Александр Тамоников - Дурманящий ветер-афганец Страница 7

— Хоп, босс, как скажешь.

Майор приказал прапорщику:

— Абдуламон, обойди колонну слева, я сделаю то же самое справа, кабины мои, топливные баки твои. Тенты поднимать с тыла. Это тоже на тебе! Анвар, следуй за прапорщиком и надень на морду лица недовольную мину.

И вновь хромой таджик выразил крайнее удивление:

— Чего надеть? Какую мину? У нас нет мин! Автоматы да…

Соколов только махнул рукой.

Майор зашел с правой стороны колонны, скрытый от посторонних глаз фургонами, достал пневматический пистолет. Обходя машины, он бесшумно стрелял в средние колеса трехосных машин, не подозревая о том, что сверху, с гор, снайпером Полуянова уже были помечены маяками все «КамАЗы».

Но начальник заставы выполнял приказ, одновременно с установкой своих радиомаяков заглядывая в кабины, из которых еще не выветрился густой запах анаши. Обратив ранее внимание на вооружение, он, обходя машины, оставлял дверцы кабин открытыми, чтобы наблюдатели спецназа могли засечь арсенал проходящей через пост под контролем и прикрытием начальника пограничного отряда автомобильной колонны.

И наблюдатели отметили данный факт. Они отметили и еще кое-что, используя свою специальную рентгеновскую технику, о чем майор не имел ни малейшего понятия. Но это Соколова не касалось, а свою задачу он выполнил, продублировав действия снайпера спецназа.

После досмотра «КамАЗов» майор провел Анвара в свою канцелярию, где хромой таджик, сняв пояс, передал его Соколову. Тот тщательно пересчитал деньги и, убедившись в том, что старший наркотранзита отдал нужную сумму, отпустил его.

Как только колонна вышла с поста, взяв курс на Ашал, к полковнику Полуянову прибыл командир группы специальной разведки майор Буйко.

Вопрос командира «Бадахшана» был краток:

— Ну, что?

— Просветили мы конвой. Интересное обстоятельство обнаружилось.

— Да? Продолжай.

— Только в четырех первых «КамАЗах» героин, по десять двадцатикилограммовых мешков, обложенных сахаром, кузов же последнего, пятого грузовика разделен на две части. В нем наркоты нет, но есть люди! В заднем отсеке сахар, в переднем десять человек. Среди них две женщины.

Полуянов спросил:

— Вот как? Вооружены все?

Майор отрицательно покачал головой:

— В том-то и дело, что нет! Вооружены только двое. И расположены люди так: эти двое с автоматами у мешков, восемь же человек собраны в кучу у кабины, они скреплены между собой цепью.

Полуянов выругался:

— Скоты! Вместе с наркотой и рабов перевозят! Заложники эти люди. Случись столкновение с мобильной пограничной группой или войсковым подразделением, бандиты тут же и прикроются невольниками. Твари, мало им героина, так еще и рабов держат! И сука Беляев, оборотень хренов, прикрывает их. Ладно, информацию принял, пойдешь к себе, вызови сюда связиста Горского.

— Есть, товарищ полковник!

Командир отделения «Р» прибыл через считаные минуты.

— Вызывали, командир?

— Мне нужна срочная связь с Центром!

— Как срочно?

Разозленный Полуянов вспылил:

— Капитан, мы и дальше будем продолжать дискуссию или вы все же приступите к исполнению приказания? Я сказал, мне нужна срочная связь с Москвой! Ну, какие, к черту, еще могут быть уточняющие вопросы?

— Все понял, товарищ полковник, виноват!

Спустя пять минут Москва ответила:

— Я — Центр, слушаю тебя, «Бадахшан»!

Полковник доложил:

— Колонну в пять «КамАЗов», предположительно с восемьюстами килограммов героина, через КПП пропустили!

— Проблем не было?

— Не было, Феликс! Вместо них сюрприз получили.

Голос генерала Борисова напрягся:

— Что за сюрприз? Объяснись понятней.

Полуянов доложил о людях-рабах, провозимых в последней машине колонны.

Феликс уточнил:

— Как я понял, люди, восемь человек, включая двух женщин, в последнем «КамАЗе», скованы и сопровождаются вооруженным конвоем?

— Так точно!

Борисов на минуту задумался:

— Хорошо, хотя, конечно, ничего хорошего в полученной информации нет. Но было бы гораздо хуже, если бы мы не узнали о заложниках. У тебя возле Саров сколько людей?

Полуянов ответил:

— Пять человек.

— Кто старший?

— Капитан Гурин.

— Немедленно передай ему, чтобы выслал человека в Сары. Сразу на въезде в поселок по шоссе справа во втором доме он должен встретиться с неким Довлетом Мусаевым. Это наш зарезервированный агент. У него есть машина. Пусть Довлет немедленно отправляется вдогонку за колонной и скрытно сопровождает ее. Узников бандиты могут оставить где-нибудь, не доезжая конечного пункта своего маршрута, нам надо знать, где это произойдет, если произойдет вообще. Понял меня, Вадим?

— Понял!

— Работай!

Отключившись от Москвы, Полуянов тут же связался с капитаном Гуриным. Передал командиру группы слежения за Сарами приказ Борисова.

Через час получил ответ — преследование вышло из поселка. А еще через два часа Гурин доложил: Мусаев догнал колонну и сел ей на хвост.

В 20.00 командир «Бадахшана» вызвал Соколова.

Тот ответил немедленно:

— «Перевал» на связи!

— Это спецназ. Видел твою работу, майор, что подтвердило искренность намерений сотрудничества с нами.

Соколов ответил:

— Я рад, что вы поверили мне!

— Оставим лирику, перейдем к делу. Ты знал, что должно было находиться в кузовах «КамАЗов»?

— Так точно, наркота, прикрытая мешками с сахаром.

— А о том, что в последней машине находились люди, ты не знал?

Майор-пограничник искренне удивился:

— Люди? Не понял вас.

— А тут нечего и понимать! В кузове последней машины перевозились восемь человек, скрепленные цепью, среди них две женщины, под охраной двух вооруженных боевиков.

— Но под тентом были мешки!

— А за мешками — невольники. Но это уже не важно. Я убедился, что и для тебя данное обстоятельство явилось неожиданным. Никаких предположений, кроме использования узников в качестве прикрытия транзита, сделать не можешь?

Недолго подумав, Соколов ответил:

— Нет! Честное слово, нет!

Полуянов спросил:

— А как думаешь, Беляев знал о перевозке рабов?

— Должен был знать! Раз снабдил колонну пропусками отряда, значит, был связан с теми, кто организовал наркотранзит, а следовательно, знал и то, что конкретно повезут «КамАЗы». Путевая документация, накладные на сахар — липа, а вот печать на пропусках настоящая, отрядная, которую постоянно держит при себе Беляев!

— Ладно! Откуда, по документам, вышла колонна?

— Из Форога. С оптовой продовольственной базы.

Полковник уточнил:

— Ошибки быть не может?

Майор ответил категорично:

— Нет! На липовых документах колонны штампы Форогской мобильной погрангруппы. Они остановили машины в пяти километрах от населенного пункта. Штампы настоящие! Они имеют степень защиты, известную только пограничникам, и подделать оттиски вне специальной лаборатории Штаба пограничного округа невозможно. Доступ туда имеет крайне ограниченный круг лиц, служащих штаба.

— Ясно!

Соколов вдруг чертыхнулся, что сразу встревожило полковника:

— В чем дело, майор?

— Мимо окна прошмыгнул Селдымурадов. Но что он делал в тылу здания, куда ранее никто никогда не заходил? Он мог слышать наш разговор, вернее, то, что говорил я.

Полуянов повысил голос:

— Я же предупреждал тебя, Соколов! Почему не обеспечил безопасность сеанса связи?

— Виноват, — тихо ответил майор.

— Виноват, — передразнил его полковник. — Так, немедленно связаться с Беляевым твой водитель и помощник не сможет, как и с кем-нибудь в Ургабе, над постом радиоколпак с коридором нашей двусторонней связи. Но завтра начальник погранотряда сам прибывает к тебе. Вот тогда и стуканет твой Абдула Беляеву о непонятных радиопереговорах своего командира.

Соколов согласился:

— Это уж точно, как два пальца… стуканет!

Полуянов спросил:

— Прапорщик спит в отдельном отсеке?

— Нет, а что?

— Твоего Абдулу необходимо срочно убирать. Иначе завтра тебя ждут крупные неприятности. Нас, впрочем, тоже. А этого я допустить не могу. Вернемся к тому, где и как ночью отдыхает твой подчиненный?

— В отсеке для прапорщиков. Их в комнате — четверо.

Полковник произнес:

— Плохо!

Полуянов задумался, затем задал неожиданный вопрос:

— Ты уже передал прапорщику его долю за пропуск каравана?

— Еще нет.

— Это уже лучше. Еще вопрос: к тебе в комнату незаметно для личного состава заставы, включая караул, могут спуститься с гор два человека?

Майор ответил:

— В принципе это возможно, но только по скале, что сразу за тылом казармы, недалеко от моего окна, единственного с торца здания. Тот участок не охраняется караулом, так как считается неприступным.