Сергей Самаров - Человек без лица Страница 6

– Часто такие срочные вызовы? – спросил капитан.

Хожаев потянул носом, уловив запах спиртного.

– Что пил?

– Водку. Только приступил с соседями по комнате, вы позвонили…

– Ладно… Я пока машину ждал в госпиталь позвонил. Выяснить, что там еще. Так вот, там было покушение на нашего парня. Этого, что омоновцы на дороге подобрали…

– Покушение? – переспросил Трапезников, удивляясь тому, как незначительная ситуация резко перерастает в сложную, которую разгрести, как говорит практика, обычно не удается. Что такое есть покушение, да еще здесь, в Чечне, он понимал отлично. Шансов на удачное проведение следствия практически никаких.

Скользкая дорога не позволяла разогнаться, и ехать пришлось долго – сначала через весь Грозный, потом еще в Ханкалу. Подполковник несколько раз посматривал на часы, словно опаздывал. И опасался, что из-за этого опоздания ситуация в госпитале изменится.

– В управление заезжать будем? – спросил водитель.

– Что там делать? Гоним сразу, – решил Хожаев. – Надо будет – позвонят.

– В госпиталь бригада выехала? – поинтересовался Трапезников.

– Пока только менты. Надо посмотреть по подследственности. Может, это чисто их дело. Забрать себе всегда успеем.

Подполковник Хожаев поздоровался за руку с сухощавым майором милиции. Трапезников сразу определил, что они давно и хорошо знакомы только по тому, что офицеры друг другу даже не представились.

– По этому же делу? – с надеждой поинтересовался майор, но невозмутимым лицом никак свою надежду не показал.

– Другого, надеюсь, здесь не произошло, – ответил Хожаев.

– И этого хватит. «Висяк» стопроцентный. Буду сердечно рад передать его вашей системе! – Майор, казалось, заранее предвидел успешное избавление от ненужной бесперспективной работы. Ответ подполковника показался ему подтверждением. И у майора даже настроение, похоже, сразу улучшилось. Об этом по крайней мере сказало подобие улыбки, коротко, на ничтожную долю секунды, проскользнувшее по лицу.

– Мы не спешим, – ответно усмехнулся Хожаев, остужая ментовские надежды. – Посмотрим… В курс дела сначала введи.

– А что тут вводить. Дело пустяковое. Подобрали на дороге избитого парня без документов. Доставили в госпиталь. Судя по всему, чеченец. Ну, хотя бы житель Кавказа. Обработали антисептиками, физиономию пластырем заклеили, поставили укол с успокаивающим, отвезли в палату. А через пять минут через стекло влетает пуля, и пробивает подушку под больным. Отрывает ему мочку уха…

– Откуда стреляли? – спросил Трапезников.

– Скорее всего, с крыши ближайшего жилого дома. Далековато, но снайпер был опытный. Чуть-чуть промахнулся. Хотя, может быть, и из какой-то квартиры стреляли.

– Точнее определить можно? – поинтересовался подполковник.

– Сейчас эксперты появятся, – пообещал майор, заполняя «шапку» протокола. – Они в палате, как раз и высчитывают траекторию. Это несложно, у них лазерная рулетка. И наши парни во двор ближайшего дома поехали. На опрос свидетелей. Кто-то должен был или выстрел слышать, или посторонних видеть. На крыше или в подъезде…

– Что сам больной?

– Свидетели говорят, только головой во сне поворочал и стал дальше спать.

– Можно его как-то разбудить? – спросил Трапезников. – Надо хотя бы личность выяснить.

– Я спрашивал врача. – Ммайор вздохнул, и не с облегчением, и не с усталостью, скорее, с прежней невозмутимостью, сожалея, что кто-то пытается ее нарушить. – Можно поставить укол кофеина, тогда есть вероятность, что проснется. Но будет ли хорошо соображать, это неизвестно. Наш фотограф, кстати, сразу отправил в райотдел дискету. Пока мы здесь возимся, там проверят его «по розыску». И в РОШ[7] сразу отправят, и в Москву. И вашим тоже. С этим у нас порядок и оперативность. Пока я тут бумажным творчеством заниматься буду, ответ уже доложат.

– В розыске его не будет, – уверенно сказал Трапезников. – Не идентифицируют. Надо бы отпечатки пальцев «скатать»…

– Почему не идентифицируют? – поинтересовался майор, будто бы и не интересуясь предстоящим ответом на свой вопрос. Он вообще, похоже, человек чрезвычайно спокойный, и разговорами его не вывести из себя при всем старании.

– Потому что он недавно перенес пластическую операцию, – за капитана ответил Хожаев. – Изменил свою внешность. Хотя я допускаю, что это могла быть простая операция по омоложению. Всякие там подтяжки кожи и прочее. У женщин это встречается чаще, но и мужчины порой к такому прибегают, и не совсем мужчины, чаще…

– Пластическую операцию? – майор даже протокол от себя отодвинул, и Трапезников убедился, что он все-таки может удивляться. – Тогда я вас поздравляю. Вернее, поздравляю себя, потому что это уже дело откровенно вашей подследственности.

– Я же сказал, что не вижу необходимости в спешке, – опять возразил Хожаев. – Пулю нашли?

– Нашли. Прошила подушку и матрац и увязла в деревянной перегородке. Почти целая. Отправили на идентификацию ствола.

– Результаты нам перешлите.

В дверь без стука вошел человек в штатском. Не обращая внимания на офицеров ФСБ, сел на стул сбоку от стола.

– Что? – спросил майор.

– Из окна дома, с четвертого этажа. Я уже позвонил парням. Они готовятся к штурму квартиры. Мало ли кто там может оказаться.

– Едва ли там кто-то может оказаться, но пусть перестрахуются.

– Пойдем, палату посмотрим, – сказал Хожаев капитану. – Потом в тот самый дом съездим, если в квартире хоть кто-то есть.

Двухметровый гигант Доктор Смерть, иначе – Виктор Юрьевич Гагарин выполнял в российском антитеррористическом бюро Интерпола работу компьютерщика, оператора связи и шифровальщика. Он сам сразу, с первых дней работы бюро, выбрал для себя место за компьютером, и только в случае отъезда в командировку или вследствие другой оперативной необходимости уступал его кому-то. По сложившейся в бюро традиции и в соответствии со штатным расписанием, его вполне могли заменить другие сотрудники. Однако в другом они заменить его не могли – Доктор Смерть считался достаточно ловким хакером и умел взломать любую сеть, сам оставаясь при этом не пойманным. Впрочем, относительно непойманности – это было утверждение самого Виктора Юрьевича. О том, что он забирается в базы данных ФСБ и МВД, в этих учреждениях знали, но посматривали на такое баловство сквозь пальцы. Коллегам они вынуждены были прощать такие мелочи, потому что не мелочи содержались совсем в других файлах, доступ к которым через сеть был серьезно органичен или же вообще невозможен. А вынуждены были потому, что сами не могли без коллег обойтись во многих вопросах, поскольку доступ к зарубежным файлам был для них самих ограничен гораздо в большей степени, и данные они получали после просьбы, адресованной тому же Доктору Смерть или руководителю антитеррористического бюро Александру Игоревичу Басаргину.

– Вот он, твой дорогой бывший сослуживец. – Доктор Смерть развернул монитор так, чтобы видно было Басаргину, бывшему офицеру ФСБ, а раньше – офицеру КГБ. – Полюбуйся. Только фотография старая. Со служебных документов, я думаю. Из личного дела.

– И что там на него есть? – поинтересовался из-за другого стола Андрей Тобако, еще один из бывших. Тобако служил в «Альфе» первого созыва, участвовал в штурме дворца Амина в Афганистане, и дело на бывшего сотрудника КГБ не может его не заинтересовать.

– А про них, как обычно, ничего не бывает, – продолжил Доктор. – Отлично характеризовался по службе. Стандартная характеристика советских времен, которая обычно пишется тем же лицом, на которое пишется. Я сам на себя с десяток раз писал. И вопрос количества эпитетов можно отнести только к вопросу личной скромности. Прекрасный охранник, отличный семьянин. Вот. Один из лучших в управлении специалистов по «рукопашке». Об этом целых две строчки. Следовательно, сам он ценит это достаточно высоко. После сокращения числа охранников, то есть после ликвидации девятого управления,[8] некоторое время работал в охранном бюро. Каково! С его-то квалификацией – и в охранном бюро. Когда началась заварушка в Чечне, за ним приехал брат – Зелимхан Кашаев. Все это время, начиная с первых потуг Дудаева стать вместе с Чечней самостоятельной фигурой на мировой арене, находился рядом с братом, отвечал за его безопасность. Есть косвенные данные о неоднократных поездках в Европу и в арабские страны. Иногда бывал в Грузии, где имеет множество знакомств в Министерстве безопасности. Старые связи по службе. Вот, кажется, и все. Но лицо внушает доверие к его карьерным способностям, – Доктор Смерть повернул монитор к себе, разглядывая изображение, выведенное во весь экран. – Слегка заносчивый, как все чеченцы, за исключением нашего Зураба…

Последовал кивок в сторону Зураба Хошиева, бывшего чеченского милиционера, сотрудника бюро, по национальности чеченца.