Андрей Воронин - Инкассатор. Рискованная игра Страница 7

Филатова вели на допрос двое милиционеров. Первый шел впереди, второй – позади Юрия. Запястья рук Филатова были соединены наручниками. Переходы, решетки, металлические двери камер – тянулись бесконечной чередой. Переход, коридор, лестница, еще одна лестница, снова коридор – и пришли. Остановили перед крайней дверью в конце длинного коридора. Милиционер, который шел впереди, заглянул в кабинет и привычно скомандовал:

– Стоять. К стене. Входи.

Филатов прошел в ярко освещенную солнечным светом комнату. Следом за ним двинулся конвоир.

– Сержант, подождите за дверью, – услышал Филатов голос человека, которого сразу и не заметил. Постепенно глаза привыкли к свету, и Юрий смог осмотреться. За столом сидел полный, лысоватый мужчина в светлой рубашке с потными пятнами и галстуке.

– Майор Калачик, – представился он, – присаживайтесь. Разговор у нас будет долгим.

Филатов сел на предложенный стул и закинул ногу за ногу, давая понять, что за себя он постоять сумеет.

– Я арестован и в чем-то обвиняюсь? Если нет, прикажите снять с меня наручники. Презумпцию невиновности еще никто не отменял.

Такое начало допроса следователю явно не понравилось. У Филатова Калачик тоже симпатии не вызвал. Внешность соответствовала фамилии. Он всем своим видом напоминал только что вынутый из печи румяный, пышущий жаром калач.

– По поводу наручников – сами виноваты. Не надо раздражать своим поведением охрану. А обвинения я вам никакого не предъявляю. Пока!

Реплика по замыслу следователя должна была произвести эффект. Филатов нашел ее слишком театральной.

– По-другому я бы к вам не попал. Меня здесь держат уже почти десять часов.

Следователь был невозмутим.

– По закону имеем право задерживать на трое суток до выяснения обстоятельств. Давайте перейдем к делу. – Следователь недовольно засопел, его голова покрылась мелкими капельками пота. Он механически промокнул лицо платком и придвинул к себе бланк протокола.

– Фамилия, имя, отчество? Когда и где вы родились?

Филатов отвечал, терпеливо ждал, пока майор медленно и аккуратно с перерывами на неизменную процедуру с платком и лысиной заполнит шапку протокола. Наконец следователь закончил писать, положил ручку на стол, подумал и включил стоящий на столе диктофон.

– Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Кучумовым и Анной Пышко? Вы обнаружили тела. Как оказались в квартире?

– Кучумов – мой армейский товарищ. Я приехал к нему в гости по приглашению на свадьбу. Позавчера утром я с сестрой Ани выходил из квартиры купаться на реку. Когда вернулись, дверь была приоткрыта, я увидел тело Кучумова на полу.

– А девушка? Анна Пышко?

– Она лежала в комнате на диване.

– В котором часу вы вышли из дома?

– В районе двенадцати часов.

– Когда вернулись?

– Около девятнадцати часов.

– Точнее не можете сказать?

– Нет. Я оставил часы и мобильный телефон в квартире Кучумова.

Следователь полистал бумаги. Несколько раз переложил их с места на место.

– В описи вещей мобильный телефон не значится. У вас были ключи от квартиры?

– Нет. Ключи от квартиры находились у сестры Анны Пышко – Маши. Все это время я был с ней.

Следователь снова полистал бумаги, нашел протокол осмотра места происшествия и стал читать: «при первичном осмотре на входной двери никаких повреждений не обнаружено. Прихожая размером два на три метра, дверь в кухню из прихожей – направо, в комнату – прямо и направо. При входе с левой стороны на стене вешалка с вещами, принадлежащими хозяину квартиры. Опись вещей прилагается. На полу прихожей следов, пригодных для идентификации, не обнаружено. Труп гражданина Кучумова лежит у входной двери, головой к вешалке, на спине. Фотографии прилагаются. В правой руке трупа пистолет «ПМ», заводской номер 7470. Дверь в комнату без замка. Комната размером четыре на пять метров, с окном напротив двери. В левом углу у двери раздвижной диван. Труп гражданки Пышко лежит на диване, головой к стене, на спине. Фотографии прилагаются».

В кабинет постучали. Вошел старший лейтенант с папкой.

– Андрей Степанович, данные дактилоскопии, заключения медэксперта и эксперта научно-технического отдела.

– Хорошо. Идите.

Майор Калачик открыл папку и на полчаса углубился в ее изучение: «Температура тел и температура окружающей среды, наличие, величина и расположение трупных пятен и время их восстановления после надавливания свидетельствуют о том, что смерть гражданина Кучумова и гражданки Пышко наступила десять – одиннадцать часов назад».

– Скажите, Филатов, а что с оперативной группой медэксперта не было? – сухо спросил следователь.

– Я видел людей в белых халатах, а кто из них кто – понятия не имею, – ответил Филатов и, сосредоточив взгляд на переносице майора, стал чуть раскачиваться, наклоняясь вперед-назад. Следователь почувствовал взгляд и прикрылся развернутой папкой, потом протянул пухлую руку к звонку вызова.

Вошел уже знакомый Филатову старлей. Все так же, с протянутой рукой, майор подал голос:

– Снимите с задержанного наручники и принесите чаю.

– Два чая, – поправил майора Филатов.

– Два чая, – эхом повторил следователь.

Старлей удивленно посмотрел на Филатова, снял с него наручники и вышел. Филатов был отличный психолог и знал, что следователь пошел на уступки неспроста. Юрий решил брать инициативу в свои руки.

– Что в результатах? Это не секрет?

Майор неожиданно охотно ответил:

– Отпечатки пальцев на пистолете принадлежат Кучумову. На ноже Кучумову и Пышко.

– Ваша версия, конечно, – самоубийство? Мотив?

– Обычное дело. Бытовуха. В квартире вроде ничего не взято. Может, он свою сожительницу к вам приревновал? Слово за слово – скандал. В порыве гнева – удар ножом. Потом, как говориться, раскаялся в содеянном и застрелился. Вот и в заключении говорится: «Форма и величина входного пулевого отверстия в височной области головы, наличие и ширина пояска окопчения, а также размещение вокруг пулевого отверстия остатков сгоревшего пороха и волосяного покрова головы свидетельствуют о том, что выстрел произведен с расстояния ноль, ноль пять сантиметра».

– Меня косвенным виновником хотите сделать? Не выйдет, гражданин следователь. Может, попробуем разобраться? В каком часу Кучумов вернулся домой?

– Восемнадцать двадцать, восемнадцать тридцать. За полчаса до вашего прихода – следователь разозлился на себя за то, что послушно отвечает на вопросы Филатова, вместо того чтобы самому их задавать. Калачик чувствовал в сидящем напротив человеке какую-то необъяснимую силу и не мог ей противостоять.

– Он был один или с кем-нибудь?

– Кучумов, Пышко заходили в подъезд с соседями, – Калачик посмотрел в записи, – Сивец и Дудкин. Вам что-нибудь, говорят эти фамилии?

– Нет. Соседи слышали выстрел?

– С их слов – нет. Понимаю к чему вы клоните, но у них алиби. Кроме того, вы сами говорили, что открыли дверь с трудом из-за лежащего за ней тела. Значит, из квартиры никто выйти не мог?

– Пистолет Кучумов специально принес для этого случая? – Филатов попытался направить ход мысли следователя в нужном направлении, но похоже и на этот вопрос у Калачика был уже готовый ответ.

– Пистолет, скорее всего, у погибшего уже давно находился в доме. Вам он его не показывал случайно? В этой воинской части уже не первый случай со стрельбой за последние полтора года. Предшественник вашего друга тоже покончил жизнь самоубийством и тоже из пистолета со склада. Должность, как говорится, позволяла. Оружие и боеприпасы под их началом, контроля никакого, вот и самодурствовали господа офицеры. У первого еще и с головой не все в порядке было. Контузило в Чечне. Эхо войны, как говориться.

– Я тоже офицер. И тоже был ранен в Чечне, – Филатов почувствовал, как в нем начинает закипать ярость к следователю и всему миру.

– Да-а? Надеюсь, пистолета у вас нет?

Взгляд следователя стал другим. Филатов понял, что большего ему не узнать, и замолчал. Потом он в течение четырех часов писал показания, подписывал протоколы. Его продержали в камере еще ночь. Утром вернули документы и без извинений выставили за ворота. Выйдя за город, Юрий поймал попутную машину и поехал в военный городок.

Водитель «Урала» сбавил скорость, включил левый поворот. Сивец толкнул водителя в бок:

– Поворачивай здесь.

Едва заметная колея уходила с трассы в лес. Она петляла, пересекалась со множеством таких же, похожих лесных дорог, просек. Прапорщик несколько раз останавливал машину, выходил из кабины, сверялся с какими-то одному ему известными приметами и показывал водителю направление движения. После очередной развилки колея вдруг приняла ровное начертание и вывела машину к высокому бетонному забору с массивными стальными воротами. Водитель дал два коротких и один длинный сигнал. В воротах приоткрылось небольшое окошко и через мгновение закрылось.