Владимир Колычев - Брат, мсти за любовь! Страница 7

Он с трудом сдержал удивление. Роза уже не была ослепительной блондинкой с длинными вьющимися волосами. Темно-русые волосы, стрижка «каре». И косметика на лице была уложена по-другому. Внешне она изменилась. Но это была все та же Роза, милая, нежная, трогательно-застенчивая…

— Ты удивлен? — скорее утверждая, чем спрашивая, сказала она.

— Признаться, да…

— Это мои настоящие волосы, а то был парик.

— Я так и понял.

— Ничего ты не понял… Я учусь в театральном, сегодня у меня день перевоплощения…

— Что-то вроде репетиции?..

— Да, пожалуй, так…

— Только ты не очень изменилась. Такая же милая…

— Да?.. Ты так думаешь?

Она близко подступила к нему. Никиту окутал дурманящий запах ее свежего тела и духов.

— Ты самая-самая…

Будто где-то в голове клемму у него перемкнуло. Он нежно взял ее за плечи, привлек к себе. И почувствовал встречное движение. Роза тянулась к нему, как цветок к солнцу…

Пьяный от любви, Никита приблизился к ее губам. Но в самый последний момент Роза повернула голову, и его губы ткнулись в ее нежную щечку.

— Мы, кажется, собирались накрыть стол…

Похоже было, ей приходится делать над собой усилие, чтобы отстраниться от него. И Никите пришлось сдержаться.

Он стойко вытерпел целый час.

Вместе они накрыли стол в гостиной. Фирменное блюдо, сырокопченая колбаска, тонкие ломтики вяленой осетрины, красная икра в хрустальной вазочке. Ну и, конечно, апельсины. Не обошлось и без шампанского. Только Никите было не до еды. Все внимание Розе. И пьяный он был без вина.

Роза тоже почти не ела. Зато шампанское шло хорошо. Они легко и быстро прикончили целую бутылку.

— Я никогда так много не пила, — задыхаясь будто от какой-то истомы, сказала Роза.

И опустила голову на плечо Никиты. Глаза ее были полузакрыты, сочные губы просили поцелуя.

И снова страсть одолела Никиту. Он наклонился к ней. И впился в ее губы.

Роза ответила ему. Но целовалась она неумело. Словно впервые в жизни…

В какой-то момент Никита подхватил Розу на руки и понес ее в спальню. Она не возражала. И с покорностью рабыни лежала на его сильных руках. Глаза ее были закрыты, губы беззвучно шевелились, будто ждали поцелуя…

Никита уложил ее на постель. Роза была целиком в его власти. Он мог делать с ней все, что угодно. Только он не торопился воспользоваться своей победой. Он шел к цели очень-очень медленно, нежно и ласково. Ему казалось кощунством овладеть этой невинной красотой быстро и нахально.

Прошло два-три часа, прежде чем он решил, что пора овладеть ею. Но в самый последний момент Роза чего-то испугалась. И очень робко попыталась отстраниться от него. Но по-прежнему она была в плену наслаждения. А Никита мог бы не заметить ее волнения и легко войти в нее.

Но он все заметил и все понял. Роза хотела быть с ним. Но чего-то боялась. И, возможно, завтра она будет винить себя за то, что сдалась…

Никита продолжал ласкать ее. Но уже без попыток вторжения. И скоро понял, что Роза очень благодарна ему. Он поступил так, как должен был поступить в этом случае настоящий мужчина…

Заснули они под утро, в ее постели. Никита так и не овладел ею до конца. Но гордость его не была ущемлена. Напротив, он еще больше поднялся в собственных глазах…

Никиту разбудил приглушенный голос Розы. Она разговаривала с кем-то. Или в гостиной, или на кухне.

Спать хотелось жуть как. И немудрено — только половина восьмого утра.

Никита перевернулся на бок. Закрыл глаза. Но спать что-то мешало. Он невольно прислушивался к разговору.

— Ты же понимаешь, это нужно закончить как можно скорее, — говорила какая-то женщина. По голосу далеко не старуха.

— Понимаю, — отвечала Роза.

— Ну так в чем же дело?.. Потянулась пауза.

— Я все сделаю, — послышался наконец голос Розы. — В самое ближайшее время…

Никите почему-то показалось, что она вот-вот заплачет.

— Сделай, пожалуйста! — При всей своей мягкости, голос неведомой собеседницы звучал непреклонно и требовательно. — И как можно скорей… Мы не можем подводить людей…

— А если этих людей уже нет?..

— Не важно. Мы должны это сделать. И мы это сделаем… Как у тебя дела в институте?

— Да так, ничего…

— Ну все, извини, мне уже пора…

Незнакомая гостья ушла. Через некоторое время в комнату вошла Роза. Никита уже лежал на животе, лицом в подушку, будто спал. Ничего страшного он не услышал. Но неприлично подслушивать чужие разговоры. И пусть Роза думает, что он спит, а потому ничего не мог слышать.

Несколько минут Роза стояла возле дверей. Ее не было слышно. Потом вдруг она тяжело вздохнула. Даже всхлипнула. Подошла к постели, легла. И прижалась к Никите. Тело ее колотило дрожь. Он повернулся к ней, обнял. Коснулся губами ее глаз. И почувствовал сырость.

Роза плакала.

— Как у вас дела, мама?

— Все хорошо, сынок…

Если бы мама сказала «все в порядке, сынок», Никита бы встревожился. Так она могла сказать только в том случае, если бы ее захватили бандиты.

— Вот и замечательно. Я скоро буду, жди…

Никита положил трубку, облегченно вздохнул.

У него все хорошо, никто его не ищет. И у родителей все нормально.

Сегодня он принимает гостью в своей квартире. Он на этом настоял, а Роза не возражала.

Он приготовил праздничный ужин, накрыл на стол. А вот появилась Роза. Красивая до изнеможения, хрупкая, милая. Никиту душила нежность, когда он смотрел на нее. Ему хотелось подхватить ее на руки, оторвать от пола, прижать к себе и целовать, целовать…

Они ужинали, разговаривали о пустяках. А потом случилось то, что и должно было случиться. Он унес ее к себе в спальню, мягко уложил на постель.

А еще он поставил на тумбочку возле кровати початую бутылку шампанского. Рядом встали два фужера, он наполнил их. Но выпить не смог. Припал губами к Розе, как вампир присосался к ним…

Он продвигался вперед очень нежно, трепетно, боялся допустить едва ощутимую грубость. Он говорил Розе красивые слова. Но в любви не признавался, хотя любил ее. Признание в любви сейчас могло выглядеть фальшью, всего лишь способом достижения цели…

И в этот раз Роза слегка трепыхнулась, когда он готов был войти в нее. Легчайший нажим, и ее сопротивление будет сломлено. Но Никита остановился. А зачем спешить? Ведь у них с Розой впереди целая жизнь…

Он снова ласкал и нежил ее, снова убаюкивал ее красивыми словами. Но запретный плод не тронул — не смог.

Розе было хорошо. Счастливая улыбка, блаженство в глазах. А потом она вдруг заплакала. Легла на живот, обхватила голову руками и заплакала.

— Что с тобой, милая? — тихо и удивленно спросил Никита.

Роза не ответила. Только еще сильней разрыдалась.

— Может, я тебя чем-то обидел?..

Она отрицательно замотала головой. И продолжала плакать.

Никита пожал плечами и потянулся к бокалу с шампанским. Взял его в руки. И посмотрел на второй. Может, Роза присоединится к нему?..

— Хочешь шампанского? — спросил он.

Она снова мотнула головой. А потом вдруг затихла. И резко вскочила. В ее глазах непонимание и какой-то безумный страх.

— Оставь! — Она взмахнула рукой.

Никогда бы не подумал Никита, что ее тонкая как тростинка рука может быть такой сильной. Будто ментовской дубинкой-«демократизатором» его хлестнуло. Бокал с шампанским вылетел из его руки, упал на ковер, но не разбился. Вокруг образовалось мокрое пятно.

— Зачем? — непонимающе посмотрел на нее Никита.

— Не надо, — успокаиваясь, едва ли не шепотом сказала Роза.

— Что не надо?

— Не люблю… Не люблю, когда пьют в постели…

А она, оказывается, девушка с норовом. Может, это и хорошо.

— И вообще…

— Что вообще?

— Я не хочу, чтобы ты пил вообще…

— Может, шампанское вызывает у тебя неприятные ассоциации?..

— Да, — кивнула она. — А потом, я тебя люблю…

Она застенчиво улыбнулась и прильнула к нему. Никиту захлестнула волна желания…

В этот раз она сама помогла ему. И он без всяких колебаний вошел в нее. Там у нее было тесно, как у девственницы. Но крови не было… Розе было хорошо, но к этому добавилась и боль. Никита немедленно оставил ее. И осыпал нежными ласками…

Роза заснула у него на груди. Счастливая, умиротворенная улыбка не сходила с ее уст. Никита с упоением вдыхал чарующий запах ее волос. И чувствовал себя на вершине блаженства…

Он уже засыпал, когда вдруг услышал подозрительный скрип. Как будто открылась входная дверь. Этого не могло быть… Но можно допустить, если вспомнить, что дверь самая обыкновенная и замок незамысловатый…

Никита слетел с постели и метнулся в коридор. И точно, дверь открыта. А в дверном проеме человеческая тень. Это вор. Никита в движении принял боксерскую стойку. Но ударить не успел. Тяжелый кулак вылетел из гостиной, ударил его сбоку по голове. Он потерял равновесие. И тут еще человек у входа ударил его ногой в живот. А тот, который был в гостиной, протаранил его всей тяжестью своего тела, вмял в стену.