Михаил Серегин - Пациент мафии Страница 7

Впрочем, беседа об этих материях ждала меня впереди, а пока я с легким сердцем направился к лифту, небрежно помахивая пакетом. Глазок лифта светился. С легким дребезжанием кабина поднималась наверх, и я машинально гадал, на каком этаже она остановится. Но гудение мотора продолжалось до тех пор, пока лифт не добрался до седьмого этажа. Я отступил на шаг, чтобы не мешать выходящим. Дверцы лифта дрогнули и разъехались. На площадку шагнул мужчина довольно внушительного роста и телосложения. Я не считаю себя маленьким со своими ста восьмьюдесятью роста и восьмьюдесятью одним веса, но этот тип возвышался надо мной еще сантиметров на пять-шесть и весил килограммов на десять больше. Причем это были не дикие килограммы, приобретенные у пивного ларька, а вполне тренированные, активные и начиненные энергией. С таким партнером приятно встретиться на ринге, где в критический момент можно выбросить белое полотенце, но нарваться на такого, скажем, в ночном переулке было бы слабым удовольствием.

Впрочем, облик этого человека вызывал сомнения в том, что он шастает по каким-то переулкам. На нем был дорогой двубортный костюм песочного цвета, застегнутый на все пуговицы, ворот безукоризненно белой сорочки перехватывал галстук темно-бордового оттенка, на сверкающих коричневых штиблетах не было ни единого пятнышка.

У него было узковатое внимательное лицо, властно сжатый рот и серые глаза, смотревшие жестко, но без выраженной агрессии. Он был похож на хорошо вышколенного, переодетого в гражданскую одежду солдата.

Он оценивающе посмотрел на меня и, что-то сообразив в уме, предупредительно, но настойчиво осведомился:

– Простите, вы не Ладыгин Владимир Сергеевич?

Похоже, у меня сегодня приемный день. Какой-то неприятный сосущий холодок появился у меня где-то под ложечкой, но сразу пропал.

– Вы угадали, – ответил я. – А с кем имею честь?

– Моя фамилия Тупиков, – сказал переодетый солдат. – У меня к вам убедительная просьба – пройти со мной до автомобиля. С вами хочет поговорить один человек. Думаю, вас это не очень затруднит – вы, я вижу, все равно собирались уходить, а разговор весьма важный.

– Мне, конечно, не трудно, – несколько растерянно заметил я. – Но весь вопрос в том, что это за человек и что это за автомобиль. Надеюсь, не «черный ворон»?

Молодой человек деликатно улыбнулся – при этом глаза его сделались еще холоднее – и сказал:

– Разумеется, нет. С чего вы взяли?

Мы вошли в лифт, и, пока спускались, Тупиков неотрывно и безо всякого напряжения наблюдал некую точку на стене кабины – на лице его не дрогнул ни один мускул. Завидной выдержки был человек.

На улице нас ожидал «СААБ» цвета морской волны. Тупиков распахнул передо мной заднюю дверцу и жестом предложил садиться. Человек, сидевший на заднем сиденье, приветственно мне улыбнулся, и я, пожав плечами, сел в машину.

Человек протянул мне руку и представился Артемом Николаевичем.

– Ты, Володя, пока погуляй, – мягко сказал он Тупикову и зачем-то объяснил мне: – Он ваш тезка…

Чем-то Артем Николаевич неуловимо походил на моего тезку – такое же суховатое лицо с твердо очерченными линиями, короткая стрижка и строгие серые глаза. Но, видимо, солдатское звание он уже давно перерос и мог позволить себе некоторую вольность как в одежде, так и в манере держать себя.

– Простите, Владимир Сергеевич, что отрываю вас от дел, – сказал он живо. – Но это не мой каприз. Того требует – может быть, вы удивитесь – государственный интерес. Дело в том – не буду от вас скрывать, – что я работаю в службе безопасности президента.

Видимо, у меня в этот момент был чересчур глупый вид, потому что Артем Николаевич невольно улыбнулся. Но тут же стер улыбку с лица и объяснил:

– Все очень просто. Вчера вечером один мой старый друг назначил мне встречу. Он должен был передать мне некие материалы, имеющие большое значение… А может быть, и не имеющие. Сейчас трудно об этом судить, потому что материалы пропали. Мой друг имел неосторожность договариваться о встрече по сотовому телефону… Фамилия его – Казарин. Мы уже беседовали с вашими коллегами по работе, созванивались с прокуратурой. Размотали, так сказать, цепочку… И, знаете, Владимир Сергеевич, какое впечатление сложилось лично у меня?

– Какое? – послушно спросил я.

– У меня сложилось впечатление, – значительно сказал Артем Николаевич, – что материалы, нас интересующие, могли попасть вам в руки, Владимир Сергеевич!

Его холодные глаза требовательно уставились на меня. Я начал кое-что понимать. Вместе с пониманием пришел страх. Страх настоящий, берущий за глотку. Но боялся я не за себя, а за Марину, которую втянул в какую-то непонятную, но, похоже, серьезную историю. Теперь логика событий требовала, чтобы я продолжал строить из себя дурака, пока не выведу из-под удара Марину.

– Не понимаю вас, – настороженно сказал я. – Какие материалы?

Артем Николаевич скептически пожевал губами.

– Владимир Сергеевич, вы не являетесь владельцем акций «ИнтерМЭТ»? Нет? Впрочем, я так и думал… Не понимаю, что вас тогда удерживает. Скажите, вы извлекали из гортани Казарина инородное тело?

По лицу его скользнула усмешка, и чертик внутри меня заметался, как ошпаренный. Я постарался ответить как можно спокойнее:

– Да. У него была дыхательная асфиксия.

– И куда вы дели это инородное тело? – быстро спросил Артем Николаевич.

– Ну-у… Не помню. Выбросил, должно быть, – небрежно ответил я.

Артем Николаевич насмешливо посмотрел на меня.

– Вы ничего не путаете, Владимир Сергеевич? – поинтересовался он. – Мне казалось, что врачи более аккуратны в таких вопросах. Я наслышан, что в больницах даже существуют эдакие музеи инородных тел – пуговицы, иголки, монеты… Разве нет?

– Бывает, – нехотя сказал я. – Но у меня нет страсти к коллекционированию.

– И все-таки, – настойчиво повторил Артем Николаевич. – Припомните, что вы сделали с этим предметом. Кстати, как он выглядел?

Скучным голосом я описал, как он выглядел, стараясь изо всех сил продемонстрировать свое полное равнодушие к предмету. Артем Николаевич покивал головой и доверительно положил руку на мое колено.

– Владимир Сергеевич, – проникновенно сказал он. – Я очень вас прошу вспомнить, куда вы дели этот предмет. И постараться найти его. Почему-то я уверен, что это вам удастся. У меня и в мыслях нет угрожать вам, но, подчеркиваю, дело очень серьезное, не терпящее легкомыслия… Как только получите положительный результат – свяжитесь со мной вот по этому телефону. – Он протянул мне маленький картонный квадратик. – Если же дело по какой-то причине затянется, то… мне придется самому вас разыскивать, а это, сами понимаете, ни в моих, ни в ваших интересах.

Я кивнул. Сказать мне было нечего.

– Вот и отлично, – похвалил Артем Николаевич. – Наш разговор, разумеется, остается между нами, вы меня понимаете? – Лицо его приобрело доброжелательное, почти приятельское выражение. Он кивнул на пакет в моих руках и спросил: – Вижу, вы собрались за покупками. Может быть, вас подвезти?

– Нет, спасибо, – вежливо пробормотал я. – Мне недалеко. До свидания.

– Всего хорошего, Владимир Сергеевич! – произнес Артем Николаевич.

Я открыл дверцу машины и выбрался наружу. Запах улицы показался мне в этот момент сладким, как нектар. Тупиков коротко кивнул мне и быстро нырнул на переднее сиденье – он, оказывается, был здесь стрелок-водитель.

«СААБ» мягко заурчал и, обдав меня ядовитым выхлопом, все быстрее и быстрее покатился по Смоленской, свернул на бульвар и исчез.

Я вытер вспотевший лоб и пошел к ближайшему телефону. Нужно было предупредить обо всем Марину.

Серая «Волга» с тонированными стеклами подъехала к двенадцатиэтажному офисному центру, расположенному на проспекте Мира. Заняв место на охраняемой автостоянке, она остановилась, и из нее вышел высокий, коротко остриженный человек в темном костюме. Особая осанка и привычная суровость в выражении лица выдавали в нем бывшего военного, а уверенность и точность в движениях указывали на то, что служба его проходила отнюдь не в интендантстве.

На вид мужчине было около сорока лет. Волосы очень темные, почти черные, а глаза – светлые. Это довольно редкое сочетание делало его особенно привлекательным. Густые черные брови срослись на переносице, орлиный нос, совершенно его не портящий, смотрел на мир как-то вызывающе дерзко.

Сидевший за рулем Кулак перегнулся вслед ему с водительского места и, вопросительно запрокинув круглое лицо, на котором выступили бисеринки пота, с некоторой развязностью сказал:

– Может, это, шеф, я тут смотаюсь пока в одно место?..

Человек в темном костюме смерил его холодным взглядом светло-серых глаз и коротко бросил:

– Ждите здесь, уроды!

Он с треском захлопнул дверцу и направился к зданию. Перевалило уже далеко за полдень. В горячем воздухе висели запахи бензина и асфальта. Высокие окна офисного центра отсвечивали ослепительным бронзовым блеском.