Михаил Нестеров - Спецназ не сдается Страница 7

Спецназовцы, прежде чем привезти босса, осмотрели место «стрелки» и нашли его удобным во всех отношениях, включая два выезда: через Никольский на Московский проспект и через Лесные пруды на широкую Сосновую аллею.

Их вальяжный выход из иномарок сопровождался слегка напряженным голосом Крекера, ставшего у левой дверцы «Газели»:

— Выходили из избы здоровенные жлобы. Порубили все дубы на гробы... А вот и старший дуб. Чех, давай-ка я с ним поговорю.

Моравец не ответил товарищу.

Как в вестерне, два лидера неторопливо двинулись навстречу друг другу и встретились в двадцати метрах от машин. Виталий был одет в светлую замшевую куртку кроя «френч» со специальной плечевой складкой, которая дает свободу, темные брюки и коричневые ботинки. Во время серьезного разговора он имел привычку почесывать подбородок, а с прищуром его темно-карие глаза сужались в щелки.

Он, не здороваясь, заговорил мягким баритоном:

— Кто начнет?

— Я начну, — ответил командир «Гранита». — У меня пара условий. Первое: ты и твои люди забывают, кто такой Андрей Биткин. Второе: дорога в его магазин закрыта и для тебя, и для твоих людей — даже если они захотят отовариться мягкой мебелью.

Виталий развел руками; его замшевый френч был скроен настолько ладно, что нигде не морщил.

— Я не знал, что ты имеешь на него права. Давай решим эту проблему и разойдемся с миром.

Яков был удивлен. На какое-то время ему показалось, что дело сделано, что этот человек с мужественным лицом и ровной осанкой действительно не знал о чьих-то правах на бизнес Биткина и были ли они. Но, как правильно заметил Андрей, капитан спецназа был далек от бандитских приемов и тактики, разве что слышал о них и механически пытался анализировать. Он был обучен с ходу решать любые задачи, которые ставились перед ним командованием, сейчас же, прибыв в Москву на полулегальной основе, действовал самостоятельно. Основа его работы — информация, сейчас же он работал, базируясь лишь на словах своего родственника.

Видя замешательство на лице собеседника, Виталий чуть приоткрыл в своей фирменной улыбке идеально ровные, какие-то стерильно-белые зубы. Он понял, что разговаривает с новичком в этом деле, с первых же слов капитана.

— Кого ты представляешь? — спросил Козырин.

— Я представляю самого себя.

— Тогда назовись. Я вижу тебя впервые, но наверняка слышал твое имя.

Примерно в это время тройка спецназовцев, среди которых были два кандидата в мастера спорта — по боксу и греко-римской борьбе, — шагнула за порог склада. Андрей не ожидал очередного вторжения и замешкался с ответом на вопрос. Боевик, весом за сто килограммов и устрашающих размеров грудной клеткой, обхватил затылок директора широкой ладонью и резко надавил, встречая его голову коленом. С окровавленным лицом Андрей отлетел в угол помещения. Далее на вопросы отвечал, сидя на полу и прислонившись к ящику:

— Он командир группы морского спецназа... — Скажи он эти слова в иной ситуации, в них не было бы ни заносчивости, ни высокомерия, разве что прозвучали бы они наивно, даже с долей беспомощности.

— Как его зовут? Где дислоцируется его отряд? — продолжали сыпаться вопросы.

Боевики были настолько хорошо подготовлены физически и, главное, морально, что, полагал Андрей, с ними вряд ли могли потягаться, объединившись, Александр Ковалев по кличке Саша Маленький, способный отбиться от десятка противников, и дагестанец Саша Большой. И те и другие давно забыли, что такое сострадание, и по одной причине: з силу своей профессии.

Козырин принял звонок по сотовому. Выслушал абонента, нажал на клавишу отбоя и положил трубку в карман. В его взгляде просквозило неподдельное любопытство, изогнутая бровь — тонкая и ухоженная — выразила удивление. Из другого кармана подполковник не спеша извлек красные корочки.

— Кажется, я вспомнил тебя, — сказал он. — Ты — командир группы морского спецназа Каспийской военной флотилии капитан Яков Моравец. Интересная у тебя фамилия.

СПРАВКА

В 1921 году сотрудником Разведупра Романом Войцеховичем, уроженцем Моравии (тогда — Чехословацкой провинции, представленной в основном чехами и в меньшей степени немцами), было создано в Праге торговое предприятие, являвшееся прикрытием для советской военной разведки, испытывающей как денежный, так и кадровый голод. Разведупру приходилось привлекать случайных людей, без опыта подпольной работы, без знания языка и обстановки. Один из «случайных» людей в 1923 году поставил под угрозу провала всю «пражскую сеть». Роман Войцехович был вынужден уехать из Праги. В Москве он стал работать в Штабе РККА в общей (административной) части, взяв фамилию Моравец[4].

Потомственному разведчику следовало бы поторопить товарища: прибыть в магазин не через час после звонка, а как можно раньше.

Андрея Биткина в кабинете не оказалось. Бухгалтер, полноватая женщина лет сорока с небольшим, одетая в брючную пару и с брошью на лацкане свободного пиджака, качнула высокой прической в никуда, пояснив, однако:

— Андрей Викторович на складе.

Сергею пришлось задать еще несколько вопросов вышколенным продавцам, пока наконец ему не указали на дверь в конце зала, где на стеллажах были выставлены образцы паркетных плит. Десятки образцов, один другого интереснее и разных оттенков. Вот где не скажешь — под орех или под граб, паркет был из настоящих ценных пород дерева.

Сергей взялся за хромированную дверную ручку, которая вдруг резко опустилась, так что Перминов от неожиданности отпустил ее.

Дверь распахнулась. Незнакомый парень, прежде чем выйти из складского помещения, бегло оглядел Сергея с ног до головы, отмечая его слегка помятое, обветренное лицо и неброскую одежду.

— Тебе кого? — спросил здоровяк, грузно перешагивая через порог и давая дорогу еще двум парням. Их короткие стрижки, массивные золотые цепочки на шеях и самоуверенность, граничащая с наглостью, Перминову не понравились.

Сергей никогда не терял контакта со своим предчувствием. Просвистевшая у самого виска пуля запоминается на всю жизнь. А где-то в подсознании остается и то, что предшествовало выстрелу и то, что осталось как бы за кадром. Это могут быть слабый порыв ветра, быстрая, как взмах боевого ножа, тень потревоженной птицы, набежавшая на солнце тучка... И если вдруг случится зашуметь листве, вспорхнуть птице, заслонить облаку солнце, тут же четко сработает память: сейчас должен прозвучать выстрел.

Шестое чувство. Спецназовцу без него — никуда. Он во много раз острее воспринимает мир, все, что окружает его. И дежа вю — ранее прожитое — его вечный спутник.

— Мне директора магазина, — ответил Сергей, всматриваясь в парня и по сломанным ушам угадывая в нем спортсмена — вольника или «греко-римлянина».

— Сейчас он занят. Позже придешь.

Сразу за дверью на склад вела лестница в пять или шесть ступенек. Последний из парней задержался на верхней, загораживая собою вход. Он больше ждал, когда незнакомец повернется и уйдет, нежели действительно препятствовал его вторжению. Скорее он вообще не ожидал сопротивления, действовал автоматически.

Короткий бетонный марш был без перил. Перминов действовал быстро и решительно. Двое парней, оставшихся у него за спиной, не успели среагировать на резкий рывок лейтенанта. Прыгая вперед и в сторону, он плечом сбил парня. От этого толчка и сам Сергей потерял равновесие и приземлился на бетонный пол, уже готовый сгруппироваться. Перекатившись, он оказался на ногах. Быстрый взгляд в одну сторону, в другую...

Возле ящиков, с которых свисала, покачиваясь маятником, тонкая металлическая лента, он увидел сидящего на полу Андрея Биткина. Он сразу узнал его, хотя они не виделись пять лет, со дня «чужой свадьбы». Из разбитого носа Андрея на рубашку и галстук капала кровь. Секунду назад он морщился от боли, и вот его внезапно отпустило при виде спецназовца.

Ему действительно полегчало, причем резко, вместе с подкатившим к горлу предостережением: «Сергей, сзади!»

Но сейчас лейтенанту Перминову не нужно было мешать, он знал свое дело.

Парень, которого он сбил плечом, оказался на ногах едва ли не быстрее Сергея, как и он, ловко сгруппировавшись и перевернувшись через голову. Трюкачеством тут не пахло, парень был настоящим профи; по тому, как он двигался навстречу, держа правый кулак у подбородка, Перминов угадал в нем боксера. И, подстраиваясь под него, Сергей определил для себя тактику защищающегося. Причем, на сторонний взгляд, не очень умело: он стоял лицом к противнику в узкой фронтальной стойке, чем добавил решимости боксеру. А тот, видя такой «подарок», шагнул вперед, чтобы наработанным прямым приложиться к массивной челюсти противника.

Сам того не сознавая, он попался на отточенную до механизма связку морского спецназовца. Лейтенант резко отступил, левым предплечьем заблокировал руку соперника и захватил его голову обеими руками. А дальше тот сам помогал мастеру рукопашного боя и был не в силах терпеть адскую боль в шее и давление сильных, как у Терминатора, рук. Спецназовец без особых усилий повернул голову боксера и опрокинул его на спину, как тряпичную куклу.