Михаил Серегин - Отпущение грехов Страница 59

Священник не хотел такой судьбы для себя. Слишком хорошо он запомнил отчаяние, испытанное поставленными на колени лицом к стене беглецами.

– Мишаня, я слышу Волгу, – вдруг как-то неуверенно выдохнул Исмаил.

– Как это? – не понял священник.

– Обыкновенно. Я ее точно слышу!

Отец Василий знал, что слух у муллы особенный, невероятно тонкий, и все равно он с трудом представлял, как можно услышать шум реки на таком расстоянии, да еще шум такой степенной реки, как Волга.

– Ты что, камыш слышишь? – спросил он.

– Это само собой! – нервно отозвался Исмаил. – Я теперь и реку слышу! И рядом совсем! Километр от силы!

– Тогда прибавим ходу, – собрав всю свою волю в кулак, предложил священник.

– А ходу нам так и так прибавить придется! – помрачнел вдруг мулла. – Потому что за нами едут.

– Погоня? – ужаснулся священник.

– Точно. Я узнал. Это «Фольксваген» хозяйский.

Они добавили скорости.

– Они приближаются, – через пять минут отрапортовал Исмаил.

Священник отчаянно вращал головой и вглядывался в сиреневую предрассветную даль, но ни рощицы, ни леска не обнаруживал. Степь да степь, а руки уже совсем отваливались.

Он терпел еще десять минут. Потом еще пять. Потом еще три… Солнце уже приближалось оттуда, снизу, к линии горизонта, и наступил момент, когда впереди заблестела тонкая серебристая полоска великой реки. И в тот самый момент, когда светило высунуло свой раскаленный краешек наружу, он понял: все, больше он не может!

– Мишаня, стоп! Хорош! – чуть ли не прорыдал Исмаил. – Я больше не могу!

Они с огромным облегчением, без единого слова скинули свою ношу и упали рядом. Тело вибрировало от напряжения, грудь ходила ходуном, а в висках словно стучал паровой молот.

– Они близко? – хрипло спросил священник.

– Да.

– Думаешь, найдут?

– Непременно. Они идут прямо на нас. Как знают, где искать.

– Надо было в степь двигать, – вздохнул священник. – Надо же, триста шестьдесят градусов на компасе, а мы выбрали самое неудачное направление.

– Не вини себя, – тихо произнес Исмаил. – Любой нормальный человек в нашем положении двинул бы к Волге.

Вскоре звук приближающейся машины слышал даже отец Василий. Они решили не вставать до последнего. Убежать все равно не удастся, а так, лежа, они имели шанс остаться незамеченными. И уж по меньшей мере могли немного отдохнуть.

Звук машины приближался. Он стал таким громким, что отец Василий даже чувствовал, как вибрирует земля. Внезапно грузовик встал, и через пару секунд они услышали голос Николаича.

– Вон они! Я же говорил, далеко не уйдут!

– Что, встаем? – спросил муллу отец Василий.

– Встаем.

Они поднялись и замерли. В зареве рассвета лица преследователей зловеще отсвечивали красным. Тимофеич и его помощник вышли из новенького «Фольксвагена» и подошли ближе.

– Вот и делай после этого добро людям, – покачал он головой. – Вот правильно мне говорили, сколько бича не корми, а он все равно добра не помнит!

Фермер повернулся к Николаичу.

– Что скажешь?

– Пусть идут работать, – хмуро сказал Николаич. – Фундамент надо готовить.

– Правильно, – кивнул Тимофеич и снова повернулся к мулле и отцу Василию. – Только честный труд сделает из вас людей. Та-ак… бревнышко подняли и бегом вперед машины!

Исмаил и священник тупо наклонились и подняли бревно.

– Вперед, я сказал! – заорал Тимофеич и вытащил кнут.

Друзья неловко развернулись и едва не зацепили бревном фермера.

– Глаза разуйте! – взмахнул кнутом Тимофеич. – Смотрите, куда идете!

Отец Василий глянул на Исмаила. Тот улыбнулся. И тогда они развернулись еще раз, и на этот раз бревно попало как раз туда, куда надо, – прямо по фермерскому котелку. Тимофеич охнул и схватился за голову.

– С-суки! Николаич, тащи ружье!

Помощник кинулся к машине, но отец Василий прибавил ходу и буквально припечатал надсмотрщика концом бревна к машине. Николаич натужно вякнул и, схватившись за живот, осел на землю. Друзья, не сговариваясь, швырнули бревно на землю и кинулись к своим обидчикам – длина цепей позволяла.

Священнику достался Николаич. Он нанес ему пару зубодробительных ударов, отшвырнул прочь от машины и кинулся помогать Исмаилу – тот еще возился с превосходящим его по массе фермером.

– Дай я, – отодвинул муллу отец Василий и с ходу вырубил мерзавца. – А теперь – в багажник!

Они подхватили обмякшее тело, затем Исмаил сбегал в машину за ключами, и через две минуты оба рабовладельца были вдавлены в багажник, как рыба в банку.

– Готово! – усмехнулся отец Василий и с усилием захлопнул крышку багажника. – Ну, что, братишка, на волю?!

Но все оказалось не так просто. Просто сесть и поехать мешало бревно. Они снова раскрыли багажник, тщательно обшарили пленников, но ключей от огромных амбарных замков ни у того, ни у другого не оказалось. В машине не нашлось даже монтировки, так что ни отвинтить, ни вырвать крюки было просто-напросто нечем. А возвращаться на ферму не хотелось.

И тогда они приоткрыли обе левых дверцы, аккуратно водрузили бревно сверху и тихо, придерживая его левыми руками и старательно объезжая малейшие кочки, тронулись в путь.

Грунтовка была на удивление ровной, и если бы не проклятущее бревно, ехать было бы сплошным удовольствием, но приближался очередной поворот, и сидящий за рулем Исмаил испуганно притормаживал – как его ни придерживай, бревно с грохотом слетало на каждом повороте и, подскакивая, катилось прочь, угрожая оторвать своим «владельцам» прикованные крепкими цепями правые ноги.

Только у самого выезда на асфальт они разыскали в куче мусора немного проволоки и приторочили опасный предмет к дверцам более-менее надежно. И все равно ехать быстрее тридцати километров в час Исмаил опасался.

– Куда теперь? – не оборачиваясь, спросил Исмаил.

– В область, я думаю. Нам с тобой так и так на силовиков надо выходить. ФСБ или УВД – без разницы, но светиться надо везде и поярче.

– Согласен. Только учти, что в центр города нас с этим, – кивнул Исмаил в сторону привязанного к дверкам бревна, – не пустят.

– У шоферов монтировку попросим.

Исмаил кивнул. Сейчас, когда солнце еще только поднялось, транспорта на ведущем в областной центр второстепенном шоссе не было вообще, но он знал, что через несколько километров, когда они выедут на одну из главных трасс, все изменится.

Они миновали еще четыре километровых столбика, и впереди показался перекресток.

– Вот шайтан! – внезапно ругнулся Исмаил.

– В чем дело?

– Гаишники.

Отец Василий вгляделся. У самого выезда на трассу внезапно показался уютно расположившийся за деревьями и потому не замеченный ими вовремя пост дорожно-патрульной службы. Но останавливаться и сдавать назад было поздно: вооруженный короткоствольным автоматом патрульный уже заметил их и теперь внимательно наблюдал за груженным длиннющим, явно ворованным столбом новеньким «Фольксвагеном».

Исмаил сердито засопел. Он понимал – тут ничего не поделаешь.

Милиционер поднял жезл, и Исмаил принялся медленно тормозить.

– Ваши права, – потребовал козырнувший и скороговоркой представившийся патрульный.

– Слышь, командир, я дома права забыл, – начал отмазываться Исмаил. – Но я сейчас привезу.

– Документы на машину, – протянул руку патрульный.

Исмаил судорожно пошарил в бардачке, но там было пусто.

– Да я все документы сдуру оставил. Вот бревно попросили отвезти, думал, пока темно, успею. Ну, пока движение поменьше.

– Выходите, – коротко распорядился патрульный и поправил сползающий с плеча автомат.

Исмаил глянул на священника. Тот пожал плечами.

– Надо выходить. Мы с этой дрянью далеко не уедем, все равно повяжут.

Мулла тяжко вздохнул и, чтобы нечаянно не сбросить висящее буквально на соплях бревно, вылез из машины через правую дверцу. Прикованная к ноге цепь жалобно звякнула.

– А это что такое? – оторопел милиционер. – А ну-ка отойди от машины!

Исмаил отошел на несколько шагов, но дальше не пускала цепь. Фуражка патрульного медленно ползла вверх, вслед за бровями. Он поднял рацию и машинально приложил ее к уху:

– Васек! А ну-ка бери ребят и ко мне!

Отец Василий вздохнул и тоже принялся вылезать из машины. Патрульный осторожно, так, словно машина была заминирована, обошел ее стороной и непонимающе уставился на кандалы.

– Что это у вас?

– Кандалы, – пожал плечами священник.

Было видно, что патрульный само слово понял, но в то, что оно отражает действительность, не поверил.

– А белое что такое торчит?

Священник глянул на свою ногу и поправил вылезшую из-под железного кольца майку.

– Подкандальник, – пояснил он. – Чтобы не натирало…

– Вы что, ребята, из Чечни? – как-то криво и неуверенно улыбнулся патрульный.