Михаил Нестеров - Группа особого назначения Страница 6

«Лучше уступи мне дорогу, глупыш», – подумал Толкушкин. Однако напрягся. Встреча с кем-то из правоохранительных органов, даже сержантом, не входила в его планы. Надолго сержант его не задержит, Виктор умел разговаривать с милицией, но его насторожило, что милиционер как-то уж официально представился. К тому же Толкушкину показалось, что язык у того слегка заплетается. «Пьяный, что ли?» – прищурился он на сержанта, теперь уже сомневаясь: на парне была гражданская одежда – теплая пуховая куртка, расстегнутая наполовину, черные джинсы, на голове ондатровая шапка.

Парень был не один, через его плечо на Толкушкина смотрели глаза симпатичной девушки. Впрочем, она недолго задержала на нем взгляд.

Виктор усмехнулся: «Теперь понятно, почему ты представился мне так официально. Давай, малыш, покажи себя подружке». И сделал шаг вперед.

Он не ожидал, что Зубков сможет обнажить ствол так быстро. А наверное, вообще не мог предположить, что сержант вооружен. Стиснутый двумя гаражами, Виктор лишен был маневра, при котором ствол пистолета «макаров» спустя мгновение смотрел бы на своего хозяина. Поэтому Толкушкин был вынужден оставаться на месте.

– В чем дело, командир? – спросил он, ожидая услышать от подвыпившего милиционера стандартное: «Вы нарушаете общественный порядок». Наверняка тот видел, как Виктор зашел за гаражи, решив, что по малой нужде. Наверное, не стоит переубеждать его, быстрее отойдет – не мужик разве?

Он дождался той самой казенной фразы от милиционера и стал оправдываться.

– Извини, командир, но до дома не донес бы.

– Ты и не донесешь. В Октябрьском отделении есть туалет.

– Может, ты уберешь ствол? – попросил Толкушкин. Вид черного зрачка пистолета не произвел на него никакого впечатления, в своей жизни Виктор десятки раз смотрел в подобные отверстия.

На помощь Толкушкину неожиданно пришла девушка. И Виктор увидел слегка обескураженное лицо ее спутника, когда она произнесла:

– Слава, ты что на самом деле! С ума сошел! Убери пистолет.

И снова бросила взгляд на Виктора.

– Отойди, – не совсем уверенно произнес парень. – Теперь не мешай.

– Слава!

– Я кому сказал. – И к Толкушкину: – Совсем обнаглели, обгадили все гаражи.

– Слава, я прошу тебя, пойдем отсюда, не твой же это гараж.

Толкушкин терял время, сейчас он проклинал себя за слабость, за то, что медлил, оттягивая тот момент, когда Сергею просто необходимо было позвонить. Вот и оттянул. Этот пьяный сержант совершенно не контролировал себя. Но мог определить в Викторе человека, который совершенно его не боится.

Место было пустынным, Толкушкин не знал, патрулируют ли здесь наряды милиции; вечереет, подростки выходят на улицу, подвыпивших становится больше. Сержант Зубков мог послать девушку за нарядом, а сам продолжит держать его на мушке. Оснований для задержания у него нет, но в отделении или на месте проведут досмотр личных вещей, а в «дипломате»… Нет, вряд ли девушка согласится идти в милицию, скорее всего она побоится оставить своего поддатого дружка, вооруженного пистолетом. И сколько это будет продолжаться? Сержант упрямый, как бык, пьяный, не контролирует себя, о чем говорил такой весомый факт, как пистолет, и он обнажил ствол совершенно неоправданно, выставляя себя героем перед девушкой.

Нет, Виктор не собирался терять времени. Расстояние до милиционера было достаточно велико – почти вся длина гаража, «дипломат» он держал в правой руке перед собой, и Толкушкин, направляя его плашмя, резко бросил в милиционера, а сам устремился вперед.

Реакция Зубкова была запоздалой, но все же он сумел нажать на спусковой крючок. Дважды. Левой рукой он прикрывался от брошенного в него «дипломата», а правой, находившейся у пояса, произвел выстрелы.

Одна пуля попала в цель, раздробив Виктору коленную чашечку, вторая, отрикошетив от гаража, выбила кусок бетона из забора. Видя, что раненый продолжает сокращать дистанцию, правда, не так стремительно, как вначале, Зубков произвел третий выстрел, целясь в голову. Ему показалось, что пуля попала парню в висок. Во всяком случае, тот упал лицом вниз и не двигался.

Вячеслав Зубков трезвел на глазах, пистолет в его руке дергался, губы тряслись, когда он сумел выдавить из себя:

– Он первый напал… Ты же видела, Даша.

Девушка не ответила. В очередной раз бросив: «Ты сошел с ума» (теперь уже не наигранно), она отстранила друга и попыталась перевернуть раненого на спину. Но смогла только приподнять голову, всматриваясь в его лицо. Бледное, со следами крови, оно навсегда останется в ее памяти.

А Зубков, прислушиваясь, оглядывался. Со стороны лицея никого не было, пятиэтажки находились на расстоянии ста метров от них, тем более что более длинный гараж, выступающий больше чем на полметра, скрывал и его, и девушку. Так же нервно он посмотрел в другую сторону: никого.

Почти совсем стемнело, но стреляные гильзы Зубков отыскал довольно легко; снег чернел крохотными ямками в том месте, куда упали горячие гильзы. У него было два варианта: сейчас же вызвать на место оперативную группу из отделения милиции и чистосердечно во всем признаться; или пустить все на самотек, унося с места происшествия ноги. Самым удобным был первый вариант, однако выяснится, что он был в нетрезвом состоянии, за это по головке не погладят, в лучшем случае выкинут из милиции; а Зубков работу в правоохранительных органах считал для себя единственной, верил, что его призвание – обезвреживать преступников. На самом деле он бредил этими желаниями, работа в милиции была скучноватой; но это временно, пока у него на плечах сержантские погоны. Когда он закончит юрфак, работа станет иной, у него будет собственный кабинет, помощник, личный сейф, где будут лежать успешно раскрываемые им дела.

Теперь все может пойти прахом. Табельное оружие все без исключения проходит контрольные отстрелы, если он скроется с места происшествия, раненого или труп рано или поздно обнаружат, эксперты с легкостью укажут, из какого пистолета были сделаны выстрелы.

Вот сейчас Зубков действительно испугался, не зная, как ему поступить. Также был в неведении о том, кто сейчас лежит перед ним, истекая кровью. Судя по одежде, не простой работяга; вспоминая его решительные действия, милиционер прикинул, что перед ним мог находиться преступник.

«Дипломат» лежал под ногами. Зубков, присев, щелкнул замками и открыл.

Появилось двоякое чувство: либо он сегодня не принимал ни капли спиртного, либо наоборот, выпил слишком много.

Пожалуй, он потерял счет времени, глядя на содержимое «дипломата»; как-то не сразу увидел тонкие пальцы Даши, прикоснувшиеся к пачке денег; до него не сразу дошел смысл сказанных ею слов. Но она действовала более решительно, чем он. Именно девушка, убрав его руку, закрыла крышку «дипломата».

– Нам нужно уходить отсюда, Слава, – твердо произнесла она. – Слышишь? Пока нас не заметили.

Зубков смотрел на нее будто впервые: она предлагала бросить раненого, взять деньги и уйти с места происшествия. Но она не знает всех тонкостей следственной работы, объяснять ей – слишком долго, а принимать решение необходимо немедленно.

Перед сержантом милиции открывались две перспективы – одна не очень хорошая, другая отвратительная. Он бы немедля последовал последней, если бы у него появилась возможность избавиться от тела, укрыв его хотя бы на время, чтобы потом самостоятельно извлечь пули, скрывая следы своего преступления. Но он не знал, жив ли тот.

Зубков посмотрел вначале на парня, потом перевел взгляд на девушку. Она все поняла. Однако объяснилась с другом своеобразно, согласно сложившейся обстановке.

– Ты убил его.

Вторая перспектива от этих слов не померкла. Когда он предъявит в отделении милиции содержимое «дипломата», там навсегда забудут о том, что от их сотрудника несет водочным перегаром. Заканчивать юрфак он будет уже знаменитым. Дело, которое обещает стать громким, будет раскрыто именно его стараниями – естественно, когда установят личность убитого.

Хорошая перспектива, с личным сейфом, помощником, уголовными делами и – обычной зарплатой. Всю свою жизнь он будет вспоминать этот «дипломат», как факт своей нерешительности. Вот Даша, к примеру, настроена по-боевому.

Она тронула парня за плечо.

– Слава, нам нельзя упускать такой шанс. Ты знаешь, сколько здесь денег?

Зубков невольно посмотрел на девушку, замечая в ее глазах алчный блеск.

– Что ты предлагаешь? – хрипло произнес он.

– Забрать «дипломат» и уходить отсюда.

– Да? А труп? А пули? Мой пистолет прошел контрольный отстрел, это ты понимаешь? Уже утром меня арестуют в родном Октябрьском ОВД. И тебя вместе со мной. А может, и раньше. Простые люди не носят с собой чемоданы с деньгами. Они найдут нас быстрее милиции.

– Пока ты стонешь, нас могут увидеть. Надо извлечь пули из тела, – решительно добавила она. – За такие деньги я готова на что угодно. Как ты не понимаешь, что такой шанс выпадает только раз в жизни!