Александр Тамоников - Разведотряд Страница 6

— С тыла нет следов. А вот от коровника есть. Я бы понял, если Штеба, осознав бессмысленность продолжения боя, бросив товарищей, отошел к хутору. Это предательство, трусость, подлость. Но это хоть как-то объясняло бы ситуацию. Но прапорщик оставался на позиции.

— Пацан на хуторе видел, как к ферме подъехал «ГАЗ-66», он также видел, как «духи» кого-то тащили от тропы и бросили в кузов, — сказал командир.

— Тащить они могли Бакарова и Штебу, но пацан, как говорите, видел кого-то одного? Второй, значит, шел самостоятельно?

— Не обязательно, трупов «духов» мы тоже не обнаружили, следовательно, они и их увезли с собой. А до этого должны были поднести к машине и затащить в кузов. Парнишка же этого не видел. Так что второго, или Бакара, или Штебу, могли поднести или раньше, или позже.

— Но крови-то на позиции нет?

— Ее, кстати, нет и там, где занимал позицию Бакар.

— Ничего не понимаю. Сдаться наши не могли. Может, боевики применили газовые гранаты?

— Вряд ли. На открытой местности от них толку мало.

— Да, загадка. И удастся ли нам разгадать ее, неизвестно. Фактом остается то, что группа попала в подготовленную засаду, в результате командир группы и водитель погибли, а старший лейтенант и прапорщик исчезли. Не исключено, что этот главарь знал и о том, кто конкретно прибудет на ферму, именно группа Крабова сегодня была дежурной.

Сергушин внимательно посмотрел на командира:

— Вы считаете, что главарь банды получал информацию из отряда?

— Я не могу такого исключать.

— Но это невероятно!

— Согласен, придется проводить внутреннее служебное расследование, параллельно с проверкой комиссии штаба, которая, возможно, уже сегодня прибудет в отряд.

— Вы уже докладывали в штаб о произошедшем?

— Нет! По возвращении доложу.

— Тогда комиссия приедет завтра. Будете объявлять отряду повышенную боевую готовность?

— А смысл? У нас в станице никто не живет, все на территории базы.

— Ну, ребята мотаются в Горскую. Кто к женщине, кто за водкой.

— Вот и посмотрим, кто сегодня, после того что случилось, поедет в станицу. И надолго ли, и куда конкретно.

— Но это значит, устанавливать слежку?

— Нет. В станице останешься ты со своими парнями. Водку продают в трех магазинах, женщин навещают только двое, лейтенант Каратаев и сержант Соев. Дамы проживают возле центра у рынка. В твоей группе шесть человек, этого достаточно, чтобы перекрыть въездную дорогу и определить, кто отправился в станицу, установить наблюдение за магазинами и центром. Я же объявлю в отряде, что твоя группа осталась здесь.

— У меня будет пять человек, водителю придется отгонять «УАЗ» группы Крабова или тащить его на базу на буксире.

— И пятерых хватит. Не думаю, что сегодня толпа ринется в станицу. За водкой, понятно, гонца пошлют, остальные должны остаться на базе. А там черт его знает.

— Я понял.

— Давай, организуй эвакуацию машины Крабова с телами погибших на базу. Говоруну передай, чтобы трупы завез в станичный морг. На базе подтвердить, что твоя группа осталась у хутора. И не болтать лишнего.

— За водителя не беспокойтесь. Илюха Говорун, несмотря на фамилию, держать язык за зубами умеет.

— Готовность к убытию десять минут.

— Вы поедете с нами?

— Я ненадолго задержусь на хуторе. Может быть, кто еще что-то вспомнит. Осмотрю дом скотника. На момент обстрела он уходил на хутор. Зачем было первой очередью валить его? Пугнули бы, и он сайгаком поскакал бы в селение. Но его убивают. Зачем? Не затем ли, что он отыграл свою роль и стал ненужным свидетелем?

— В принципе, скотник мог быть связан с бандой, — кивнул капитан.

— Он сообщил и о том, что видел вооруженного чужака. Но посмотрим, возможно, скотник — обычная случайная жертва. Командуй, Андрей.

— Есть, но ваша задержка с докладом может обернуться серьезными неприятностями.

— У нас люди, Андрей, погибли, что может быть серьезней? Но ты прав, я передам доклад немедленно через дежурного. А ты работай! И будь постоянно на связи.

— Понял. Выполняю!

Командир отряда прошел к своей машине, по радиостанции вызвал дежурного по отряду:

— Степь! Станица!

— На связи, — ответил дежурный.

— Сообщи в штаб о том, что при проверке сигнала из ОВД станицы Горской о появлении в районе хутора Калач трех вооруженных мужчин группа капитана Крабова попала в засаду. Сам Крабов и водитель группы сержант Тарасов погибли, старший лейтенант Бакаров и прапорщик Штеба, скорее всего, пленены и увезены неизвестными в горы. Бандиты также понесли потери. Как минимум два человека. Я провожу расследование «ЧП» на хуторе. Буду на месте после 19.00. Это все!

— Я вас понял, товарищ подполковник, но в штабе наверняка захотят узнать подробности инцидента лично от вас.

— Со мной никого не соединяй. Как приеду на базу, отвечу на все вопросы, если, естественно, у меня будут на них ответы.

— Понял!

— Отряду занятия по распорядку дня. Боевая готовность пока остается прежней — постоянная. Как понял?

— Понял!

— До связи!

Командир отряда отключил станцию.

«УАЗ» группы Крабова оказался исправным, и он, ведомый водителем подгруппы Сергушина, ушел через хутор на базу.

Машина командира отряда остановилась у дома хозяина фермы. Гулеба с Дуниной, ожидавшие Губаря, сразу же подошли к нему:

— Ну что там, товарищ подполковник?

— На старой ферме находилась банда. Что за банда, откуда взялась, неизвестно, очевидно одно, она появилась здесь для того, чтобы выманить на себя наших парней. Что главарю и удалось. На тропе, недалеко от старой фермы, мы нашли вашего скотника. Его бандиты убили первым.

— Ой! — вскрикнула Дунина. — Михая-то за что?

— За то, что оказался среди спецов.

— А ваших ребят тоже… убили?

— Да, — кратко ответил Губарь.

— Господи, а я для них обед приготовила.

— Не пропадет, помяните. Мне нужно еще раз поговорить с вашим сыном.

— Конечно, сейчас. Колька! — крикнула, повернувшись к своему дому, Валентина. — Колька, сорванец такой, чего не откликаешься?

— Тута я, чего надо?

— Иди сюда!

Мальчишка вышел из калитки, подошел к матери:

— Что еще?

— Коля, — отвел его в сторону Губарь, — давай-ка еще раз вспомни, что ты видел на старой ферме?

— Да я все сказал.

— Ну, может, упустил чего? Это очень важно, Коля.

— Не знаю. Машину видел, как тащили кого-то, видел, потом его в кузов бросили. Грузовик уехал. Все!

— А ты не заметил, может, бандиты еще кого-нибудь грузили в кузов?

— Да нет, хотя… чего-то они бросали туда. Но чего, не разобрал.

— Значит, от тропы бандиты тащили одного человека?

— Да.

— А сколько их шло от тропы?

— Четверо или пятеро, двое волокли тело.

— Остальные, значит, шли самостоятельно?

— Ну, да.

— А кто-нибудь из твоих товарищей мог еще что видеть?

— Не-е. Я с пацанами говорил. Они тока стрельбу слышали.

— Ну, ладно, спасибо и на этом.

— Дядь! А дай пистолет подержать?

— Пистолет, Коля, это не игрушка, — потрепал непослушные вихри мальчишки Губарь.

— Ну и не надо, у меня пугач есть, ворону с десяти метров влегкую валит.

— Не боишься, что руку оторвать может?

— Нет. У меня пугач справный, проверенный.

— Ладно, ступай домой!

Парнишка, шмыгнув носом, медленно пошел к дому.

— Где жил ваш скотник? — обратился к хозяину фермы Губарь.

— Михай? Да тут неподалеку, вон его хата, третья от моего дома.

— Мне нужно осмотреть жилище Михая.

— А зачем?

— Лишние вопросы задаете, Степан Сергеевич.

— Понял. Пойдемте.

— Вы же идите к себе и знайте, Колька хвалился пугачом, из которого бьет ворон, — повернулся Губарь к Валентине. — Отнимите у него пугач, пока дело до беды не дошло.

— Ах он, стервец! Я не только отниму, я его еще и ремнем угощу.

— Не надо. Бить детей не надо.

— Я — мать, и мне решать, что надо, а что нет.

— Ну, дело ваше. Пойдемте, Степан Сергеевич.

Гулеба проводил командира отряда к хате скотника. Она сильно отличалась от других домов, небольшая, на одну комнату, покосившаяся. Двор зарос бурьяном, забор местами сломан, калитка на одной петле.

— Не следил за своим жилищем Михай, — заметил Губарь.

— Ему на все наплевать было, кроме самогона. Но не хулиганил, вел себя тихо. И работал исправно.

— Смотрю, на дверях и замка нет!

— У нас на хуторе замков ни у кого нет, только щеколды изнутри. От кого прятаться? Это если уезжает кто в станицу, то вешает замок, а так — нет, двери днем открыты. Но теперь все изменится после того, что произошло.

— Да. Я пойду в хату, а вы пока организуйте мужиков, чтобы тело скотника на хутор принесли. Человека, как бы он ни жил, все одно по-людски похоронить надо.