Александр Тамоников - Жаль, не добили Страница 7

– В Каргополе в июле вырезали весь партийный актив, – подал голос секретарь Воеводин. – Не пощадили даже двух девушек-комсомолок, надругались над ними, потом отсекли конечности, а то, что осталось, на телеграфных столбах повесили.

– В Кляево та же история, – проворчал Пархоменко. – Товарищ Лацис – он из латышей, сознательный, убежденный большевик – возглавил поселковый совет, наладил работу, поднял совхоз на ноги. Люди к нему тянулись, бандиты побаивались, потому что он всегда пулемет с собой возил, и вообще мужик был решительный. Бандеровцы выжидали, пока он даст промашку. Только Лацис семью сюда перевез, сразу атаковали. Всех уничтожили ночью – жену, одноногого отца, троих детишек мал мала меньше. Лацис из блокированного дома отстреливался, так они его даже штурмовать не стали, подожгли с трех сторон и спокойно ждали, пока он в дыму задохнется.

– Подобный случай в Яворах с товарищем Санниковым, – проговорил Воеводин. – В селе Валява прямо на рабочем месте зарубили топором товарища Разбойко, агронома из Чернигова. В Постычев не побоялись ночью зайти, схватили Наума Наливайко с братом – оба работали в райисполкоме, – поставили лицом к отхожей яме, выстрелили в затылок и сбросили. Просто конвейер какой-то по уничтожению кадров, выдвинутых на партийную и советскую работу.

– Так ведь и своих галичан не щадят, – сказал Субботин. – Ясно, что диктатура пролетариата пришла навсегда, двух мнений быть не может. Дело даже не в пропаганде, а в реальном положении вещей. Только человек, оторванный от жизни, может мыслить иначе. А эти бешеные псы продолжают нападать на колхозные и совхозные конторы, МТС, предприятия, где трудятся местные жители, расстреливают без разбора. Уже три года запугивают людей, которым надо где-то работать, чтобы выжить. В Каргополе атаковали военкомат. Четверых новобранцев поставили к стенке, всю родню, которая провожать пришла, нескольких сотрудников.

– Пару недель назад Бабула лично на казнь в Валяву прибыл, – вспомнил Пархоменко. – Село маленькое, недалеко от гор. Там актив был небольшой, четыре человека. Всех и накрыли, когда они в конторе сидели, соцобязательства расписывали. Целый день бандиты хозяйничали в селе, а мы даже не знали. Гонец побежал к нам, так его бандиты перехватили и до кучи на казнь отправили, несмотря на малолетство. Всех жителей согнали, Бабула перед ними на жеребце красовался. Соорудили плахи на скорую руку, топорами головы несчастным рубили, как в Средневековье. Бабула речь толкнул. Мол, так будет со всеми иудами, примазавшимися к большевикам. Кто поддерживает хлопцев из леса, тот может спать спокойно. Скоро огромное национально-освободительное войско перейдет в наступление, погонит большевиков с исконной украинской земли, дойдет до Москвы, до Ленинграда. Пьяный был Бабула, вот его и понесло. Люди стояли, смотрели. Что им еще делать? При Бабуле какой-то тип был, вроде иностранец, одет не по-нашему, рожа не наша, изъяснялся по-английски. Скромный такой, неразговорчивый. Когда казнить людей начали, свинтил за угол, отсиживался где-то. Видимо, застенчивый или покойников боится. Мы так думаем, что это эмиссар с Запада, представитель английской или американской разведки. Прибыл, чтобы проконтролировать, как расходуются средства, выделяемые националистам. Видимо, все нормально, борьба с заразой большевизма в разгаре, можно финансировать.

– Они потом уходить не хотели из Валявы, – заявил Пархоменко. – Взвод с пулеметами пошел на них, так они крестьянами стали прикрываться, к скалам отходили. Затем выяснилось, что гумно заминировали, овчарню.

Наступила тишина.

Ничего нового Алексей не услышал. С подвигами бандитов он был знаком не понаслышке. Ехидная рожа Бабулы стояла перед глазами капитана. Уже не актуально брать его живым, надо уничтожить гнойник!

Несколько минут в неуютном помещении царило безмолвие. За окном темнело.

– Товарищ капитан, разрешите спросить?.. – как-то неуверенно начал Субботин, покосившись на членов опергруппы.

Они не расставались с автоматами «ППШ» и пока помалкивали.

– Говори, лейтенант, – разрешил Алексей.

– До нас дошли слухи, что вы находились под арестом во Львове… – Субботин смущенно кашлянул.

– И что? – Алексей резко дернулся. – Слухи, говоришь? Сорока на хвосте принесла? Давайте сразу устраним кривотолки и недопонимание. Я действительно находился под арестом по ряду ложных обвинений. Информация о том, что ваш покорный слуга является врагом народа, как ни странно, не подтвердилась. Официальные лица принесли мне извинения. Есть еще вопросы на трепетную тему? Вас что-то смущает, товарищ Субботин?

– Прошу простить, товарищ капитан, я должен был спросить. – Физиономия Субботина покрылась пятнами.

– Вы спросили, я ответил. Можем продолжать беседу?

Газарян украдкой усмехнулся. Максим Волков сделал выразительный жест. Мол, не выходи из себя, командир.

Местные товарищи помалкивали.

– Сделаем предварительные выводы, товарищи. С противодействием бандитскому подполью в районе туговато. Работа не налажена, попытки минимизировать потери и сесть на хвост бандитам смехотворны. Схроны не выявлены, каналы снабжения банд – тоже, хотя такую ораву явно надо кормить, одевать и вооружать. Бандитских связников никто не ищет.

– У нас есть на подозрении несколько человек, – сказал Пархоменко. – Не исключено, что председатель колхоза в селе Выжиха, которое примыкает к райцентру с юга, сотрудничает с бандеровцами. Доказательств мы пока не имеем, работаем в этом направлении.

– Хорошо. Своими подозрениями насчет предателя-председателя вы поделитесь позднее. Составите список лиц, у которых рыльце в пушку. Что еще известно? Можете поделиться предложениями?

Все молчали.

– Понятно. – Алексей усмехнулся. – Хорошо, что не изображаете энтузиазм. Субботин, есть карта района?

– Да, конечно, товарищ капитан. Знаете… – Он как-то поколебался. – Возможно, не все так плохо, как вам кажется, и мы найдем, за что зацепиться. Покойный капитан Толмачев не был болтуном, даже от коллег часть своей работы держал в тайне. За день до гибели он поставил меня в известность, что теперь у него есть источник информации в окружении Бабулы.

– Вы только сейчас решили это сказать?

– Понимаете… – Субботин опять замялся. – Личность своего человека Толмачев не раскрыл, даже коллегам боялся доверять. Но он сообщил мне пароль для связи: «В Синявице картошка знатная уродилась, нужна пара подвод, чтобы вывезти». Отзыва нет. Предполагается, что агент будет знать того человека, с которым связался. В общем, сильно осторожничал Алексей Вениаминович.

– И этот осторожный человек безрассудно подался на рыбалку. – Алексей покачал головой.

– Так знать бы, где упасть. – Субботин пожал плечами. – Уж наверняка соломки бы набросали. – Он встал и направился к сейфу.

Алексея что-то толкнуло. Не стой спиной к окну! Сейчас произойдет беда! Интуиция запоздала. Все же ноги сработали, когда за спиной разбилось окно и в комнату влетел рубчатый металлический шар.

– Все на пол! – заорал он дурным голосом, оттолкнулся пятками и полетел за сейф.

Лимонка рванула с оглушительным треском. Под градом осколков посыпалась дощатая облицовка, рухнул стол, у которого подломились ножки, полетела штукатурка. В дыму кричали люди, кто-то зацепил перевернутый стул, с грохотом повалился.

Было трудно дышать, першило в горле. Голова кружилась, упругая боль колотила в лобную кость. Но и все. Алексей сообразил, что цел. Рядом с ним валялся чей-то автомат. Он схватил его, куда-то покатился.

– Все из комнаты, быстро! – истошно прокричал Пархоменко.

С улицы били автоматы, пули крошили слабые деревянные конструкции, превращали в труху потолок. Мимо кто-то протопал, изрыгая мат. Алексей споткнулся о распростертое тело, едва вписался в дверной проем, затянутый дымом. Стены в углу помещения были забрызганы кровью. Ноги его подкашивались, он рухнул на колени, рывками передвигался вдоль стены.

«Сейчас прилетит вторая граната!» – мелькнула шальная мысль.

Он заставил себя подняться, полетел в проем, запнувшись о порожек. Кто-то схватил его под руки, резко выдернул, словно крупную рыбу из воды. В комнате снова прогремел взрыв. Заложило уши. Трещали, осыпались межкомнатные перекрытия. За окном залихватски свистели, ржали бандиты, гремели автоматные очереди.

Надо возвращаться, спасать людей. Вдруг остались живые?

Он с ревом бросился обратно в кабинет. Все тот же доброжелатель схватил его за шиворот, поволок назад, в коридор.

– Командир, не дури, забудь! – страшно проорал Газарян, оборванный, весь измазанный гарью. – Уходим!

Голова Алексея худо-бедно начинала вставать на место. Только челюсть сводило да в глазах плясали круги.

Коридор, выход на галерею второго этажа. Кто-то топал перед ним. Капитан Пархоменко! Он тоже не потерял автомат, выбежал на галерею, рухнул за перила. С высоты открывалась входная дверь, которая уже упала от взрыва гранаты, заложенной под нее.