Максим Шахов - Сомалийский абордаж Страница 7

– Шутишь, что ли?

– Нет, Дима. Я вполне серьезно. Я предлагаю тебе продать два грамма калифорния. Это трансурановый элемент...

Топтунов внимательно посмотрел на Аксюкова, потом оглянулся по сторонам и негромко сказал:

– Ясно. На своей ЧАЭС нарыл?

– А где же еще? Я сейчас выгрузкой топлива из реакторов занимаюсь. А калифорний образуется при распаде плутония. В очень мизерных количествах.

– Так... Я сейчас, Андрюха! Возьму в джипе лэптоп, гляну, что это за калофорний такой. Чтоб въехать в тему...

Через пять минут Топтунов закрыл лэптоп, посмотрел на Аксюкова и сказал:

– Все в елочку, Андрюха. Не думал, что на свете есть товары по такой интересной цене. Век живи – век учись... Какой будет моя доля?

– Маклеры при продаже квартир получают десять процентов пожал плечами Аксюков.

– Это не квартира, Андрюха покачал головой Топтунов. – Маклер ничем не рискует.

– Согласен. Двадцать процентов.

– Слишком велик риск покачал головой Топтунов. – Давай пятьдесят на пятьдесят! По-моему, это будет справедливо.

– Не получится, Дим. Я же не сам этот калифорний из реакторов добываю. Мне придется делиться.

– Понятно. И сколько вас?

– Какая разница?

– Разница такая, что если секрет знают больше двух человек, то это уже не секрет. Со всеми вытекающими очень нехорошими последствиями. А мне неприятностей и так хватает.

– Утечка информации исключена. Мы же сами себе не враги.

Топтунов, глядя в сторону, покусывал нижнюю губу. Потом сказал:

– Хорошо, двадцать пять процентов!

– Я согласен.

– Договорились! – быстро протянул руку Топтунов. – Ну что, тогда разбегаемся. Я прикину, кто это может купить, и начну прощупывать почву. Как что-то наклюнется, дам знать...

– Только осторожнее, Дима!

– Не учи ученого, Андрюха! Я же не самоубийца, а бизнесмен.

Египет, порт Суэц, борт сухогруза «Анапа»

– К сожалению, это противоречит правилам проговорил по-английски одетый в примятую форму лейтенанта эмиграционной полиции толстый египтянин.

– Ну почему же, уважаемый господин Азиз? – мягко возразил второй секретарь посольства. В отличие от полицейского чиновника, он был молод, и его светлый костюм выглядел безукоризненно, несмотря на то, что в нем второй секретарь не только встретил Логинова с Теофило в Каирском аэропорту, но и доставил на своем авто в Суэц. – Мои друзья оплатили визовый сбор и после этого имеют полное право отдыхать в вашей стране, как им заблагорассудится. Хоть поселиться в гостинице, хоть отправиться на небольшую экскурсию в другую страну. Разве то, что туристы из Шарм-эль-Шейха ездят в Израиль, противоречит правилам, уважаемый господин Азиз?

Толстяк пожевал губами.

– Наша страна, уважаемый господин секретарь, получает процент доходов с любых видов туристического бизнеса. Перевозчики, организующие экскурсии в Израиль, имеют лицензии и отчисляют в казну процент от прибыли. Ваше судно лицензии на осуществление туристической деятельности не имеет, соответственно, и процентов с перевозки этих двух господ наша страна не получит. Поэтому я, как официальное лицо, обязан запретить перевозку туристов на данном судне, поскольку оно не лицензировано на предмет безопасности, и такая экскурсия может угрожать жизни туристов.

– Уважаемый господин Азиз без тени раздражения проговорил второй секретарь. – Наше судно соответствует всем требованиям безопасности, иначе его не только не выпустили бы в море, но и не пропустили бы через Суэцкий канал. К тому же попутная перевозка двух пассажиров никак не может быть расценена, как туристическая деятельность, поэтому не требует лицензирования. Но главное, что сразу после закрытия вами границы вся ответственность за безопасность пассажиров автоматически ложится на капитана, судовладельца и нашу страну, даже при условии нахождения судна в территориальных водах Египта.

Толстяк снова пожевал губами, после чего его левая пухлая рука постучала паспортом Логинова о ногу.

– Пожалуй, что касается вашего соотечественника, я готов с вами согласиться, уважаемый господин секретарь. Его безопасность действительно является исключительно заботой вашей страны. Прошу вас, господин э-э...

– Логинов, уважаемый господин Азиз! – любезно подсказал второй секретарь, с улыбкой цапнул протянутый паспорт и передал его Виктору.

– А вот что касается господина э-э...

– Балтазара! – снова подсказал второй секретарь.

– Да, господина… э-э... Вальтазара, то тут, простите, я не могу пойти вам навстречу! Туристический бизнес – основа благополучия нашей страны. Поэтому наша страна делает все возможное для обеспечения безопасности каждого туриста. Поездка господина э-э.. Вальтазара на вашем судне может оказаться небезопасной, при этом пострадает имидж нашей страны как максимально безопасной для туризма. А этого я, как вы сами понимаете, допустить не имею права.

– Вы совершенно правы, уважаемый господин Азиз! – еще шире улыбнулся второй секретарь. – Но в этом деле есть небольшой аспект, который, я уверен, заставить вас взглянуть на ситуацию несколько по-другому. Господин Логинов и господин Балтазар друзья, встретившиеся после нескольких лет разлуки. Кроме того, они коллеги. Понимаете?

Говоря это, второй секретарь сделал два весьма красноречивых жеста, но так, что их увидели только лейтенант и капитан «Анапы». Правой рукой второй секретарь похлопал себя по карману, в котором слегка оттопыривался бумажник, после чего показал глазами себе за спину, где в дверях большой капитанской каюты стояли Логинов с Теофило, по сторонам которых переминались с ноги на ногу двое рядовых полисменов, выполнявших функции российских пограничников. По-английски они понимали плохо, поэтому суть дискуссии для них наверняка была туманна.

– Чего встали, бездельники? – вдруг рявкнул на подчиненных по-арабски лейтенант. – Живо осмотрите оставшиеся кормовые помещения, дармоеды!

Полисменов словно ветром сдуло. Второй секретарь оглянулся и сунув руку в карман, сказал:

– Предлагаю продолжить наш разговор в отдельном помещении, уважаемый господин Азиз! Вы не возражаете, капитан?

– Нет-нет, прошу!

Импозантный капитан «Анапы» с серебристой сединой на висках сделал пару быстрых шагов и приоткрыл дверь в спальню своей каюты. Второй секретарь проводил лейтенанта к двери и кивнул капитану, чтобы тот прикрыл за ними дверь. Создав чиновникам все условия для уединения, капитан повернулся и кивнул на стол, на котором стояла бутылка «Мартеля» и несколько стаканов на подносе:

– Может, по чуть-чуть пока?

– Это успеется сказал Виктор, вытаскивая из кармана сигареты.

Капитан шагнул в угол, чтобы подать пепельницу, но в этот момент дверь спальни распахнулась. Улыбчивый второй секретарь пропустил вперед себя ставшего не менее улыбчивым лейтенанта:

– Прошу, господин Азиз! Как вы насчет того, чтобы вспрыснуть достигнутый компромис?

– Не откажусь, уважаемый господин секретарь! Но только чисто символически, из уважения к вашему дару убеждения!

Капитан, поднаторевший за время работы в общении с арабскими чиновниками, пропустил слова египтянина мимо ушей и наполнил два больших стакана почти наполовину. От этого лейтенант повеселел еще больше, хотя как правоверный мусульманин пить не имел права вообще. Паспорт Теофило торчал в кармане безукоризненного костюма второго секретаря...

Украина, Киев, незадолго до описываемых событий

В следующий раз Аксюков с Топтуновым встретились через три дня, в том же кафе на Русановке. Топтунов выглядел энергичным и целеустремленным. Едва дождавшись, когда подавшая кофе официантка отойдет, он проговорил:

– В общем, я тебя вызвал, чтобы доложить, так сказать, ситуацию на рынке. Арабам предлагать нельзя. Они все террористы. Кроме иранцев. Но к иранцам соваться слишком рискованно. Они под колпаком у СБУ. Зато вышел я на одного еврея. Он аферист международного класса. За тридцать сребренников гроб господень продаст и не поморщится. Я через него как-то толкнул двадцать бээмпэшек под видом микроавтобусов. Куда уплыли, не знаю, но все прошло чисто. Заплатил, правда, мало, но до последнего цента. В общем, Шлема, это у него кличка такая, товаром заинтересовался. В принципе. Но хочет кое-что уточнить, прежде чем назвать цену. Ты готов?

– А почему нет?

– Тогда звоню... – Набрав номер, Топтунов проговорил в трубку: – Шлема, это я, привет! Ну что, мы готовы! На Русановке... Когда, где? Ясно. Давай!

Примерно через час к берегу Русановского пролива причалил высокий белый скоростной катер. В кресле за его штурвалом сидел курчавый неопределенного возраста тип в темных очках, морской кепке и голубой рубашке с повязанным на шее шейным платком. Едва Аксюков с Топтуновым поднялись на борт, тип тронул катер с места и направил к середине пролива.

– Эх, хорошо! – оглянулся он, обнажив в ослепительной улыбке идеально ровные искусственные зубы. – Самое главное, никто не подслушает!