Б. Седов - Любовь и баксы Страница 7

- И где медальон сейчас?

- Не знаю. А братка этого Червонцем звали, - Желвак сжал кулаки, - сучка одна рыжая убила. Пришла к нему в больницу и сделала ему какой-то смертельный укол. Царство ему небесное. Ну да ничего, я ее найду, разберусь.

- Рыжую сучку тоже отставить, - строго сказал Граф, - а вот насчет медальона… Вы знаете, что это за медальон?

- Понятия не имею. Не понимаю, почему вокруг него столько шухера поднялось.

- А я вам сейчас объясню.

Граф загасил в пепельнице окурок и, откинувшись на спинку кресла, сказал:

- Когда-то давно, перед самой войной, один лихой урка двинул воровской общак. А в общаке этом было пятьдесят пять килограммов золота, чемоданчик с драгоценностями, старинные картины, камушки разные да еще царские украшения, которые передавались по наследству аж со времен Ивана Грозного.

- Вот это богатство! - тихо вскричал Желвак. - Это не то что торгашей крышевать! Серьезное дело…

- Вот именно, серьезное, - кивнул Граф, - но слушайте дальше. Урка этот спрятал украденный общак, а план начертил… Догадайтесь, где?

- В медальоне! - Желвак от чувств сильно хлопнул ладонью по столу. - Простите, Константин Эдуардович, не выдержал. А ведь я медальон этот в руках держал…

- Ну, в руках его много кто держал, - усмехнулся Граф, - но, как говорится, по усам текло, а в рот не попало.

- А урка этот - его за общак на пику не посадили?

- Нет, не посадили, - ответил Граф, - его в тюрьму посадили, но под другим именем, а оттуда, когда война началась, - в штрафные батальоны, потом он попал в плен к немцам, дальше - концлагерь, а когда американцы их освободили, то он уехал в Америку и пропал. А медальон, как мы с вами знаем, здесь.

- У Лины этой рыжей, - прищурился Желвак.

- И у Лины его тоже нет, - вздохнул Граф.

Артур сказал ему между делом, что медальона у Лины нет, но, чтобы не расстраивать друга, не стал говорить, что Лина бросила его в залив.

- Значит, надо искать, - подытожил Желвак.

- Совершенно верно, - согласился с ним Граф, - но дело это непростое, и я долго думал, кого привлечь к этой работе… И решил, что вы с вашими людьми подходите для этого как нельзя лучше.

- И правильно решили, - воодушевился Желвак. - Я хоть и не вор в законе, но авторитет уважаемый, и влияние имею. Так что сделать могу многое.

- Вот именно, - Граф улыбнулся, - а насчет вора в законе… Если мы найдем медальон, я помогу вам короноваться. Мое слово.

Желвак знал, чего стоит слово Графа, и у него приятно засосало под ложечкой.

- Ну что вы, Константин Эдуардович, - смутился он, - не стоит…

- Позвольте мне решать это самому. Граф улыбнулся еще шире, потом убрал улыбку и сказал:

- А дело действительно трудное. Нужно найти вещь, которая находится неизвестно где.

- Захотим - найдем, - уверенно ответил Желвак.

- Возможно… Только нужно захотеть как следует.

В это время в кармане у Желвака затрещала трубка.

- Извините, Константин Эдуардович, - Желвак торопливо полез в карман.

- Ничего, ничего, - Граф пренебрежительно махнул рукой.

- Ну что там? - прикрыв трубку рукой, приглушенным голосом спросил Желвак. - Давай быстро, я сейчас занят.

Он выслушал собеседника и удивленно спросил:

- Американцы? Интересно… Ладно, я сейчас решу и позвоню.

Выключив трубку и убрав ее в карман, Желвак повернулся к Графу.

- Интересное дело, - задумчиво сказал он. - Мы только что говорили о медальоне, а тут, понимаешь…

Он хмыкнул и озадаченно уставился в пространство перед собой.

Граф налил водки и спросил:

- Ну и что о медальоне?

- Да вот, звонили братки… Я отправил на квартиру этой Лины людей, чтобы они ее прихватили, а там вместо девки - два американца. И они там ищут медальон, натуральный обыск учинили. Ну, мои ребята им ласты за спину завернули и теперь спрашивают, что делать. Я думаю, мне нужно поехать туда и самому посмотреть, что к чему.

Граф нахмурился и выставил руку - дескать, подожди, дай подумать.

Он, не глядя, взял из пачки сигарету и, прикурив от поднесенной Желваком зажигалки, рассеянно поблагодарил кивком.

- Американцы… Действительно интересно. А как их зовут?

- Как зовут? Извините, не спросил.

- Ничего, ничего… И, значит, тоже ищут медальон.

Граф резко повернулся к Желваку и сказал:

- Теперь вы понимаете, какое это важное дело? Если уж из Америки приехали, то…

- То что?

- Да так, ничего… Мы должны опередить всех, кто еще хочет получить этот медальон. Опередить и, если понадобится, устранить любого соискателя.

- А вот Артур этот президентский?

- Ну со спецслужбами ссориться не стоит, поэтому устранять его нельзя ни в коем случае, но опередить - обязательно.

Взглянув на Желвака, Граф несколько секунд молчал как бы в нерешительности, затем резко встал и сказал:

- Водка подождет. Поехали.

- Вы тоже? - удивился Желвак, который не предполагал, что Граф изъявит желание лично участвовать в деле, и тоже встал.

- Я - в первую очередь. Кстати, забыл спросить. Так вы согласны принять мое предложение?

- Это в смысле - искать медальон? - Да.

- Конечно, согласен! - Желвак подумал и добавил: - Сочту за честь.

Раньше он никогда не употреблял этого выражения, но теперь, похоже, было самое время.

- Вот и хорошо. Поедем на моей машине, а потом я привезу вас обратно, и тогда мы допьем нашу водку.

- Слушаюсь, - вырвалось у Желвака. Граф усмехнулся и повел рукой в сторону двери, пропуская Желвака вперед.

Шнифт отпустил машину на углу Невского и Рубинштейна.

Он никогда не подъезжал прямо к дому Михи Гобсека, справедливо считая, что скупщика краденого нужно беречь, иначе, если приведешь хвоста, и Миху заметут, а тогда кто же будет без разговоров принимать товар?

Потолкавшись на углу, Шнифт внимательно осмотрел поляну и, не заметив ничего подозрительного, медленно пошел по Рубинштейна. Он часто останавливался у витрин, разглядывая выставленный товар, а заодно и то, что отражалось в больших, чисто вымытых стеклах. Пройдя мимо дома, в котором жил Гобсек, Шнифт зашел в кафе и купил пачку сигарет. Потом он снова вышел на улицу и, еще раз убедившись в том, что за ним никто не следит, решительно направился в Михину подворотню.

Зайдя во двор, он закурил и на всякий случай постоял еще несколько минут, затем нырнул в подъезд и, быстро поднявшись на третий этаж, позвонил особым образом - длинный, короткий, длинный, два коротких.

Через минуту дверь открылась, и Шнифт увидел стоявшего за массивной решеткой Гобсека. Эта решетка, которая была установлена вместо второй двери, служила поводом для многочисленных шуток со стороны Михиных клиентов, которым Миха Гобсек отвечал всегда одинаково - лучше жить за этой решеткой, чем сидеть за другой. И он, конечно же, был прав.

Была в его квартире и еще одна особенность, о которой не знал никто.

В кухне имелась старинная дровяная плита, которая не топилась аж с самого октября семнадцатого, но имела некоторую антикварную ценность, поскольку ее литые чугунные детали были украшены вычурными завитками и маркировкой дореволюционного производителя.

Плита эта на вид была совершенно неподъемной и вросла в пол на вечные времена, одним своим видом убеждая любого в том, что сдвинуть ее с места - бессмысленная затея. Однако на деле это было не так. Стоило нажать на один из завитков, и плита вместе с каменным фундаментом в двадцать сантиметров легко съезжала в сторону, открывая просторный люк в нижнюю квартиру.

Под люком находилась маленькая комната без окон, и ее пол был устлан поролоновой подстилкой толщиной в полметра, на которую можно было без всякого риска сбросить любую хрупкую вещь. Хоть хрустальную вазу, хоть телевизор. А можно было и спрыгнуть. После этого нажатием другого рычага, уже внизу, старинная дровяная плита водворялась на место, и верхняя квартира оказывалась пустой на удивление любым заинтересованным лицам, которым удалось бы преодолеть решетку, надежно перекрывавшую вход.

Но такого трюка Гобсеку выполнять пока не приходилось, и он использовал люк исключительно для того, чтобы скидывать вниз купленное у воров и грабителей добро. И никто никогда не смог бы найти в его доме ничего, доказывающего, что он - скупщик краденого.

А комната, в которую попадали сброшенные сверху вещи, была ловко замаскирована в замысловатой планировке нижней квартиры, и догадаться, что из общей площади украли четыре квадратных метра, было почти невозможно. Понятное дело, вход в эту комнату тоже был замаскирован по высшему классу.

Нижняя квартира, разумеется, тоже принадлежала Михе, но по документам - совершенно другому человеку. Так что и здесь Гобсек проявил известную мудрость и предусмотрительность.

В общем - он был прикрыт со всех сторон.

Посмотрев на экран монитора и убедившись, что по ту сторону решетки стоит именно Шнифт, а не кто-то другой, Гобсек просунул руку сквозь крупные клетки решетки и отпер дверь. Потом он нажал на кнопку пульта, который лежал в кармане его барского халата с кистями, и решетка беззвучно отъехала в сторону.