Это все, так сказать, теория… Давай вернемся к практике.

– На практике у нас сегодня Шангин…

– Тот азербайджанец, как его…

– Шаримов.

– Шаримов был здесь, в Запрудном, – с сомнением покачал головой Сапронов. – А Шангин – в Москве. Нам до него не дотянуться.

– Не вижу никакой принципиальной разницы… Разве что… методику изменить. – Что ты конкретно предлагаешь? Устроить налет на казино силами запрудненского ОМОНа? Да нам всего штатного состава сотрудников не хватит для такой операции. Да и кто даст нам на это разрешение?

– Я вовсе не это имел в виду, Николай Михайлович.

– А что?

– То же самое, что он сделал с Фроликовым. Исполнители – мои самые надежные парни.

– Справятся? Шангин – все-таки фигура другого масштаба.

– Это одна видимость, а на самом деле все они одинаковые – пальцы веером, сопли носом. Когда этого новоявленного Князя посадили в следственный изолятор, он быстро спекся. А на воле, видишь ли, расхрабрился, перья распустил, забыл о том, что и сам смертен…

– Ну, хорошо. Дерзай, Роман Сергеевич!.. Только будь осторожен, – согласился наконец Сапронов. – У меня таких людей, надежных и верных, как ты, больше не осталось.

– Я хорошо помню о том, что случилось с майором Турченко, да и Фроликов вот…

Сапронов сокрушенно вздохнул.

– Опять мне все это дерьмо разгребать. Чувствую, Кулак завтра такую вонь поднимет! Он уже второй рапорт с жалобой написал.

– Что же ему не нравится теперь?

– Возмущен тем, что по договору с фирмой «Триал» сотрудники занимаются незаконной деятельностью. Они имеют право охранять только объекты, а охраняют лично Трошина.

– Но мы не можем оставить Трошина без защиты, ведь ему угрожал смертью Айваз Шаримов… А в нашем Запрудном азербайджанцев – хоть пруд пруди…

Но Сапронов не оценил невольную игру слов своего подчиненного и на этот раз оказался непреклонен.

– На пару дней личную охрану Трошина из числа сотрудников ОМОНа придется снять. Шаримова больше нет, а у нас и так неприятностей хватает. Пусть лучше посидит в офисе, ничего с ним не случится. Ох уж мне этот Кулак!..

– Решим вопрос и по Кулаку, Николай Михайлович. Вернусь вот из Москвы, и решим.