Чекисты - Александр Александрович Тамоников Страница 6

Всем органам советской власти и гражданам надлежит оказывать законное содействие предъявителю ордера при исполнении им возложенных обязанностей.

Зам. начальника УНКВД Ремизов

Секретарь Румянцев».

Александров предложил сдать оружие, деньги, валюту, материальные ценности, нажитые преступным путем, антисоветские материалы и другие вещи, запрещенные к обороту на территории СССР.

Ничего не выдали. И начался тщательный обыск.

Квартира трехкомнатная, странной планировки, с изломанными длинными коридорчиками, множеством кладовок, заваленных всякой рухлядью. Шкафы с кучей пыльных шмоток, туфель, сапог. Трюмо с зеркалами. Буфеты с хрусталями, слониками, фарфоровой посудой с вензелями. Барахло, барахло, барахло.

Надрывались мы пару часов. В основном находили всяческие предметы женского немудреного счастья: серьги, драгоценности, ридикюли, броши-бутоньерки с запаянными в стекло цветами. Становилось понятно, почему директор треста принялся столь активно и отчаянно воровать. Такую жену насытить невозможно.

Свинолупенко все это время сидел насупившись. Привычно бурчал насчет фатальной ошибки и ужасных последствий для нас. Такие монологи каждую неделю мне льют в уши.

Черт, но куда он запрятал клад? Я прикинул, как сам поступил бы на его месте. Простучал полы. Потом Кольку – тщедушного молодого сотрудника – заставил лезть в идущий из кухни, перекрытый решеткой воздухопровод, в который вполне мог пролезть мелкий человек.

Шарился Колька в воздухопроводе долго. Отчаянно чихал.

– Возвращаюсь! – наконец крикнул он.

Интересно, на щите или под щитом?

И вот он вылез на стремянку. На секунду замешкался. И резко, едва не навернувшись, выдернул фибровый чемодан.

Открывал замки и крышку я с предельной аккуратностью, используя носовой платок. Нельзя же криминалистов работы лишать, пусть отпечатки пальцев ищут.

Вот он, клад! Царские и советские золотые червонцы. Гора драгоценностей.

– Ваше? – спросил Александров.

Свинолупенко издал нечленораздельный рык. И всхлипнул.

Чемодан устроился на обеденном столе рядом с другими вещами. Там же лежал наградной пистолет, из которого я вынул ради безопасности обойму и выщелкнул патрон из патронника. На вороненой стали табличка: «Красному командиру Свинолупенко за подвиги на Гражданской войне. Семен Буденный».

Хозяин квартиры посмотрел на именное оружие. И неожиданно увесистым кулаком ударил по столу, так что вещдоки подпрыгнули.

– Ну как? Почему это? – кивнул он на чемодан. – Зачем мне все это? Как я дошел до такого? Красный командир. И вот – червонцы!

Зыркнул зло на жену. Та съежилась, понимая, что шуточки кончились.

– Позор. Позор-то какой!

– Откуда вещички? – спросил Александров.

– Мои. Откуда… Потом скажу. Надо подумать. Подумать мне надо. Потом, – забормотал Свинолупенко.

Крокодиловы слезы. Видел их не раз. Раскаянье. Воспоминания о былых заслугах. А потом будет требовать доказательств. Бухгалтерских экспертиз. С соучастниками примутся валить вину друг на друга. Нет ничего нуднее и трудозатратнее дел о хищениях социалистической собственности.

Вот только не будет дела о группе расхитителей из «Русского текстиля». Будет дело о вредительской организации в «Русском текстиле». А это тройка. Несколько дней допросов. И расстрел.

И не жалко.

Не зря Сталин еще в 1934 году на съезде припечатал таких вот деятелей: «Это люди с известными заслугами в прошлом считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков. На что они рассчитывают, нарушая партийные и советские законы? Они надеются на то, что советская власть не решится тронуть их из-за их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы».

Вот передо мной типичный экземпляр, решивший, что он над законом. Пробудивший в себе беса стяжательства.

Отпусти его сейчас, оставь на должности, и он снова примется воровать. Потому что страх потерял. А страх для нашего общества – это как скелет для организма…

Глава 6

Я пролистнул газету «Социалистическая индустрия». Стройки пятилетки… Славословия Сталину… Выпущены серии почтовых марок по случаю прошлогодней высадки экспедиции во главе с Папаниным на Северный полюс, а также перелета Чкалова, Байдукова и Белякова через Северный полюс в США… Вышла вторая серия фильма «Петр Первый». Надо сходить. Первая серия получилась на редкость убедительной.

В турке закипел кофе. Все же хорошо иметь по должности доступ к спецраспределителю. В магазинах такого кофе не достать. А мне он необходим, как и хорошая папироса, чтобы не свалиться с ног после очередной бессонной ночи. И кофейный запах для меня как дурман-трава, просто пленяет сознание.

Я с удовольствием сделал маленький глоток. И тут с обходом вотчин и владений появился начальник УНКВД. Не было заметно, что он очень рад нашим вчерашним подвигам.

– Уже места в камерах не хватает для ваших воришек. Это мусор, который вымести ума большого не надо. Вы настоящих врагов народа ищите, Ермолай Платонович. Подайте мне троцкистско-зиновьевский сброд! Берите пример с Граца. Вон как глубоко он этих «литераторов» из университета копает. И без всякой агентуры. Следственным путем и по сигналам граждан. И вот шпионская организация уже у нас, – последние слова Гаевский произнес как-то ласково, будто шпионская организация была ему чем-то родным и приятным, вроде пушистого неприкаянного котенка, которого пригрел в голодную зиму.

– Так уж и шпионская, – хмыкнул я.

– К чему этот скепсис? – неодобрительно спросил Гаевский.

– Никакого скепсиса. Завидую. Настоящий шпион – зверь редкий…

Лично я отвечал за оперативную работу Управления. Агент – это самое острое и мощное оружие органов. Он в стане врага вскроет и коварные планы, и участников вражеской организации, принесет тебе их на блюдечке. И требовал я от агентуры настоящих врагов, а не трепачей, что по пьяни Русь к лаптям от тракторов зовут. Много лет я результативно выбивал врагов советской власти. Настоящих. С помощью агентуры, мотивированной, подготовленной, воспитанной мной. Ну а ныне выясняется, что агентура – это не главное. Главное – донос.

Доносов ныне столько, что пришлось создать специальный сектор, входящий в следственную группу Граца. Еще со времен инквизиции известно, что донос – прекрасный способ свести личные счеты и заполучить материальные блага. Вот и писали люди без устали – на сослуживцев, родственников, врагов, друзей. Именно из доносов происходили самые провокационные и фантастические дела.

Мне кажется, у начальника следственной группы Граца имелся редкий дефект психики. Он получал удовольствие, подгоняя факты под нужную ему картинку сущего. А что на деле – да кому это интересно? Вон, татарская община. Ругались правоверные, что им мечеть закрыли и хадж в Мекку перекрыли, что для истинного мусульманина удар. На них кто-то написал донос: «Занимаются антисоветской пропагандой». Грац с энтузиазмом принялся играть с окружающей реальностью. И вот – получите татарскую антисоветскую организацию. Ну да, татары за языком не следили. Но это не организация.