Борис Бабкин - Ожерелье смерти Страница 7

— Соловин Степан. Кличка Бульдозер. Двенадцать лет за нападение на милиционера, — вспомнил майор. — Мы о нем только по делу знаем. Он в колонии всего четыре месяца…

— Впрочем, черт с ним! — сплюнул полковник. — Он труп! А вот где эти двое? Неужели проскочили на трассу Сыктывкар — Киров?

— Скорее всего, так, — раздраженно подтвердил майор. — Последний раз «москвич» Коровиных прошел пост возле Биберы. Около пяти километров от трассы. Преступники переодеты в форму офицеров. Коровины на заднем сиденье. Тогда еще не было сообщения об их захвате, и поэтому…

— Это и спасло Коровиных, — усмехнулся подполковник милиции.

— Точно, — согласился полковник и, помотав головой, задумчиво проговорил: — Не полезет Псих на трассу. Скорее всего, будет прорываться к железной дороге и товарными поездами — дальше. Перекройте все подходы к железке! — приказал он. — И учтите: они вооружены и будут стрелять не задумываясь! Поэтому при малейшей попытке сопротивления — огонь на поражение!

Лежа на траве, Псих смотрел на медленно темнеющее небо. Лютый, привалившись спиной к высокому толстому дереву, курил. Где-то в отдалении послышался протяжный гудок.

— Железка рядом. — Он прислушался. — Надо к ней топать. В товарняк нырнем, и пусть мусора лапу сосут!

— Не держи их за придурков, — лениво отозвался Псих. — Я не удивлюсь, если вдоль рельсов через пять метров по солдату торчит.

— Да брось ты! — ухмыльнулся Дубов. — Они сейчас тачку Коровы пасут. Если, конечно, въехали, что мы на ней укатили. Эх! — дотронувшись до плеча, огорченно вздохнул он. — Ведь ждали нас! Не подстрелили бы, псы комолые, уже в столице были бы!

— Почему ты рванул? — повернул к нему голову Смирнов. — Ведь осталось всего ничего.

— Мне чува одна, заочница, через бульдозера передала: мол, дело одно всплыло, и вот-вот под следствие выдернут…

— Странно, — криво улыбнулся Псих. — Менты в зоне не знают, а тебе почтовым голубем предупреждение прислали. А ждал-то кто? — спросил он. — И почему именно в тот день? Ведь мы сами не знали, когда на рывок пойдем!

— Бульдозер сказал, что у реки на катере ждать будут, — прикурив, выдохнул дым Дубов. — Валет и Филя. Путные ребята. Я с ними первый срок тянул, да и по воле знал.

— А Бульдозера ты хорошо знал?

— По Ураллагу. Он мне адрес заочницы дал. Говорит, ништяк бабец, — мечтательно потянулся он.

— Бульдозер был водила ништяк. Я думал, до забора не достанем. А он… — Вдруг Псих предостерегающе поднял руку. Лютый замер, вслушиваясь в разноголосый шум леса.

— Ты чо?..

— Тсс, — взглянул на него подельник. Он послушно затих. И вдруг услышал отдаленный собачий лай. Вскочил, выхватил из-за ремня обрезы.

— Успокойся, — махнул рукой Смирнов и снова опустился на траву. — Коров гонят. Не овчарки это. Я тех по голосу узнаю. — Он задрал правую штанину и показал рваный шрам на икре. — На всю жизнь память осталась.

— Давай корову тяпнем, — предложил Дубов. — Сейчас бы молочка парного неплохо литрову убить. И вообще похавать. Да, — встрепенулся он. — А где ты жратву брал, пока на крыше гаража сидели?

— Я как в зону пришел, узнал, кто из ментов поблизости живет, — улыбнулся Смирнов. — И через месяц запросто мог сказать, кто где. Прапора все в общаге. А дом Коровы почти у зоны. Детей у них с Зинкой нет. А теперь уж точно не будет, — усмехнулся он. — А когда после сводки погоды про ливень «КамАЗ» в зону зашел, тут уж сам бог велел. Да и забор под вышкой треснутый. И солдатика нейтрализуем, и плиту продырявим.

— С мешками ты ништяк придумал! Как на танке шпарили! — Лютый громко захохотал. — Солдафон, наверное, с перепугу в штаны наложил!

— На кой хрен ты его завалил? — хмуро спросил Смирнов.

— Ничего себе — на кой?! — возмутился Лютый. — По нам с центральной пулемет хлещет! С боковых два автомата поливают! Вот-вот тревожники с собаками припылят. Я его по тыкве долбанул и автомат хапнул.

— Так рожок-то пустой, — усмехнулся Псих.

— Он по нам пару очередей врезал, — сплюнул Дубов. — Да я по вышкам пострелял трохи. А куда ты его дел?

— В туалет бросил. Там говна по толчок. Будут чистить, найдут. — Что-то решив, он поднялся.

— А на вид ты гольный мент, — осмотрев ладно сидевшую на подельнике форму старшего лейтенанта МВД, оценил Лютый.

— Ты себя не видишь, — усмехнулся Псих.

— А ништяк ушили…

Бросив на него взгляд, Смирнов рассмеялся.

— Ты чего ха-ха поймал? — не понял Дубов.

— Майор МВД с двумя обрезами! — держась за живот, Псих присел. — Не могу! Вот картинка! — Отсмеявшись, встал. — Сейчас нырнем в деревню. Переночуем и похаваем.

— А если на ментов напоремся? — покосился на него подельник.

— Бог не выдаст, мент не съест, — успокоил его Смирнов.

Нина нервно расхаживала по устланной коврами комнате. Взяла со стола пачку «Винстона». Достала сигарету, щелкнула зажигалкой.

— Курить — здоровью вредить, — раздался насмешливый женский голос. Нина обернулась и увидела блондинку.

— Это ты! — скомкав сигарету, зло сказала она. — Ты привезла отца! Думаешь, я не знаю, чего ты хочешь? Но запомни! Ничего у тебя не…

— Это у тебя ничего не получится, — презрительно улыбнулась блондинка. — Старик мой! Запомни это! Он будет делать все, что я захочу!

— Очнись, Дьячкова — я! А Тонька Спицина — его очередное постельное увлечение. К тому же он не знает о твоих амурных делах с Ар…

Подойдя к девушке, блондинка смачно плюнула. Нина зло вскрикнула и взмахнула рукой. Обменявшись сильными пощечинами, сцепившись, женщины закружили по комнате. Рванув Дьячкову на себя, Спицина хотела перебросить ее через бедро. Но та присела и ухватила ногу соперницы, а потом сильным толчком плеча сбила ее на пол. Падая, блондинка ухватила Дьячкову за волосы и увлекла ее за собой. Клубок женских тел покатился по полу. Слышался треск одежды и учащенное дыхание. Едва одна из женщин оказывалась наверху, она не раздумывая била соперницу по лицу. А коснувшись спиной пола, получала не менее слабый удар. Заглянувший на шум схватки рослый парень в кожаной куртке удивленно застыл. Казалось, все его внимание сосредоточилось на переплетенных в борьбе обнаженных женских ногах. Вцепившись друг другу в волосы, с ненавистью в глазах женщины поднялись на колени. Издавая болезненные стоны, плотно прижавшись, они продолжали бороться, стоя на коленях. При звуке открывающейся двери парень рванулся к женщинам и попытался разорвать их злобные объятия. Поднявшись с его помощью на ноги, по-прежнему слившись в живой комок ненависти, что-то бормоча, они не желали уступать в этой глупой, ненужной борьбе.

— Сюда! — заорал парень.

В комнату вбежали двое в кожаных куртках. Готовые к схватке, увидев дерущихся женщин, боевики растерянно замешкались.

— Разнимите их! — подстегнул парней яростный крик Ильи Сергеевича.

Подскочив к женщинам, парни без особого труда растащили изрядно уставших соперниц. Дьячков посмотрел на окровавленных, вспотевших, но продолжающих вяло рваться из рук боевиков дам и вышел из комнаты.

— Запомни, шлюха! — яростно шептала Нина. — Я сделаю все, чтобы отец выгнал тебя как можно скорее!

— Тварь! — закричала блондинка. — Это я тебе устрою жизнь! Сама, сучка, в петлю полезешь!

— Хватит! — заорал вернувшийся Дьячков. — А вы пошли вон! — рявкнул он на парней.

Те поспешно выскочили из комнаты. Обмениваясь злыми взглядами, женщины, однако, не решились начать схватку при Дьячкове.

— Оденьтесь, шалавы. — Он презрительно фыркнул. Оглядев себя, женщины тихо ахнули и, прикрывая оголенные груди руками, направились к двери.

Екатерина набрала номер.

— Да, — почти сразу отозвался низкий женский голос.

— Это я, — не называя имени, проговорила Кэт. И ее узнали.

— Сажина?! — удивленно воскликнула собеседница. Некоторое время обе молчали. Затем Екатерина тихо, но довольно зло спросила:

— Почему молчишь?

— Звонишь ты. Ты и говори.

— Нам нужно встретиться, — стараясь, чтобы голос звучал ровно, сказала Сажина.

— Интересно, зачем? — насмешливо поинтересовались на другом конце провода.

— Ритка! — закричала Катя. — Псих бежал!

— Ну и что? — явно не поверила женщина.

— Он уже шесть дней на свободе!

— Слушай, ты! — внезапно рассердилась Рита. — Если даже это правда, меня это не касается! Думать должна ты. Потому…

— Ах ты, тварь! — крепко сжав трубку побелевшими от напряжения пальцами, закричала Екатерина. — Неужели ты думаешь, что он не захочет узнать всю правду! И я ему скажу все! Слышишь, все!

— Твое счастье, сучка, — зло процедила трубка, — что я до тебя добраться не могу…

— Хочу тебя обрадовать! — перебила ее Сажина. — Я в Москве. Слышишь, Лукина! И скоро мы встретимся!