Сергей Донской - Фатальный ход Страница 6

Щусевич извлек из нагрудного кармана платок, осторожно промокнул гноящиеся уголки глаз и перешел к очередной кандидатуре:

– Иван Богданович Кряжиков, старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры, – зачитал он. – Про таких говорят: важняк. Упрямый, настырный, несговорчивый, интеллектуально ограниченный человек. Выявлял коррупцию в высших эшелонах власти. Довыявлялся… Теперь вот безуспешно ищет работу.

– Я из принципа не возьму такого, – заметила госпожа Морталюк, пуская колечки дыма. – Даже если он подойдет по всем прочим параметрам. Только борцов с коррупцией мне не хватало! У них дурная наследственность.

Если бы маска, которая заменяла Щусевичу лицо, была способна выражать эмоции, он не преминул бы улыбнуться, но, не имея такой возможности, он ограничился намеком на кривую гримасу.

– А тут у нас целый тандем, – объявил он с преувеличенным энтузиазмом. – Два любителя помахать кулаками. Гена Лютиков и Гоша Горелов. Каратисты-самоучки. Оба привлекались к уголовной ответственности за злостное хулиганство.

– Послушай, Юрасик, – недовольно произнесла Морталюк, извлекая дымящийся окурок из мундштука, – беспородные дворняжки нам тут не нужны. Какого черта ты морочишь мне голову всякими генами и гошами? Это ведь мелкое хулиганье, отребье. В Москве, что, настоящих мужиков мало?

– Гораздо меньше, чем мы рассчитывали, когда давали объявления, – признался Щусевич. – За две недели откликнулось около пятисот желающих, однако девяносто процентов отсеялись на первом же этапе, а дальнейшая проверка показала, что половина оставшихся дала о себе заведомо ложные сведения.

– Неутешительная статистика, Юрасик.

– Полностью с тобой согласен, Марго.

– Как же быть? – нахмурилась Морталюк. – Я не могу тратить столько времени и средств на поиски подходящего экземпляра.

Сверившийся со списком Щусевич осторожно кашлянул:

– У нас еще девятнадцать пунктов, Марго.

– Девятнадцать? Хм… Вот что, зачитывая досье на кандидатов, показывай мне их фотографии. – Морталюк самодовольно усмехнулась. – Данные данными, а женская интуиция превыше всего. Я вас, мужиков, насквозь вижу.

Пытаться прочитать эмоции на малоподвижном лице Щусевича было все равно что определять его возраст. Развернув ноутбук таким образом, чтобы хозяйка могла видеть экран, он щелкнул «мышкой» и высветил портрет мрачного лобастого типа с набрякшими подглазьями.

– Отставной полковник Главного разведывательного управления Брызгалюк, – прокомментировал Щусевич. – Преподносит себя как опытного разведчика и психоаналитика. Подходит по всем параметрам, но есть одно «но»…

– Без драматических пауз, пожалуйста, – поторопила помощника Морталюк. – Что ты имеешь в виду?

– У этого Брызгалюка небольшой сдвиг по фазе.

– Извращенец?

– Не совсем. Просто он любит выдавать себя за члена средневекового монашеского братства. – Щусевич снова воспользовался носовым платком. – Напускает туману. За эту эзотерику его из ГРУ и поперли.

– У меня тоже не теософское общество, Юрасик, – напомнила Морталюк. – Погляди, как у твоего Брызгалюка глаза запали. Какой-то свихнувшийся инквизитор, а не полковник. Никуда не годится. Нам нужны практики, а не мистики-аскеты. Дальше.

– Майор ВДВ Лавриков, – зачитал Щусевич.

– ВДВ? – вскинула брови Морталюк. – Расшифруй-ка.

– Воздушно-десантные войска.

– Парашютист, что ли?

– Умение прыгать с парашютом – лишь малая толика того, что умеют десантники. – Щусевич произнес это так, словно имел в виду самого себя, хотя в армии никогда не служил и вообще был медиком по образованию. – Лавриков побывал в пяти горячих точках, – продолжал он. – Подчиненные называли его ласково: Папаня.

– Почему Папаня?

– Был солдатам как отец родной.

– По физиономии заметно, – поморщилась Морталюк. – Лопоухий, лупоглазый, нос картошкой… Такому папане место на дачном участке, а не в моей команде. Слуга царю, отец солдатам… Убери этого пентюха, чтобы глаза мои его не видели!

Уловив в тоне хозяйки нотки, предвещающие бурю, Щусевич понял, что пора выкладывать главный козырь, не то подбор кандидатов завершится выволочкой и наложением штрафа. Тщательно прочистив горло, он торжественно провозгласил:

– Капитан Бондарь Евгений Николаевич, сотрудник Оперативного отдела Управления контр– разведывательных операций ФСБ, тридцать один год.

– Увеличь изображение, – распорядилась Морталюк, откинувшись в кресле со скрещенными на груди руками.

С экрана на нее смотрел мужчина, которого, несмотря на правильные черты лица, никак нельзя было назвать красавчиком. Мешало чересчур жесткое, даже жестокое выражение его серо-голубых глаз. В резких очертаниях скул угадывалась привычка держать челюсти плотно сжатыми. Возле левого уголка губ имелась характерная морщинка, выдающая привычку улыбаться только одной половиной рта, но вертикальная складка между бровями свидетельствовала о том, что даже такая кривая усмешка появляется на лице Бондаря крайне редко.

«Хорош, – подумала госпожа Морталюк, забрасывая ногу за ногу. – Один из тех мужчин, которых действительно украшают шрамы. Интересно, кто ему оставил отметину на подбородке? Этот Бондарь не похож на человека, позволяющего лупить себя по мордасам. Скорее он напоминает мне самурая из старых фильмов Куросавы, хотя внешность у него типично славянская. Причиной оптического обмана несомненно являются волосы – густые, черные и блестящие, как у заправского японца. Тщательно расчесанные на пробор, они выдают в Бондаре педанта и консерватора, который никогда не суетится, но всюду успевает. Мужчин этой породы не увидишь взъерошенными, растрепанными, с немытыми шеями и запущенными ногтями. Что ж, кажется, подходящий экземпляр».

– Подозрительный экземпляр, – скептически обронила Морталюк, не отрывая глаз от портрета Бондаря. – Угрюмый какой-то, худой, осунувшийся.

– Что касается худобы, то это обманчивое впечатление, – поспешно сказал Щусевич. – При росте 183 сантиметра вес Бондаря почти идеальный: восемьдесят один килограмм.

– Это все, что о нем известно? – процедила Морталюк.

– О, тут на него целое досье, – возразил Щусевич, щелкая клавишами. – Желаешь сначала с общей характеристикой ознакомиться или сразу перейдем к служебной?

– От общего к частному, – значительно произнесла Морталюк, усаживаясь поудобнее. Она испытывала приятное возбуждение, как в далекой молодости, когда бегала на фильмы с Аленом Делоном, а потом представляла себя в его объятиях. Нынешний сеанс сулил куда более острые ощущения.

…Федеральная служба безопасности России, как любое учреждение подобного рода, накапливала и хранила несметное количество самых разнообразных данных. Компьютерная система, из которой время от времени скачивал информацию Юрий Щусевич, именовалась ОБС СНГ – Объединенный банк сведений спецслужб СНГ. Имея купленный по случаю код доступа, не составляло труда извлечь из недр памяти ОБС личное дело капитана Бондаря.

По мановению пальцев, пробежавшихся по клавиатуре, открылся электронный шлюз нужного сервера, по которому устремился бурный поток килобайтов и мегабайтов. Буква к букве, пиксель к пикселю – и вот уже на экране компьютера возник виртуальный образ оперуполномоченного Бондаря Евгения Николаевича, подвергшийся пристальному изучению. Первое, на что обратила внимание госпожа Морталюк, – это отличная физическая подготовка капитана. В молодости он активно занимался боксом и плаванием, позже зарекомендовал себя великолепным стрелком, мастером рукопашного боя и вообще человеком, умеющим переносить боль и экстремальные нагрузки. Если бы не страсть к курению, Бондаря можно было бы смело записывать в отряд космонавтов.

– А он из особого теста слеплен, – заключила Морталюк.

– Вот как? – переспросил Щусевич. – Из какого же?

– Да уж не из блинного и не из сдобного. В этом человеке угадывается наличие сверхпрочного стержня. Того самого, которого ты, как и большинство современных мужчин, увы, лишен.

– Тебе виднее, – пожал плечами Щусевич, испытывая нечто вроде укола ревности.

По молодости лет, давным-давно, он спал со своей нынешней хозяйкой, но нежных чувств друг к другу они не испытывали, да и не умели испытывать. Почему же его коробит от азартного блеска в глазах старой знакомой? В конце концов подбор подходящей кандидатуры был в интересах самого Щусевича. Деликатно утершись носовым платком, он сказал:

– Решение за тобой; только сдается мне, Марго, что тебя ожидают неприятные сюрпризы. Идеальных людей не существует в природе. Ни женского, ни мужского пола.

– А кто тебе сказал, что мне нужен идеальный мужчина? – удивилась Морталюк. – Положительные герои скучны.