Клайв Касслер - Айсберг Страница 6

Коски поднял глаза. Его обычно настороженный взгляд казался почти спокойным.

— Доброе утро, майор. Хорошо отдохнули?

— Удобства несколько ограничены, зато еда великолепна.

Ответом ему была трудно давшаяся, но показавшаяся вполне искренней улыбка Коски.

— Ну а что вы скажете о нашей чудо-электронике?

Питт, повернувшись на триста шестьдесят градусов, окинул взглядом аппаратную. Она была похожа на космическую лабораторию из какого-нибудь фантастического фильма. Все четыре стальные переборки от пола до потолка светились огнями множества компьютеров, телемониторов и радиоустановок. Все оборудование было усеяно переключателями, кнопками с техническими обозначениями и таким количеством светящихся лампочек, что их хватило бы для любого казино в Лас-Вегасе.

— Впечатляет, даже очень, — небрежно заметил Питт, отхлебывая кофе. — Экраны радаров воздушного и наземного обнаружения, новейшее навигационное оборудование системы «Лоран» с высокими и сверхвысокими частотами, не говоря уже о компьютерном обеспечении определения курса.

Питт произносил это бесстрастным тоном начальника верфи, с которой сошла «Катаваба».

— «Катаваба» имеет гораздо более совершенное океанографическое, навигационное, а также радиооборудование, чем любое другое судно его водоизмещения. Кстати, командир, ваш корабль предназначен также для выполнения метеорологических наблюдений в открытом океане в любую погоду и для оказания помощи в океанографических изыскательских работах. Могу добавить, что катер укомплектован личным составом из семнадцати офицеров и ста шестидесяти матросов. Стоит он где-то порядка двенадцати-тринадцати миллионов долларов, а построен на верфи Норсгейт, в Уилмингтоне, штат Делавер.

Коски, Доувер и другие присутствовавшие в аппаратной, исключая Ханневелла, который склонился над картой, так и застыли. Если бы Питт был первым марсианином, посетившим Землю, то, вероятнее всего, он не стал бы объектом большего недоверия, смешанного со страхом.

— Не удивляйтесь, джентльмены, — сказал Питт, испытывая приятное чувство удовлетворения. — Я взял себе за правило готовиться ко всему основательно.

— Ясно, — угрюмо проговорил Коски. Хотя было очевидно, что ему ничего не ясно. — Может, вы объясните нам, что заставило вас так основательно готовиться к заданию.

Питт пожал плечами.

— Я уже сказал, такая у меня привычка.

— Однако создается впечатление, что сказано не все. — Коски посмотрел на Питта, испытывая некоторую неловкость. — Хотел бы я знать, действительно ли вы те, за кого себя выдаете?

— И доктор Ханневелл, и я выдаем себя за самих себя, — заверил Питт.

— Ну, это мы точно узнаем, майор, примерно минут через десять. — В тоне Коски неожиданно прозвучали циничные нотки. — Я тоже люблю хорошо готовиться к заданию.

— Вы мне не доверяете? — сухо ответил Питт. — Жаль. Ваше беспокойство совершенно напрасно. Ни доктор Ханневелл, ни я не имеем ни намерений, ни возможностей, чтобы нанести какой-нибудь ущерб вашему кораблю или вашему экипажу.

— Но вы мне и не дали оснований доверять вам. — Глаза Коски потемнели, голос стал ледяным. — У вас нет с собой письменного приказа, я не получал никаких указаний относительно ваших полномочий, ничего, кроме какого-то туманного сообщения из штаба командующего о вашем прибытии. Должен заметить, что любой, кому известны наши позывные, мог бы прислать подобное сообщение.

— Ничего невозможного в этом нет, — сказал Питт.

Он не мог не восхититься проницательностью Коски — командир попал в точку.

— Если вы играете в темные игры, майор, я не хочу принимать в них участия.

Хотя и не было заметно, что Питт испытывает неловкость, он был в замешательстве. Разоблачение могло наступить уже давно — у него было более чем достаточно времени, чтобы подготовиться к этому. К сожалению, наготове у него не было ни одной правдоподобной истории.

Коски прервал разговор, так как вошедший матрос принес ему телеграмму. Он внимательно и довольно долго читал ее. По его лицу можно было понять, что он во всем разобрался, хотя и был несколько удивлен. Он повернулся к Питту и передал ему текст телеграммы.

— Мне кажется, вы никогда не перестанете поражать меня.

Питт решил, что теперь он уже ничего не сможет сделать. Он взял телеграмму из рук командира с непроницаемым выражением лица. В телеграмме говорилось:

«В ответ на ваш запрос относительно доктора Ханневелла и майора Дирка Питта сообщаем, что доктор Ханневелл — один из ведущих специалистов в своей области. Он является директором Института океанографии. Майор Питт действительно директор Департамента специальных программ НСГИ. Он также является сыном сенатора Джорджа Питта. Оба они занимаются исследованиями в области океанографии, отвечающими жизненным интересам нашего государства, заслуживают всяческого уважения и поддержки. Передайте майору Питту, что адмирал Сандекер настаивает, чтобы майор опасался фригидных женщин». Подписано командующим службы береговой охраны.

Питт вернул телеграмму Коски.

— Наверно, неплохо иметь друзей в высших сферах, — с заметным раздражением в голосе произнес Коски.

— При случае это помогает.

— У меня нет выбора. Могу только сказать, что я удовлетворен, — буркнул Коски. — Но вот в конце… если только я не вторгаюсь в святая святых… Это что, шифровка?

— Большого секрета тут нет, — ответил Питт. — Это означает, что адмирал Сандекер дает понять доктору Ханневеллу и мне, чтобы после окончания обследования айсберга, мы проследовали в Исландию.

Некоторое время Коски стоял молча, озадаченно покачивая головой. В это время Ханневелл нагнулся к лежавшей на столе карте.

— Это должно быть здесь, джентльмены, — приблизительное месторасположение нашего призрачного корабля, плюс или минус несколько миль.

Ханневелл был великолепен. Если он и почувствовал всю напряженность обстановки, царившей еще несколько минут назад, то ничем этого не выдал. Он сложил карту и сунул ее в карман своей куртки.

— Майор Питт, думаю, будет лучше, если мы вылетим как можно скорее.

— Когда скажете, док, — ответил Питт. — Через десять минут я буду готов к вылету.

— Прекрасно, — кивнул Ханневелл. — Сейчас мы находимся как раз в том самом районе, где патрульный самолет обнаружил айсберг. По моим расчетам, айсберг достигнет Гольфстрима только к завтрашнему дню. Если ребята с патрульного самолета правильно рассчитали размеры льдины, можно сделать вывод, что айсберг начал подтаивать, теряя примерно по тонне в час. Как только он попадет в теплые воды Гольфстрима, он не продержится и десяти дней. Единственный вопрос, на который пока нет ответа, когда же заброшенный корабль освободится ото льда? Может быть, он уже освободился, но есть надежда, что он еще там, и будет там еще несколько дней.

— А как вы рассчитали дальность полета? — спросил Питт.

— Приблизительно девяносто миль.

Коски взглянул на Питта.

— Как только вылетите, я сбавлю скорость до одной трети и буду держаться курса сто шесть градусов. Сколько времени вы будете заняты там?

— За три с половиной часа, думаю, мы управимся, — ответил Питт.

Коски задумался.

— Тогда через четыре часа я подойду за вами к торосистым льдам.

— Благодарю вас, командир, — сказал Питт. — Поверьте, я искренне благодарю вас, но…

— Вы думаете я не смогу подвести «Катавабу» поближе к району ваших изысканий? А если с вами что-нибудь случится на айсберге или вы соскользнете в море? Сомневаюсь, что успею помочь вам вовремя. При температуре в сорок градусов одетый человек может продержаться в воде не более двадцати пяти минут.

— Придется пойти на этот риск. — Питт сделал последний глоток кофе. — Русские уже могут что-то подозревать, если какой-нибудь из их траулеров заметил, что ваш корабль совершает воскресный круиз в районе, выходящем за пределы патрульного курса. Вот почему последний отрезок пути лучше проделать на вертолете. Мы полетим достаточно низко, чтобы нас не засек радар, но и так, чтобы не попасть в зону визуального наблюдения. Время тоже имеет большое значение. Вертолет сможет достичь местонахождения «Новгорода» и вернуться назад в десять раз быстрее, чем «Катаваба».

— Ну хорошо, — вздохнул Коски. — Это ваше шоу. Смотрите только, чтобы вы вернулись на посадочную площадку к…

Он посмотрел на часы, не решаясь назвать точное время.

— …К половине одиннадцатого. — Он усмехнулся. — Если вы будете хорошо себя вести и вернетесь вовремя, вас будет ждать здесь добрая порция «Джонни Уокера».

Питт засмеялся.

— Теперь у нас есть великолепный стимул.

— Мне это не нравится, — прокричал Ханневелл сквозь шум мотора. — Мы уже должны встретить что-нибудь.