Илья Деревянко - Изнанка террора Страница 6

…Во дворе, с вечера дежурят трое автоматчиков… Сменяемся раз в три часа. Мы с Ахмадом и Дукой заступили на пост сорок минут назад… Нет, постоянную связь по рации с остальными не поддерживаем. Выходим на контакт лишь в крайнем случае. А также за пять минут до пересменки… В доме девять вооруженных воинов. Один сидит перед монитором. Камеры слежения нацелены на территорию, прилегающую к воротам… Апартаменты Умара на втором этаже. Да я видел Хозяина перед заступлением на пост. Он кушать собирался, вино пить. У него с обеда гость, русский полковник милиции.. Зовут Юрием. Фамилии не знаю. Другой гость уехал около пяти вечера… Вроде бы татарин, пожилой, лысый, в очках. Хозяин называл его Профессором. Нет, не в насмешку, а вполне уважительно. Номер машины не помню… «Десятка», синего цвета… Запасов взрывчатки в доме нет, а женщины-шахидки были. Но без поясов… Последняя уехала позавчера днем. Профессор забрал… Патронов у воинов много. У всех автоматы и боевые ножи… Есть крупнокалиберный пулемет, стоит в мансарде, но постоянного дежурного возле него нет… План дома? Конечно, знаю… Да, могу нарисовать…

Командир спецназовцев делал краткие пометки в блокноте, Рябов радостно поблескивал глазами, а я из последних сил боролся со сном…

Денек выдался тот еще! Напряженный до предела. После известных читателю событий я прямиком направился к шефу и без лишних слов выложил на стол диктофон. Прослушав запись, полковник отбросил угрюмость, расцвел, как майская роза, и от избытка чувств расцеловал меня в обе щеки. Затем без промедления начал раздавать приказания. Одну группу, во главе со мной, он отправил в дом № 5 на улицу Павлика Морозова. Другую послал арестовывать Кочанкина, а третьей поручил собрать максимально полную информацию об Умаре Халилове. В кратчайшие сроки, разумеется!

В двухкомнатной квартире покойного Ходакова мы обнаружили паспорт на имя Николая Фомкина, огромное количество порнокассет, солидный запас анаши, несколько кинжалов-«игл». Точные копии тех двух, которые мне уже доводилось видеть. В записной книжке – мобильные номера Кочанкина, Широкова и длинный перечень телефонов агентств, поставляющих девиц по вызову. Из печатной продукции – только порножурналы и кипа номеров газеты «Секс-инфо». Короче, со вкусами и личной жизнью покойного мокрушника было все понятно. Никаких записей (кроме вышеуказанных), а также сейфов и тайников найти не удалось. В тумбочке под телевизором лежала тощая пачка пятисотрублевок. Видимо, платили Ходакову не слишком щедро, а то, что получал, он быстро тратил. Главным образом на шлюх и наркотики. Перерыв квартиру сверху донизу, мы составили протокол осмотра, опечатали входную дверь, в начале седьмого вернулись в Контору и узнали: второй группе не удалось арестовать господина Кочанкина. Со службы полковник свалил около полудня, якобы на совещание в главк. Жене же Наине он сказал по телефону, что едет в гости к друзьям и вернется очень поздно. Ни фамилии, ни адреса друзей супруга не знала. На квартире у Кочанкина оставили засаду. Теперь все внимание шефа сосредоточилось на Халилове. И собранная о нем информация впечатляла!

Умар Алиевич Халилов родился в 1954 году, обосновался в Н-ске во второй половине восьмидесятых[6] и стремительно разбогател. По официальной версии – на коммерческой стезе, а по оперативным данным – будучи одним из лидеров чеченской преступной группировки. В конце девяностых он вроде бы отошел от откровенного криминала и в настоящее время владел двумя гостиницами, пятью казино и известной на всю страну лотереей. В 2002 году, после уничтожения банды Бараева в «Норд-Осте», он выступил по центральному телевидению с пламенным осуждением терроризма вообще и захватов заложников в частности. Как несоответствующих «истинному, миролюбивому исламу». С тех пор в глазах общественности Халилов слыл «хорошим чеченцем». Однако, согласно опять-таки оперативным данным, он поддерживал тесные контакты с мятежниками в Ичкерии, оказывал им финансовую поддержку и помогал с комфортом устроиться в Н-ске тем боевикам, которым стало слишком «жарко» на Северном Кавказе. Так, тридцатилетний племянник Халилова Хамид (в недавнем прошлом видный полевой комнадир) с начала июня руководил дядиным казино «Золотая фишка». А в помощниках у него числился некий Лечи Рашидов. Фигура тоже известная.

Проживал Умар Халилов в собственном четырехэтажном особняке в десяти километрах от Кольцевой дороги. В последние два месяца из дома почти не выезжал, решая деловые вопросы либо по телефону, либо через доверенных лиц. Сам особняк круглосуточно охранялся более чем десятком вооруженных нохчей[7], имеющих за плечами солидный опыт боевых действий на стороне мятежников.

– В нору забился, гад! – резюмировал полковник. – Надо думать, не без оснований. Сегодня же будем брать!

И пошел к генералу Маркову договариваться о проведении спецоперации…

Когда запас знаний «языка» иссяк, командир спецназа пружинисто поднялся, шепнул пару слов Рябову, выпрыгнул из машины и исчез в роще, где скрывались его бойцы.

– Об окончании штурма нас известят по рации. Отдохни, Дима, расслабься, – благодушно посоветовал начальник отдела. Откинувшись на спинку сиденья, я устало прикрыл глаза и отключился. Спустя, казалось, мгновение меня крепко встряхнул за плечо шеф: просыпайся! Там что-то непонятное произошло. Идем, поглядим! – Голос Рябова звучал мрачновато. Без прежнего благодушия. Я посмотрел на часы – начало второго ночи. Учитывая инструктаж и время выдвижения людей на исходные позиции, ребята управились достаточно быстро. С хрустом потянувшись, я выбрался из микроавтобуса и зашагал вслед за полковником по узкой тропинке. В роще испуганно вскрикивали разбуженные ночные птицы. Полная луна заливала окрестности зыбким, серебристым светом. Ворота усадьбы Халилова были распахнуты настежь. На месте окошка мансарды зияло большое дымящееся отверстие (очевидно, пулемет, подстраховки ради, уничтожили залпом из гранатомета). Возле крыльца лежали рядком восемь чеченских трупов и стоял на коленях пленный с закрученными за спину руками и с традиционным мешком на голове.

– Начальник службы безопасности Халилова. Вахой Аслановым зовут, – пояснил охраняющий его боец.

– Халилова в доме точно не было?! – резко спросил Владимир Анатольевич.

– Абсолютно точно! – заверил спецназовец.

– Ну-ка сними, – Рябов указал на мешок. – И можешь идти к остальным. Дальше – сами разберемся.

Окровавленное лицо Вахи выражало страх, растерянность и готовность к плодотворному сотрудничеству.

– Куда подевался Халилов?! – недобро сузив глаза, обратился к нему полковник. – И не вздумай юлить, мерзавец. Иначе обработаем по полной программе!

– Хозяин ушел примерно за час до начала штурма. Клянусь Аллахом! – поспешно выпалил пленник.

– Как ушел?

– Через потайной подземный ход! О нем знали только я и Умар Алиевич!

– Почему ушел?

– Ему позвонил кто-то на мобильник. Хозяин внимательно выслушал, взял нож и перерезал горло русскому менту, сидевшему с ним за столом. Труп приказал отнести в подвал и бросить в ванну с соляной кислотой. Потом прихватил «дипломат» с деньгами и документами, положил в карман тот самый мобильник и ушел. Все!

– Причину объяснил?

– Нет.

– А мент случайно не этот?! – Рябов сунул под нос Вахе фотографию Кочанкина.

– Да, он!

– Ты не ошибаешься?

– Нет, нет! Аллахом клянусь!!!

– Поднимайся, – приказал начальник отдела. – Покажешь нам ванну, подвал, подземный ход…

В доме пахло пороховой гарью. На стенах – следы от пуль. На полу – лужи крови. Повсюду валялись стреляные гильзы. Из запертой комнаты на первом этаже доносились многоголосый женский плач, вой и причитания на чеченском.

– Там бабы Халилова, – пояснил командир спецназа, лениво подпирающий спиной стену. – Бились в истерике, норовили глаза выцарапать. Пришлось временно изолировать. Пусть остынут малость.

– Они могли видеть, кто именно попал в плен? – неожиданно спросил я.

– Исключено! Хмыря поймали в подвале. Он последний оставался в живых. А когда вели во двор, «ханумы» уже сидели под замком.

– Слава Богу! – облегченно вздохнул я. – Слышь, браток, огромная просьба! Не выпускай женщин из комнаты до нашего отъезда.

– Да без проблем, – равнодушно согласился спецназовец.

Рябов удивленно посмотрел на нас, но ничего не сказал.

В подвал вела ступенчатая лестница, густо замаранная кровью. (Очевидно, из Кочанкина натекла.) Спустившись вниз, мы оказались в просторном забетонированном помещении, напоминающем бункер. В левом от входа углу виднелись: дыба, пыточный горн и сложенный в кучку палаческий инвентарь. Рядом стояла вместительная ванна, в которой плавали изъеденные кислотой останки иуды-полковника. Зрелище, доложу вам, мерзопакостное! Провести визуальное опознание уже не представлялось возможным.