Валерий Карышев - Курганские Страница 6

– Ребята, – испуганно канючил коммерсант, – я же вам вчера все объяснил...

– Говори конкретно, чего тянуть! Понял ситуацию? Понял, какой расклад? Кто твоя «крыша»? Назови, – давил один из пришедших.

Алексей бросил взгляд на меня. Я понял, что это новая «крыша», заявившая о себе. На меня никто из пришедших внимания не обращал.

– Ну что? Мы ждем конкретного ответа. Говори! – повысил голос пришедший.

Тут коммерсант, взглянув в мою сторону и поняв, что я являюсь его палочкой-выручалочкой, неожиданно перевел стрелки:

– Да вот, кстати, и адвокат Олега Негобина, – и указал на меня.

Я почувствовал, как меня начали сверлить холодные, враждебные взгляды троих посетителей. Ясно было – это враги Олега. От неожиданности они замолчали. Через несколько секунд один из них с улыбкой спросил:

– А что, разве он еще жив?

Опять комок подступил к моему горлу...

– Ну что, Леша, – обращаясь к коммерсанту и поднимаясь со стула, проговорил один из гостей, – даем тебе еще срок. Завтра мы к тебе подъедем. Только, пожалуйста, не прячься от нас, не создавай нам, да и себе, геморрой!

– Пойдем поговорим с адвокатом! – произнес другой.

Я молча встал. «Ну вот, – подумал, – и попал я в новую переделку!»

Мы вышли из здания. Я увидел перед входом «шестисотый» «Мерседес», рядом – еще две машины. Вероятно, охрана.

– Ну что, адвокат, как зовут-то? – обратился ко мне один из троицы.

Я назвал свое имя и спросил:

– А вы кто?

– Мы-то? – Все ехидно улыбнулись. – А мы – «крестники» твоего клиента!

Я понял, что это враждующая группировка. В Москве ее называли центральной бригадой. До недавнего времени ею руководили два вора в законе, по слухам, убитые курганской группировкой.

– Ну что, как он сидит-то? Нормально?

– Нормально.

– А где он сидит?

– Вы же знаете где, – попытался перейти в наступление я.

– Мы-то знаем. На «спецу», что ли?

– Да, на «спецу».

– А в какой камере?

– Я не знаю.

– Да ладно! – ухмыльнулся парень.

– Я ж не в камере с ним встречаюсь. Есть специальные следственные кабинеты, его туда приводят. А в какой камере сидит, мне никто не докладывает.

– Ладно. Как думаешь, какая перспектива дела? Сможешь его вытащить?

Я пожал плечами:

– Кто знает...

– Слушай, – хлопнул меня по плечу парень, – вытащи нам его на волю!

– Мы тебе бабок хороших подкинем! – неожиданно добавил его спутник.

Я понял, для чего им нужно вытащить на волю Олега – чтобы тут рассчитаться с ним.

– Я постараюсь, конечно...

– Вот-вот, постарайся! Ты бы свой телефончик нам оставил...

– Зачем? – спросил я.

– Ну, мало ли, на всякий случай... Чтобы тебя по Москве не искать. Могут вопросы быть...

– К кому? – не понял я.

– Ну, к нему, к тебе... Должок у твоего клиента – большой список. Рассчитаться бы надо. Что он об этом думает?

– Я не знаю, не говорил с ним об этом.

– А ты поговори! А мы тебя в ближайшее время найдем... Да, еще. А чего ты к этому зарулил? – Парень кивнул в сторону клуба.

– Я? По делам.

– Какие еще дела? Денег, что ли, просил? Так вот, слушай и передай своему клиенту. Здесь наши деньги, понял? Наше лавэ. И мы больше ничего никому не отдадим. И к нему больше не ходи. Понял нас?

Я молча кивнул головой.

– Ну все, бывай, защитник! – сказали неизвестные, усаживаясь в «Мерседес». Машина резко тронулась.

«Ну вот, – подумал я, – попал в ситуацию! Теперь думай, что дальше будет...»

Я понял, что вариант с коммерсантом полностью отпадает. Даже если коммерсант и согласится помогать, новая «крыша» не позволит ему этого.

Я подошел к телефону-автомату, быстро набрал номер Бориса Петровича. По намеку Олега, Борис Петрович имел отношение к каким-то спецслужбам, явно не милицейским. Я послал ему на пейджер зашифрованное сообщение: «Борис Петрович, прошу позвонить по просьбе Олега Николаевича», и оставил свой номер мобильного телефона. Буквально через минуту прозвучал звонок.

– Алло! – раздался басовитый мужской голос. – Это Борис Петрович. С кем я говорю?

Я назвал себя, сказал, что являюсь адвокатом Олега Негобина.

– Как он там? – спросил Борис Петрович.

– Нормально. Очень рассчитывает...

– Не надо говорить, – прервал меня Борис Петрович. – Давайте встретимся лично.

– Где?

– Скверик у Большого театра знаете?

– Знаю.

– Садитесь на лавочку. В восемь часов вечера к вам подойдут.

– Как вы меня найдете?

– Опишите себя...

В восемь вечера я сидел на лавочке в сквере. По слухам, здесь всегда встречались представители так называемых секс-меньшинств. Но, вероятно, те времена прошли, и лиц, похожих на принадлежащих к этим группам, я не заметил. Ровно в восемь ко мне подошел паренек и назвал мое имя и отчество.

– Это я.

– Вас ждут вон в той машине.

Я подошел к машине. Это была черная «Волга» с затемненными стеклами. Водитель открыл переднюю дверцу и пригласил садиться. Я сел. Тут же водитель вышел из машины.

– Только не оборачивайтесь, – раздался голос с заднего сиденья. Это был Борис Петрович. – Я вас слушаю.

– Я адвокат Олега.

– Я понял. Что случилось? Он жив?

– Да, жив, все нормально. Очень рассчитывает на вашу помощь. Более того, он настолько рассчитывает на вашу помощь, что сказал, что если вы по каким-то причинам помощи ему не окажете, то он...

– Что, угрожать, что ли, мне будет? – закончил фразу Борис Петрович.

– Так он не говорил, но сказал, что не сможет больше держать в тайне ту информацию, которая у него есть.

– Понятно, – хорошо поставленным властным басом сказал Борис Петрович.

– Что ему передать?

– Привет, – коротко ответил Борис Петрович.

– Но... вы как-то можете ему помочь? Ему стоит рассчитывать на это? – Я осторожно подбирал слова.

– Об этом он сам узнает.

– Каким образом?

– Это уже мои проблемы. Ну ладно, счастливо вам! Да, – остановил он меня, – вы больше мне по этому телефону не звоните. Если что – я сам вас найду.

Я молча вышел из машины. Водитель сразу сел за руль, и машина рванула с места. Так исчез в неизвестности таинственный Борис Петрович, не ответив мне ни «да», ни «нет»...

Я прошел несколько кварталов до своей машины, сел в нее и поехал домой.

Недалеко от подъезда своего дома я вновь заметил знакомую серую «Волгу» с затемненными стеклами. Сегодня в салоне никто не курил. Двигатель был выключен. Не рискуя подходить к машине, я поднялся в квартиру, тут же набрал номер Ольги. Там никто не отвечал. Вероятно, она уехала. А завтра нужно идти к Олегу... Что я ему отвечу? За два дня работы я попал в поле зрения конкурирующей враждебной группировки, встречи с коммерсантом и с Борисом Петровичем окончились нулевым результатом, исчезла Ольга... Начались недвусмысленные намеки и угрозы...

...С тяжелым чувством я поднялся на шестой этаж изолятора, написал требование о вызове своего клиента и передал листок контролеру. Я обратил внимание, что после того, как женщина-контролер получила мое требование и я отошел в сторону, приготовившись ждать, она позвонила куда-то по телефону. «Наверное, оперов вызывает, – подумал я. – А может, и нет...»

Прошло некоторое время. Меня вызвали. Я вошел в кабинет. Олег уже сидел возле стола. На его лице был написан вопрос. Я чувствовал, что он в состоянии сильного нервного напряжения, ждет от меня ответа. Все вопросы, поставленные мне в прошлое посещение, для него были очень важны. Возможно, от моих сообщений зависела его дальнейшая жизнь. Но все мои сообщения были нерадостными для него.

Я не знал, с чего начать... Решил с коммерсанта.

Я долго рассказывал, как встретился с коммерсантом, какие у него проблемы, что появилась новая «крыша», и все время старался смотреть Олегу в лицо. У него заходили желваки на скулах. Видимо, ему было очень неприятно. Когда я рассказал о появлении новой «крыши», Олег, сплюнув, сказал:

– Сволочи! Крысы! Знают, по какому месту меня ударить! А с Петровичем встречались? – перевел он разговор.

– Встречался, – ответил я и стал подробно рассказывать о встрече с Борисом Петровичем и о том, как тот нагнал туману.

– Мне кажется, это тоже отказ с его стороны, – осторожно предположил я. Но Олег улыбнулся:

– Нет, все нормально. Это его стиль. Куда он денется! Слишком крупные карты у меня на руках! У него выхода нет, и он это прекрасно понимает. Я думаю, тут все будет нормально.

– А что, – неожиданно спросил меня Олег, – окна кабинетов противоположной стороны выходят на улицу?

Я кивнул.

– А на какую улицу?

– Наверное, на Матросскую Тишину, – предположил я неуверенно.

Зачем он спросил меня об этом? Неужели собирается пилить решетки?

Олег подошел к решеткам, подергал их рукой. Решетки были двойными – внутренняя и внешняя. Через несколько мгновений он повернулся ко мне, отошел от окна и сказал:

– Жалко, что я сейчас повязан! Была б возможность выйти, я бы с ними разобрался!

– Подожди, может, не так все плохо в конце концов!