Владимир Шитов - Я выбрал путь смерти Страница 7

четвёртая маска — «Улыбка смерти» (IV);

пятая маска — «Я видел смерть, я её ел» (V);

шестая маска — «Я несу звук смерти» (VI).

Лицо обязательно раскрашивалось двумя разного цвета красками. «Индейцы» Махновского в Чечне ходили в бой не только с боевой раскраской на лицах, но и надевали на голову уборы из перьев птиц. Так, у Махновского был головной убор из тридцати перьев, среди которых имелись перья беркута. Когда гвардия Махновского с неистовым криком бросалась в бой, то мурашки бегали по телу у тех, кто воевал против них. Наш полк неплохо показал себя в боевых действиях в Чечне, но чеченцы животным страхом боялись только бойцов отряда Махновского, уважительно называя их дикими индейцами, а командира отряда — не иначе как Бешеным Волком.

— Может быть, «диким индейцам» просто везло в Чечне, а может, и в самом деле помогал талисман индианки. В любом случае шаманство Махновского не вредит службе. Как бы там ни было, но лучше всего о его чудачестве посторонним не рассказывать. Ты понял мою мысль?

— Очень даже хорошо понял вас, товарищ, полковник. Я бы и вам не стал ничего говорить о Махновском, если бы не настаивали.

— У меня к тебе никаких претензий нет, и ты, пожалуйста, не оправдывайся. Я этого не люблю.

— Я не оправдываюсь, а просто поясняю, почему я так подробно рассказал вам о шаманстве Махновского.

— Перед отъездом в Питер пусть он зайдёт ко мне. Хочу попрощаться с ним и пожелать ему скорейшего и полного выздоровления, — сказал полковник, завершая разговор с Шаповаловым.

Глава 5

Бегство из Сочи

Из-за сотрясения головного мозга Транквиллинов не смог сразу же покинуть Сочи и уехать домой. Он провёл в больнице в покое и под наблюдением врача четырнадцать дней. За это время его водитель частично восстановил «форд» в автомобильной мастерской и отправился на нем в Санкт-Петербург.

Следователь Золкин сдержал данное Транквиллинову слово. После выписки Транквиллинова, нога которого находилась в гипсе, вместе с телохранителями Золкин на служебном «уазике» отвёз в Адлер. Там на железнодорожном вокзале для них были куплены билеты в купейный вагон. С этой станции отправлялся прямой поезд в Питер с остановкой в Сочи.

Безусловно, принятые Транквиллиновым меры предосторожности не могли быть неразрешимой задачей для профессионального преступника, но дилетанта они поставили бы в тупик.

Когда Золкин посадил пассажиров около сочинской больницы в свой автомобиль, то не сразу поехал в Адлер, а поколесил немного по городу. И только убедившись в отсутствии слежки, отправился в Адлер.

В Адлере Транквиллинов поблагодарил Золкина за оказанную помощь и расстался с ним. Затем, не задерживаясь на перроне, немедленно удалился в своё купе вместе с телохранителями.

Принятые меры конспирации дали Транквиллинову основание считать, что он свою жизнь обезопасил. Теперь он был уверен, что сможет благополучно добраться до дома. А там, под охраной службы безопасности банка, риск стать жертвой киллера был менее вероятным.

В девятом купейном вагоне они заняли с тринадцатого по пятнадцатое места: четвёртого пассажира в их купе не было, что Транквиллинова вполне устраивало.

От Адлера до Краснодара они добрались спокойно, но станция Краснодар-1 преподнесла им сюрприз. К ним в купе проводник привёл парня лет тридцати, одетого в темносиние брюки, модную зеленую с короткими рукавами сорочку и коричневые туфли. Транквиллинов обратил внимание на то, что у парня на шее был амулет с разного размера геометрическими фигурами. Необычной ему показалась и квадратная пряжка на кожаном поясе. На пряжке была изображена голова волка. Нового пассажира провожали трое военнослужащих внутренних войск в малиновых беретах, в форменной одежде с нашивками «Спецназ».

Положив на верхнюю полку пузатый вещмешок и поздоровавшись с обитателями купе, вновь прибывший пассажир внимательно поглядел на Провоторова и Осипова.

— Я смотрю, парни, вы при дурах. Я не ошибся? После его слов спецназовцы насторожились и перестали разговаривать между собой. Зашли в купе и взяли под контроль действия незнакомцев.

Транквиллинову не хотелось раскрываться перед спецназовцами, как не хотелось и стычки. Непонимание между ними могло привести к конфликту, драке, а это ему было не нужно.

Услышав вопрос, обращённый к его телохранителям, Транквиллинов вместо них ответил парню:

— Это мои телохранители. У них есть разрешение на ношение оружия.

Парень окинул взглядом Транквиллинова, задержавшись на ноге в гипсе, и поинтересовался:

— А с вами что случилось?

— Кое-кто пытался меня убить, но, как видите, я пока ещё жив.

— Я офицер Российской армии, еду в отпуск в Питер. Меня провожают мои армейские друзья. Чтобы между нами в дороге было полное доверие и взаимопонимание, я бы хотел ознакомиться с документами, позволяющими вашим людям иметь при себе огнестрельное оружие, — обращаясь к Транквиллинову, как к старшему, потребовал новый пассажир. Видя, что тому не понравилось его требование, он жёстко добавил: — Чтобы нам не пришлось их разоружать.

— Если только у вас здоровья хватит нас разоружить, — тоже настораживаясь, готовый схватиться за пистолет, который находился в облегчённой подплечной кобуре, заявил Осипов.

Его слова вызвали у четвёрки спецназовцев скупую, едва заметную усмешку.

«Спецназовцы не собираются отнимать у моих парней оружие. Просто беспокоятся за жизнь своего товарища и хотят убедиться, что он едет в одном купе не с бандитами, а с добропорядочными людьми. Теперь нельзя доверять никому, тем более первому встречному. Пусть убедятся, что мы законопослушные граждане», — решил про себя Транквиллинов.

— Парни, покажите нашему соседу свои документы на ношение оружия, — распорядился Транквиллинов, обращаясь к Осипову и Провоторову.

Те с нескрываемой неохотой подчинились его требованию. Как будто имели желание помериться силами со спецназовцами.

Парень ознакомился с документами телохранителей и остался доволен увиденным. Он возвратил их владельцам. Затем обратился к спецназовцам, обнимая их за плечи:

— Пойдёмте, друзья, я вас провожу, а то за разговором вы не заметите отправление поезда и вам придётся прокатиться со мной.

Когда новый пассажир вместе со спецназовцами покинул купе и вышел на перрон, Провоторов недовольно проворчал:

— Ничего себе… Какого щепетильного соседа нам Бог послал.

— Принципиальности у него более чем достаточно, — высказал Осипов свою точку зрения о новом пассажире.

— Он спецназовец, если судить по его друзьям, и проявленная им щепетильность при виде штатских с оружием — это вовсе не блажь, а мера предосторожности. Теперь мы знаем, хотя бы примерно, кто есть кто и что собой представляет, — заметил Транквиллинов.

— Как без него было спокойно и, главное, не хлопотно, — вздохнув, с недовольством в голосе произнёс Провоторов.

— Я считаю, что в целях безопасности вам, Тарас Кондратьевич, следовало заплатить за все купе, тогда бы к нам этого парня не подсадили, — запоздало посоветовал шефу Осипов.

— Я об этом думал, но при продаже билетов кассир требовал предъявления паспортов, — объяснил Транквиллинов.

— Кассира можно было обмануть, предъявить ему паспорт кого-либо из наших знакомых. Хотя бы того же следователя Золкина, — продолжал рассуждать Осипов.

Развивать и дальше эту тему Транквиллинов не пожелал. Теперь свершившийся факт следовало принять, поэтому он потребовал от телохранителей:

— Офицер не виноват в том, что ему дали в кассе билет с местом в нашем купе, поэтому ведите себя с ним прилично и не задирайтесь. Я не хочу, чтобы он на время путешествия стал нашим недоброжелателем.

— Да сто лет он нам был нужен, — расслабляясь, миролюбиво произнёс Осипов.

— А не ты ли, Николай Васильевич, несколько минут назад имел желание помериться силами со спецназовцами? — напомнил ему Провоторов.

— Я без необходимости с кем попало в драку не лезу, но и унижать себя тоже никому, даже спецназовцам, не позволю, — сердито ответил Осипов.

— Ваша обязанность охранять меня, а не кичиться перед незнакомцами своей принципиальностью. Вот, Коля, представь, что вы с Иваном подрались со спецназовцами, поломали друг другу ребра и с чувством полного удовлетворения оказались на больничной койке. Мне тогда пришлось бы одному, с ногой в гипсе, ехать в Питер. Мне такой расклад не нужен, как не нужны такие принципиальные, но дурковатые телохранители. Сделайте, мужики, выводы, чтобы мы к этому неприятному разговору больше не возвращались.

— Вы правы, ваше замечание мы впредь учтём, — заверил Транквиллинова Осипов.

Глава 6

Попутчики

Читатель уже догадался, что попутчиком Транквиллинова стал Махновский. Наш герой возвратился в своё купе уже после того, как поезд тронулся в путь. В руках у него были постельные принадлежности, которые он предусмотрительно взял у проводника. На своей полке Махновский подушку положил не к окну, как поступает большинство пассажиров, а к стенке, находящейся рядом с дверью. Так он поступил потому, что в окно сильно дуло, а он не любил сквозняков.