Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда Страница 59

— Где мои командировочные и представитель ОТО?

— Вот деньги, распишитесь. Майор Жданов ждет в коридоре.

— Позови его и сходи в буфет на 15 минут, выпей кофе.

Вошедший сотрудник объяснил, как и что, передал запасные элементы питания и пленки.

— Зеркальная камера Nikon FG, пленка 35 мм. Программируемый, автоматический и ручной режимы. Почти профессиональный аппарат.

— Что с измерением радиации?

— В ручном режиме, если выбрать вот такие характеристики, то работает как радиометр. Чуть нажимаете кнопку спуска, глядя в видоискатель, и стрелка показывает уровень ионизирующего излучения. Видите: шкала градуирована и окрашена от темно-зеленого до красного.

— Попытаюсь измерить. Ага, здесь уровень радиации 16 мКр/час. Высоковато, в Москве должно быть 12?

— Да, на улице. В помещении норма: 15–20 мКр/ч.

— Вы модернизировали «никон»?

— Адмирал передал нам, как понимаю, ваше пожелание. Сложно было выполнить, зато получилось уникальное изделие. Огромная просьба: используйте изделие только в крайнем случае. Нежелательно рассекретить задумку без крайней необходимости.

Алехин перед уходом связался по радиотелефону с машиной НН, из которой Чудов координировал действия наблюдателей.

— Что у тебя?

— «Влюбленные» гуляют. «Прапор» потерял «поводыря», поймал «рыбу» и пьет у себя.

— Замечательно. Оставь одно «такси» с «влюбленными» и другое с «прапором». Приезжай ко мне, расскажешь про «рыбалку». Через час.

— Только такси поймаю. Ха-ха!

Радиообмен шифровался, темнее менее, сотрудникам наружки запрещалось называть имена, адреса и конкретные оперативные действия. Таблицы кодовых слов часто менялись, но Матвею было некогда и незачем их заучивать, поэтому он и Чудов использовали собственные обозначения. Поскольку Нурми принадлежала к военной разведки, ее окрестили «прапорщик». «Поводырем» являлся незадачливый гид Павел. «Влюбленными» Матвей, невзирая на недовольство Игоря, назвал Уве и Варю. «Рыба» означала моментальную передачу чего-то материального. «Такси» обозначало машины НН.

Разведчики уселись за стол, накрытый Софьей Васильевной, и младший начал доклад.

— Ребята сначала напряглись после моего бодрящего инструктажа, потом работа пошла четко. Брат, зануда, уморил компанию и саму клиентку. Как вы и предполагали, он отвлекал ее внимание, поэтому сотрудникам НН потеть не пришлось. Потом шведка скрылась от брата и попыталась обрубить хвост. На «Текстильщиках».

— Девушка заметила наблюдение?

— Бригада уверена, что нет.

— Наблюдатели всегда уверены в своей невидимости. Ты сам как считаешь?

— Сомневаюсь, что до посадки в электричку она вообще видела кого-нибудь из них. Я держался сзади, почти постоянно вне визуального контакта, но переговоры наружников слышал. Работали спокойно и немногословно.

— Хороший признак. И куда шведка поехала?

— Направилась обратно в центр, на Курский. Там взяла частника и рванула в Лужники. Побродила и перешла через Андреевский мост в Нескучный сад. Тут пришлось подключить вторую бригаду, которую до того держал в резерве.

— Андреевский — это же азбука отсечения машин НН. Там еще захват был — сотрудница ЦРУ закладывала тайник, кажется деньги и яд, для агента из нашего МИДа?

— Да, америкосы маршрут скинули старенький и слабенький. Такие вещи нельзя отдавать кому-то на откуп. Наши заранее сообразили, что объект может пересечь реку, и один автомобиль перегнали через Ленинские горы к Нескучному саду. Там она начала куролесить, даже в овраге пряталась. Мы подумали, что ей приспичило.

— Зря издеваешься. Метод неплох в лесной зоне. Клиентка из Швеции, там такой номер вполне эффективен.

— Сотрудники действовали грамотно: частые смены, переодевания, хорошо держали дистанцию. Одним словом, вышли на точку — подземный туалет рядом с библиотекой на берегу. Знаете?

— С младых ногтей.

— Там подъем от реки, я с набережной наблюдал. За шведкой пошел старший бригады, она шмыгнула в женский туалет, а мужик зайти, естественно, не смог.

— Черт побери! А контрнаблюдение американцы не организовали? Хотя вряд ли, не слишком важная операция.

— К такому фокусу наружники подготовились. Их девушка зашла сверху, там лестница от библиотеки идет, и прихватила девочку, что с родителем гуляла. Профессионал высшей пробы — отцу как закричит: «Папаша, ваш ребенок сейчас описается». Хвать малышку и в туалет. Там и зафиксировала «моменталку».

— Браво! Что же произошло?

— Туда зашла американка и обменялась фотокамерами со шведкой. Бросила несколько фраз, и они разошлись. Слова услышать не удалось.

— Разумеется. Было бы невероятной удачей.

— Потом американка грубо оторвалась от НН в метро, но не беда — бригадир уверен, что ранее доводилось за ней следить и что опознает по фотоальбому оперативников резидентур ЦРУ и РУМО. Шведка вернулась в отель, выпила в баре и спряталась в номере.

— Свяжись с майором Ждановым из ОТО, чтобы во время завтрака Нурми он осмотрел ее фотоаппарат, если тот останется в номере. Ты хорошо поработал, благодарю.

— Я не причем, наружка красиво действовала. Было весьма поучительно.

— Что «влюбленные»?

— Музеи Кремля, Ленинские горы, кафе, старые станции метро — обычная обзорная экскурсия.

— Объятия, поцелуи?

— Ничего такого не сообщали. В общем гуляют. Но у меня есть новость из другой области. Неприятная. Даже не знаю, стоит ли за столом рассказывать.

— Давай выйдем на воздух, провожу тебя до машины.

Во дворе потрясенный Алехин слушал, что Чудову удалось выяснить о Байкальске-4. Мир Матвея перевернулся. Предстояло осмыслить его новое устройство. Приказав Игорю молчать про «гарантию орлов», подвел к автомобилю.

— Узнай, где швед и Пальчевская находятся.

— Они возвращаются в гостиницу, — поступил радиодоклад. — Вероятно, собираются ужинать.

— Пулей в гостиницу, увидишь их в холле или в ресторане, подойди и полюбезничай с Варварой. С объектом не знакомься, забирай девушку и сразу уходи. До этого сними НН.

— Почему план меняется?

— Потом объясню. Торопись.

Машина резко стартовала. «Хрен шведу, а не наша красавица, — решил Матвей. — Цель достигнута — клин между Уве и Ритвой вбит. Жертвовать возможным счастьем русской пары ради того, чтобы заразить афганцев чумой? — Никогда!»

В субботний вечер московский ресторан обычно забит полностью, особенно такой, как «Огни Москвы». Уве и Варваре повезло: постояльцев гостиницы пускали без очереди. Игорю пришлось прорываться внутрь, используя служебное удостоверение и наглость. На закате «развитого социализма» чекисты уже не пользовались авторитетом.

Швейцар грубил и не пускал, но оперработник в толкучке у дверей нанес ему скрытый и болезненный удар каблуком по голеностопу. Запричитав над пострадавшим, Чудов нагнулся к его уху и тихо, но убедительно пообещал серьезно покалечить после окончания смены. Прямой и неофициальный подход, в сочетании с серьезными «корочками», дал нужный результат. Приятно «поболтать» с девушкой и двинуть в процессе швейцару, торгующему доступом в зал. Приказ товарища Грига должен быть выполнен.

Игорь подошел к столу, когда пара заказывала еду.

— Добрый вечер, Варя! Рад вас вновь встретить!

— Здравствуйте, Игорь. Куда же вы делись? Обещали позвонить.

— Вот, решил, что лучше зайти. Телефон — вещь неодушевленная.

— Я тут со шведским гостем Алехина, зовут Уве. Могу представить.

— Не стоит. Мне без разницы, как его зовут, а ему — как меня. Мы оба здесь из-за вас, Варвара.

— Зачем вы так?

— Матвей Александрович просил вас быстрее заканчивать ужин. Я подожду и отвезу вас домой.

— Матвей Александрович? Хорошо, я не долго.

Очарование дня, проведенного со шведом, растаяло в минуту. Пальчевская, которой казалась, что небеса так близко, и которая уже по-женски мечтала о дальнейшем общении со Стурстеном, спустилась на землю. Интересный иностранец — привлекательно и романтично, мужественный русский — волнующе и осязаемо. Игорь — реальный мужчиной: так подойти и развернуть ситуацию дюжиной слов! Что-то его тесно связывало с Алехиным, конечно, не те глупые птицы, о которых двое говорили по телефону. Или то был разговор совсем о другом, просто экивоками? «Игорь — тоже шпион, — подсказала интуиция. — Ведь в редакции намекали, что Алехин из разведки». Курс акций Чудова резко пошел вверх. Варвара едва высидела остаток ужина и после окончания моментально испарилась из отеля.

Стурстен был очарован спутницей и провел лучшую экскурсию в жизни. Прелести журналистки застилали глаза и, мало что из сокровищ Кремля, осталось в памяти. Пожалуй, только Царь-колокол и Царь-пушка поразили размерами и непрактичностью. Остальное спряталось куда-то глубоко, оставив на поверхности только красавицу рядом. Мужчина чувствовал, что и она неравнодушна, и начал строить планы на вечер. Медленное любовное сближение продолжалось на уровне взглядов, движений, реплик, смеха. Вечная игра полов затягивала, и оба участника следовали ее канонам. Сформировавшаяся веками драматургия выстраивала пьесу для чувств и ума.