Игорь Берег - Приказа не будет Страница 6

– Я охренел, ребята! – взволнованно рассказывал Мишка. – Да такой суммы я и не видел никогда, разве что в боевиках по телевизору! И тут приходят какие-то чмошники, чуть ли не нож к горлу приставляют и требуют: вынь да положь! Естественные мои действия: выхожу в соседнюю комнату, возвращаюсь с автоматом (здесь они у многих припрятаны), демонстративно передергиваю затвор и даю им десять секунд на то, чтобы оказаться за калиткой. Они, конечно, уходят, ворча угрозы, а через день одно из моих кафе благополучно сгорает. Ущерб, в принципе, небольшой, но сам факт! С тех пор угроза была повторена два раза. И еще дважды прозвучало это название – Чили. Слушайте, что там такого было в той операции?

Шишов задумчиво молчал, а Миронов сразу заметил небольшую нестыковочку в этих историях.

– Слушайте, орлы! – сказал он. – Тут что-то не получается. Если тебе, Мишка, сначала просто угрожают и с тебя требуют денег, то в моем случае ничего подобного не было. Меня вульгарно собирались шлепнуть под стук вагонных колес! Молча и не объясняя причины. Только после того как я прижал этого перца, он выдал про Чили. Но дальше объясняться не захотел, раскусил ампулу и отдал душу то ли Богу, то ли дьяволу.

– Похоже на то, что твой киллер, командир, был банально закодирован, – задумчиво сказал Шишов.

– Это как?

– Помните, после развала Советского Союза прошла череда необъяснимых самоубийств людей, которые были причастны к деньгам партии? Человек снимал телефонную трубку, выслушивал короткий приказ и спокойно шел прыгать с балкона или пускал себе пулю в лоб. Просто так человека загипнотизировать на самоубийство практически невозможно, срабатывает инстинкт самосохранения. Только с помощью специальных психотропных средств этот инстинкт можно преодолеть. Существуют (или существовали) технологии, разработанные в секретных лабораториях, позволяющие совершать подобное внушение. Вот в этом случае, кажется, такое и было сделано. Ты задал ключевой вопрос: «Кто тебя послал?» В мозгу у этого несчастного что-то перемкнуло, и он раскусил ампулу, даже не сознавая, что делает.

– Ни хрена себе!.. – сказал Мишка. – Это кто же на нас наезжает, если такими методами действует? И что за десять миллионов баксов? С какого потолка это взято?

– Леня, тебе есть что добавить? – спросил Миронов.

– Пока нет, – отрицательно покачал головой Шишов.

– Тогда так. В Чили мы с вами были только один раз. Давайте вспоминать, что такого особенного было в той операции. Может быть, совместными усилиями ухватим кончик нитки…

Глава 3

…Задание было как задание. Немного не похожее на другие, так ведь и все они разнились друг от друга. Спектр действий группы Миронова был весьма широк.

Сальвадор Альенде, став президентом Чили, решил чуть ли не в одночасье сделать свою страну социалистической. Но время для этого еще не пришло. Грозный североамериканский дядя зарычал и задействовал все легальные и нелегальные рычаги для давления на строптивого президента. Буйная латинская кровь не давала провести реформы постепенно, по миллиметру. Нужно было сделать все и сразу. А так не бывает. Не хватило Альенде хитрости для того, чтобы обмануть и американцев, и своих радикалов.

В результате кризис в стране разрастался подобно снежному кому, катящемуся с горы. По улицам маршировали колонны разъяренных домохозяек, колотящих в сковородки и кастрюли, зарубежные банкиры, цинично ухмыляясь, отказывали в кредитах, а на богатых виллах генералы уже готовили военный переворот. Деньги на его реализацию, естественно, шли из Вашингтона, хотя факт государственной поддержки Пиночета со товарищи правительство США так и не признало, свалив всю вину на частную фирму.

И переворот грянул. Танки обстреливали дворец Ла Монеда, самолеты один за другим сбрасывали на него бомбы, а президент в своем кабинете сжимал АК-47, подаренный ему Фиделем Кастро, и не знал, что ему делать. В его охране находились кубинские спецназовцы, выделенные также Фиделем, но их было слишком мало, чтобы противостоять военной машине, двинутой на Альенде генералом Пиночетом, в недалеком прошлом чуть ли не соратником президента. Генерал и его присные предали Альенде. Но, как это обычно бывает, верили в то, что предают из самых лучших побуждений. Они думали, что спасают страну от гибели. К слову сказать, позже им действительно это удалось. Чили поднялась с колен и стала едва ли не самой успешной страной Латинской Америки. А в тот момент все было очень плохо.

Президенту надо было или уходить в подполье, или принимать бой. Хунта уже предлагала ему и его семье самолет с тем, чтобы он эмигрировал из страны и никогда больше не возвращался. Никогда не возвращаться? Какая ерунда! История знает множество примеров, когда изгнанники с триумфом возвращаются и вновь становятся успешными главами государств. Но тут был иной случай. Альенде опасался, что предложение генералов – ловушка и он вместе с женой и дочерью будут просто расстреляны где-нибудь по дороге к аэропорту. Он отверг предложенный самолет.

Кубинские товарищи хотели вывести его из дворца, доставить в горы, а оттуда со временем переправить на остров Свободы. Но и этого он не мог сделать. Тайное бегство было еще хуже почетной эвакуации. В глазах всех честных граждан Чили он станет отщепенцем, президентом, который не смог защитить свое кресло.

Альенде понял, что ему остается только бой и героическая смерть. По крайней мере хоть таким способом он сделает что-то для родной страны и останется в народной памяти.

Он подозвал одного из своих помощников, которому доверял больше всех, долго что-то ему объяснял, передал запечатанный пакет. Потом вызвал командира кубинцев.

– Этого человека, – президент указал на помощника, – необходимо спасти любой ценой. Вы отвечаете за его безопасность головой. Он должен оказаться за пределами страны, где его не смогут достать пиночетовские ищейки. От успеха его миссии зависит будущее Чили. Вы поняли?

– Но как же вы, камарада пресиденте? – взволнованно спросил лейтенант.

– Со мной все кончено, – ровным голосом сказал Альенде. – Я буду драться до последнего патрона. Уходите и уводите своих людей. Передайте команданте Кастро мои пожелания удачи и мою веру в процветание его страны. Жаль, что нам больше не придется с ним увидеться. А теперь – уходите!

Группа кубинских спецназовцев, опустив головы и с тяжелыми сердцами повиновалась. Они не привыкли отступать и никогда бы этого не сделали по собственной воле. Но тут был особый случай. Приказ президента подлежал исполнению.

Они ушли и достаточно благополучно миновали все заслоны и заставы солдат хунты. Они умели это делать, их этому учили. И они вывели помощника президента, как и планировали, сначала в горы, а потом и за границу Чили. Вернувшись в Гавану, они доложили об окончании своей миссии. Командир группы удостоился личной встречи с команданте Фиделем, подробно рассказал о последнем разговоре с Альенде и передал его слова.

– Дурак! – сказал Фидель. – Романтический дурак! Впрочем, – добавил он, – все мы когда-то были романтиками…

А президент Чили Сальвадор Альенде действительно остался во дворце Ла Монеда, выпустил несколько очередей из своего АК-47 по наступающим солдатам, потом сел в свое кресло, приставил дуло к подбородку и нажал на курок. С «калашниковым» это сделать очень легко…

Соратники усадили его ровнее, одели через плечо ленту цветов национального флага, положили руки на стол. Президент сидел почти как живой, так что влетевший в кабинет разгоряченный боем лейтенант не сразу понял, в чем дело и дал очередь уже в мертвое тело. Оттого долго держался слух, что Альенде не застрелился, а был убит в ходе штурма дворца.

Дальше история покатилась по своим рельсам. Подробности переворота благополучно забывались, перевирались и извращались. И почти никто не помнил того помощника, которому президент доверял больше всех.

А этот молодой человек обосновался во Франции, жил с фальшивыми, но очень похожими на подлинные документами, которыми его обеспечила разведка Кубы, и преумножал те средства, бумаги на которые ему передал в свой последний час Сальвадор Альенде. Деньги должны были пойти на подпольное движение, которое готовило бы восстановление демократического строя в Чили. Человек этот хорошо разбирался в финансах, был успешен в биржевых операциях и первоначальный капитал, составлявший около трех миллионов американских долларов – неприкасаемый президентский фонд, – быстро вырос до десяти, а потом более миллионов.

Поначалу какая-то часть суммы действительно шла на поддержку подпольщиков. Но с течением времени нелегальная работа сошла на нет, режим в стране значительно смягчился, беглецам было позволено вернуться в Чили. Председателя коммунистической партии Луиса Корвалана, сидевшего в пиночетовской тюрьме, Советский Союз обменял у Запада на скандального диссидента Буковского. Западу, по большому счету, Буковский был не нужен. Он и за рубежом продолжал устраивать публичные скандалы. Но уж очень большой пропагандистский эффект получился от этой акции. Как же, спасли еще одного «узника совести»!