Борис Бабкин - Сокровища мертвых Страница 7

– Почему здесь пробиваете? – спросил мужчина с усиками.

– Здесь раньше были проходы. И не исключено, что могилы где-то в этих местах.

– А ты веришь, Ерема, что есть эти могилы? – спросил рыжеватый.

– Верю. В Бога не особо. На Руси староверы со времен царя Алексея Михайловича живут. А разница-то в чем? Двумя пальцами крестятся, курение считается грехом, и еще есть кое-какие отличия от теперешнего православия, но я не вникаю, я здесь потому, что хочу богато пожить.

– А сколько ты уже здесь?

– В общине пять годков. А здесь два года. Место уж больно удобное, незамеченным никто не подойдет. А если и подойдет, сразу не отыщет. Здесь ходов видимо-невидимо. Мы и то не все знаем. Пойдемте, все я вроде вам показал.

– А посмотреть то, что находите, можно? – спросил мужчина с усиками.

– Это уже с нашей Хранительницей разговор будет, Фекла такими делами занимается.

– А кто они такие? – спросила Фекла.

– Покровители наши, – ответил Старец. – Охраняют и все нам поставляют. Я тут не по собственной воле, но люди тянутся к правде Божьей, помочь им надобно и проводить из жизни, ежели преставится кто. Власти меня завсегда преследовали. И в колонии дважды был за веру. Но Господь помогает все перенести и тут поможет. – Он перекрестился. – Ежели захотят что-нибудь купить и обратятся к тебе, продай. Но немного. Алмазы и золото постоянно в цене растут. Надо и о себе думать. Покажи им последние находки и скажи: это все, что есть. А остальное в наш тайник снеси. Господь простит такое решение.

– Слышь, Арсен, – обратился к мужчине с усиками рыжеватый, – как тебе это?

– Не думал, что такое увижу, – усмехнулся тот. – Рабы в полном смысле этого слова. Я бы предпочел сдохнуть, пулю поймать или нож. В общем, не смог бы я так жить. Надо попросить показать товар. Надеюсь, цену они не заломят. – Он подмигнул он верзиле.

– Надеюсь и я, – усмехнулся тот.

– А как тебе, Эдик, Ерема? – спросил Арсен.

– Тот еще тип. Да и Старец тоже зверюга. Видел я его глаза, как будто к бою готовится. Тут, говорят, какой-то придурок есть, Богом спасенный. Вот посмотреть бы на него.

– Вряд ли нам его покажут, – сказал Арсен. – Он для них вроде талисмана. Люди ходят, чтобы к нему прикоснуться. Правда, говорят, и бабки с этого Старец имеет, посланник Божий, – хохотнул он.

– Интересно, кто это придумал? – спросил Эдуард. – Ведь их действительно найти могут. Но делиться, я думаю, Старец не станет. Глаза у него не те, чтоб можно было ему доверять. Я бы такого не хотел за спиной в тайге иметь.

– Согласен, – кивнул Арсен. – Но надо поговорить с этой свеклой.

– Феклой, – рассмеявшись, поправил его Эдуард.

– Да вы что, мужики, – испуганно пробормотал мужчина в болотных сапогах. – Я ж заблудился. Из Таежного я.

– Он был рядом со входом, – доложил вошедшему в грот Старцу рослый бородач с «винчестером». – Это его, – кивнул он на двустволку двенадцатого калибра, набитый патронташ, фляжку, нож в ножнах, две пачки «Примы», два коробка спичек, пачку чая, алюминиевую кружку. – И деньги, – он протянул Старцу рубли, – три тысячи ровно.

– Документы твои, сын мой, где? – тихо спросил Старец.

– Так это, – вздохнул тот, – потерял, наверное. Я из Таежного, – повторил он. – С мужиками втроем пошли. Я Павел Тенов. Меня все Тенью дразнят. А потом разругался по пьяному делу с Серегой Бодуновым и ушел. Да, видно, заплутал. А тут гляжу – вход и следы человеческие, я и пошел…

– Не гневи Господа, сын мой, – тем же тоном произнес Старец. – Неправду баешь. Не принуждай к насилию над собой. Боль адскую испытаешь, ежели правду не скажешь. Пока я здесь, не тронут тебя слуги Божьи. Но как уйду, примутся они за тебя. Покайся, сын мой.

– Да я правду говорю! – заорал Тенов. – Вы пошлите в Таежный…

– Узнайте истину, – кивнул Старец и неторопливо удалился.

– Да я не вру! – снова закричал Тенов.

Сильный удар в живот заставил его упасть.

– Он точно один был? – спросил Старец у могучего чернобородого мужчины.

– Один, Посланец. Его заметили у ручья. Он пошатался по склону и пошел к гряде. Видно было, что искал что-то. Узнают сейчас у него все.

– Вот что, Воин, наших уже трое пропали. Так что глаз да глаз нужен. Ищут супостаты подход к нашим владениям, знают, изверги, что не станем мы просить защиты у власти.

– Матрену нашли, росомаха ее затрепала. Там и положила. Потом волки ее погрызли.

– Где похоронили? – спросил Старец.

– Там же и предали земле.

– Ну, красавица, – усмехнулся Арсен, – показывай, что у тебя есть.

– А вот что имеем! – Фекла достала из кисета два маленьких алмаза, а из другого высыпала горсть золотого песка.

– Ого! – Арсен взял один алмаз. – Отличный камушек. А золотишко не промышленное? – Он смел золото на ладонь. Нашел золотинку покрупнее и ссыпал остальное золото назад. Вытащил из нагрудного кармана металлическую коробочку и положил золотинку в отверстие посередине. Закрыл коробочку и нажал кнопку. – Ювелирное.

Фекла с интересом смотрела на прибор.

– Определяет качество золота, – улыбнулся Арсен.

– Сколько за все это? – спросил Эдуард.

Поселок Топь

– Савушка, милый! – обхватив шею мужа, плакала русоволосая женщина. – Я тебя уже и видеть не чаяла. А ты…

– Да нормально все, Варюша, – успокаивая жену, пробормотал Савелий. – Просто поговорили малость, и все дела. А это кто такие? – Он посмотрел на стоявших около двери пятерых милиционеров.

– Так я тете, как тебя увезли, звонила. Она к Гороховым, друзьям Ирины, пошла, и они в милицию поехали. Кто ж тебя забрал-то? Ведь не арестовывали тебя, говорят.

– Да просто какие-то менты решили припугнуть. Одного из них убили, когда Денова ловили, а я же знаком с Ванькой-то, вот меня за горло и взяли. Мол, ты знаешь, кто ему помогал.

– Вы помните фамилии этих, как вы говорите, ментов? – спросила Марина.

– А ты кто будешь, барышня? – посмотрел на нее Савелий.

– Капитан милиции, сотрудник уголовного розыска Арович.

– Во, блин, первый раз вижу розыскника-бабу.

– Вы помните фамилии лжемилиционеров?

– Да ну их на хрен, буду я себе голову всяким дерьмом забивать.

– Но внешность вы описать можете?

– Да мент – он и в Африке мент, – усмехнулся Савелий.

– Ты это, – строго проговорила вышедшая из детской тетка, – не кажи характер свой. Тебя ж, дурака, выручать приехали. Говори, что знаешь.

– Да ладно тебе, тетя Паша, – виновато проговорил Савелий, – просто, в натуре, там…

– По-человечьи говори, а то палку возьму! – пригрозила Павлина. – Ирод, прости меня Господи! Люди в такую даль прилетели, чтоб тебе, ироду, подмочь, а ты тут…

– Все, тетя, – кивнул Савелий. – Трое их было, капитан и два сержантика. Капитана Ореликов фамилия. В удостоверении она написана. Одного сержанта Тузин фамилия, а другого не помню, то ли Булов, то ли Буйков.

– Вы можете поехать с нами и составить фотороботы? – спросила Марина.

– Конечно, поедет, – сказала Павлина Андреевна. – Заодно и мне поможет. Кран протекает в ванной. И нарисуй этих бандюков как следует. Память у тебя хорошая.

Поселок Белка

– Значит, говоришь, беспокоится? – усмехнулся Василий Демьянович. – А как там Торовы-то живут-поживают? Живы еще?

– Живы, – кивнул Шут. – Правда, лишний раз боятся нос на улицу высунуть. Народ на них сильно зол. Мужики так и говорят: ежели подловим где, обоим похороны устроим. И участковый сейчас там новый, Юрка Салтыков, жесткий мужик и не из пугливых. Дядька Лука очень им недовольный. Он ему пару раз дорожку переходил. И браться сейчас за него опасно – часто приезжают менты, все Ваньку шарят, – усмехнулся он. – Не верят, что он утоп.

– Слыхал. А что насчет ментов, которые были у метеорологов? Не попрятали их?

– Да закончили следствие и оправдали всех. Мент мента не посадит.

– Не говори чушь. Мало ль их сейчас сажают? Племяшей еле откупили. А на кой ляд они нужны, леший их знает. Что сейчас Лука думает делать?

– Да ничего особенного. Как и всегда, с мужиков дичь собирает, рыбу, если есть, ну и людишек отправляет за орехами.

– А что про Золотой ручей молчишь? Думаешь, не знаю? Братец, значится, решил золотишком пользоваться единолично. А ведь были планы вместе золото в том ручье мыть. Али забыл, кто Савельича угрохал тогда? Передай ему: все, что добудет, пополам делить надо, пусть не доводит дела до братоубийства. Я сыновей подключу, ежели не договоримся, так ему и передай.

– Хорошо, передам слово в слово. Что еще Луке Демьяновичу сказать?

– А ты мне сам лучше обскажи: тебя сын Луки к нему приставил? Филька хозяин твой?

– Мой хозяин Лука Демьянович. И за него я любому глотку перережу. Вы брат Луки Демьяновича, а говорите о нем, как о враге. Он никому ничего не должен. Я передам ваши слова. Если хотите войны, начинайте.