Алла Репина - Девушка с прошлым Страница 6

Алексей решительно шагнул в сторону окопчика, пытаясь встать к Керимбаеву ближе, чем стоял Батя.

– Я исполняю обязанности военного прокурора. Мне, Керимбаев, плевать, кто там тебя обидел – дедушки-бабушки или офицеры…

– Никто не обидел. Вызывай отца – только с ним говорить буду. Не позовешь – стрелять буду!

– Будешь? Так посажу твоего командира – за то, что у него здесь черте что происходит. Батя под трибунал пойдет. Его дети останутся одни. Ты этого хочешь?

– Не надо. Он не виноват.

– А не виноват, так убери автомат в сторону, а то пальнешь случайно.

Полковник сокрушенно кивнул головой:

– Да-да, сынок. Прокурор меня посадит. Дочка без отца… – полковник подхватил игру Алексея. Керимбаев неожиданно четко произнес:

– Тогда в себя стрелять буду. Стреляю.

– Нет!..

Но этот крик Алексея слился с сухим выстрелом, раздавшимся откуда-то сзади. Голова Керимбаева дернулась, и он стал валиться в темноту блиндажа….

Алексей обернулся. Позади Тишко деловито ставил свой автомат на предохранитель:

– Вот сука, сейчас бы выстрелил. Слава богу, я успел… – Тишко самодовольно улыбнулся.

– Тишко, кто дал вам право стрелять?! – Алексей почувствовал, с каким напряжением ждали все вокруг его первых слов. Он подбирал слова тщательно.

– Так у него же патрон в патроннике был. Пока вы со своими разговорами, положил бы он и вас, и других. Я действовал, как положено. А он, сволочь, двоих угробил. Что теперь их матерям говорить?

– Хорош, Тишко, – услышал Алексей чей-то голос со стороны. – Еще один труп в части…

Дело Керимбаева оказалось не из простых. Зачем, скажите на милость, солдат, которому до дембеля оставалось всего четыре месяца, задумал бежать с оружием с той территории, с которой и выбраться-то невозможно? Вся она в считанные минуты перекрывалась по плану “Кольцо”, и он не мог не знать этого. Крыша что ли, у парня поехала? Но все говорили о нем как о ровном, дружелюбном пареньке, ни в чем таком не примеченном.

Один из знакомых офицеров посоветовал Нертову:

– Не въезжай ты в это дело. Набросай справку: мол, сослуживцы сказали, что в последнее время ходил он мрачный, вроде бы как письма плохие от девушки своей получал, вроде бы уединялся без причин и так далее. Кто проверит? Не мудри, Леха.

Однако кое-что настораживало Алексея в этой вроде бы нехитрой истории с сорвавшимся солдатиком. Неясным было, что произошло на складе оружия, который сдал под охрану своему сменщику Керимбаев за несколько минут до роковых выстрелов. Почему, например, была повреждена пломба на одном из хранилищ.

Алексей потребовал произвести ревизию хранилища. С понятыми и прапорщиком Тишко, в ведении которого находился склад, они принялись за проверку. Понятые перекладывали с места на место ящики с оружием, Тишко с Алексеем сверяли номера автоматов и винтовок.

Тишко был временно отстранен от несения службы – считалось, что он на обследовании из-за нервной перегрузки. Скорее всего, ему предстояло перейти в другую часть. Прокурор уже намекнул Алексею, что по Тишко никаких последствий лучше не устраивать: мол, спишем на необходимую самооборону и только.

– Не мудри, и так Москва на ушах стоит. По этому эпизоду выноси постановление о прекращении дела за отсутствием состава и все силы давай-ка на Керимбаева, – посоветовал прокурор.

Легко сказать… Когда открывали последний ящик со снайперскими винтовками, Тишко выдохнул:

– Ну, вроде все в порядке. Керимбаев, конечно, сволочь, но вряд ли он успел залезть в склад.

– Диктуйте номера, – прекратил разговоры Алексей.

– 22-19.

– Отметил.

– 22-20.

– Имеется.

– 22-21.

– Есть. Следующий?

– Это все, – Тишко выпрямился. – Была последняя.

– А номер 22-22 пропустили? Где номер “четыре двойки”?

Этой снайперской винтовки на складе не оказалось…

Теперь поведение Керимбаева хоть как-то да поддавалось объяснению. Утащил, значит, сдуру солдат винтовку, чтобы потом попытаться продать. Разводящий при смене постов мог заметить срыв печати и пообещать разобраться. Возможно, вспыхнула ссора, вот и разрядил Керимбаев свой автомат. Версия складывалась довольно внятная… А то, что не было в поведении Керимбаева никакой логики куда это он, интересное дело мог рвануть с территории? – так это Алексея не слишком смущало. Немало он уже навидался похожих случаев, когда солдаты срывались, нисколько не думая о последствиях. Взять хотя бы тех двух свеженьких дезертиров, за которыми он в прошлом месяце гонялся по тайге. Поймали деток – узнали от них, что они, оказывается, намеревались прожить четыре года в лесу, а потом идти сдаваться, потому как, по их представлениям, к этому времени должен был истечь срок привлечения дезертиров к уголовной ответственности. Детский лепет!

На следующее утро он для порядка заехал в местную милицию, чтобы снять показания у одного из тех оперов, что приезжал вместе с кинологами на задержание Керимбаева. Тот обрадовался:

– Слышь, мы тебе хорошую халтурку нашли. Представляешь, на днях тут бандиты крутую разборку учинили. “Братва” из большого Дивномайска понаехала. Коллеги наши узнали слишком поздно. Думали, что перестреляют бандиты друг друга. Так нет, ты и представить не можешь: какие-то вояки на танке подкатили и развели всех мирно. Правда, “папе” их, Федоту, кто-то шею сломал, задавил-таки чмура. Вот такая тебе информация. Вояки, старлей, твои – не отказывайся. Т-80 только в вашей части и водятся, так что выясняй, все равно это дело вам перешлют. Запомни сразу номерок машинки – 150-й.

"Бандиты, разборки, танк – ахинея какая-то”, – подумал Алексей.

– Чушь, – сказал ему уверенно и полковник Батя. Однако Алексей попросил его представить все документы, касающиеся учений, список членов экипажа этого 150-го, выяснить, кто давал команду на выезд.

– Сынок, – доверительно склонился к нему полковник. – Ты что, не понимаешь, куда ты лезешь?

– Я-то понимаю. Я понимаю, что надо бы хорошенько разобраться, что тут к чему в вашей части. Слишком много странных совпадений, – сказал он уж совсем лишнее.

Полковник побагровел:

– Ты учти, что сам себе шею свернешь. Что ты докажешь? Только то, что по случайному совпадению в районе учений, в то самое время, которое было определено приказом по части, бандиты устроили свою разборку. А наш танк, слава богу, их спугнул, вот и разбежались они по кустам. Все. Нам еще благодарность надо вынести, что мы не допустили стрельбы поблизости от особо охраняемого объекта, вторжение на который создало бы угрозу… И так далее, сам знаешь.

– Послушайте, у меня есть информация о том, что в танке с бортовым номером 150 в тот момент находились те, кому там находиться было не положено, вовсе не члены этого экипажа.

– Товарищ военный юрист, что это вы тут пытаетесь опорочить честных людей? Мало того, что вы раздуваете эпизод с Тишко по Керимбаеву, так теперь и эта небылица. Подумайте, старший лейтенант. Утро-то вечера мудренее… – заключил полковник.

Перекусив в офицерском кафе, а потом застряв по дороге в разговоре с одной из офицерских жен, совершенно не по адресу начавшей жаловаться ему на тяготы захолустной жизни, Алексей, к своей досаде, не скоро добрался до квартиры для приезжих, в которой ему надо было прихватить папку с бланками протоколов.

Дверь почему-то оказалась не заперта – в квартире прибиралась незнакомая девица, мало похожая на обычно замызганных уборщиц. “Видно, дочка какой-нибудь из них”, – машинально подумал Алексей.

Он уселся перебирать свои бумаги, пока девица лениво шаркала тряпкой по подоконнику.

– Я думаю, вы на сегодня свободны, здесь уже и так достаточно чисто, – уборщица начала раздражать Алексея, и он хотел побыстрее выпроводить ее, чтобы сосредоточиться на делах, еще раз понять, что же следовало из его разговора с начальником части, внезапно обернувшимся далеко не тем безобидным стариканом-батяней, каким его представлял себе Алексей.

Вместо ответа юная особа переместилась к письменному столу, не мигая, уставилась в глаза Алексею и принялась вытирать пепел вокруг банки из-под пива, служившей пепельницей в этой квартире. Барышня выглядела неоднозначно. Несмотря на трескучий мороз на улице и холод в квартире, эта знойная особа была в прозрачной обтягивающей блузочке, под которой, как не составляло труда убедиться Алексею, вовсе не оказалось никакого белья. К тому же она была в шлепанцах на босу ногу, из которых выглядывали розовые пяточки. “Нимфоманка какая-то. Все они здесь, что ли, чокнутые, в этой части?” – подумал он.

В глубокой задумчивости девица пораскачивала свой бюст перед носом Алексея и замерла в таком непонятом состоянии.

– Вы, видимо, дочка Марьи Степановны, – заполнил паузу Алексей, к счастью, вспомнивший, как звали ту безликую тетку, что вваливалась в квартиру по утрам и не столько убиралась, сколько пачкала все и вся своими грязными тряпками.