Майкл Утгер - Платит проигравший Страница 7

– Позавчера вечером.

– И не знаете, где она?

– Нет.

– Вас не беспокоит, что ее до сих пор нет?

– Не беспокоит. Обычное явление.

– "Обычное", когда ваш отец в отъезде?

– Если знаете, зачем спрашиваете? Еле слышный шорох в соседней комнате заставил Вэнса вздрогнуть. Нервный ребенок. Бледное лицо порозовело.

– Извините, – торопливо произнес он и быстро скрылся за плюшевой шторой. Скрипнула дверь и сухо щелкнул замок, будто сломалась сосулька.

Очевидно, парень пользуется случаем и таскает к себе девочек. В его возрасте это естественно, но то, что Вэнс, мягко говоря, не слишком любил своих родителей, бросалось в глаза.

Я начал разгуливать по музею и разглядывать картины в тяжелых золоченых рамах. Тут были представлены все школы изобразительного искусства и все это смахивало на подлинники. На камине стояли вазы китайского фарфора эпохи Мин, статуэтки, ларцы, подсвечники. На ломберном столике, возле открытого ящика, лежало несколько фотографий. Портреты были того же формата и выполнены на таком же твердом картоне, как и фотография Кейлеба, которую я взял у Хэйзл.

Из любопытства я начал разглядывать их. У меня слабость к фотографиям, на которых изображены человеческие лица. Из них можно много почерпнуть, если смотреть под правильным углом.

На обратной стороне стоял знакомый значок в виде ящерицы и золотое тиснение «Рик-фокус» Мейнер-стрит, 10. Здесь хватало информации и помимо фирменных знаков. В нижнем правом углу стоял оттиск от перстя-печатки, будто этим хотели заверить надпись, сделанную одной и той же рукой на всех снимках. Смысловое значение сводилось к одной и той же фразе: «На память с любовью», далее шла неразборчивая подпись и в скобках прописью стояла цифра. Снимки отличались только цифрой. На одном «три», на другом «два», но не больше пяти. В основном на фотографиях красовались мужчины.

В ящике лежала пачка таких же снимков, и я подумал, что один из них мне может пригодиться. Не зная пока, с какой целью, но я все же сунул первый понравившийся снимок себе в карман. В некоторых случаях приходилось забывать о чистоплотности.

Когда я услышал щелчок замка, пришлось бросить карточки на место и отойти к портрету неизвестной дамы, выполненному а-ля Рембрандт.

Вэнс вернулся излишне возбужденным. Щеки горели, будто он вышел из турецкой бани, а в глазах появился живой блеск.

– Извините, я очень тороплюсь.

– Вы не знаете, когда возвращается ваш отец?

– Меня это не интересует, -ответил он резко.

– И последний вопрос. Ему звонил человек по имени Мейкоп?

Лицо юноши напряглось. Ответил он не сразу.

– Впервые слышу о таком. Я положил на стол свою визитную карточку. – Возможно, она вам пригодится, не выбрасывайте в урну после моего ухода. В жизни всякое случается.

Я вышел на улицу с неприятным осадком. Наверняка придется еще раз появиться здесь, хотя у меня не было ни малейшего желания сюда возвращаться.

Минут двадцать я просидел в машине напротив дома Кэйлебов, но Вэнс так и не появился. Его спешка оказалась блефом, в чем, собственно, я и не сомневался. Но у меня была привычка проверять свои версии, выводы и умозаключения. Парень меня заинтересовал, но я пока не был готов к обстоятельной беседе с ним.

К десяти часам yipa я подъехал к концерну Kэйлеба. Приемная дирекции встретила посетителя безмолвием. Чисто, тихо и безлюдно. Не успел я осмотреться, как дверь кабинета Рэндола Хардннга распахнулась и приемная осветилась появлением той самой миленькой девчушки, что так лихо барабанила на машинке. Не успела она хлопнуть ресницами, как я занял ее место и проскользнул в кабинет.

Рэндэл Хардинг стоял у окна с папкой в руках и читал какие-то бумаги. Он был высок, строен и напряжен. Золотая опрана очков, золотые часы и все остальное, чю полагается иметь при себе хорошо одетому человеку. Остроглазый, остролиций, с тонкими, как лезвия, губами и остроконечными усиками. Он был из той категории людей, которых не хлопают по плечу.

– Прошу простить за вторжение, мистер Хардинг. У меня к вам несколько вопросов и я не отниму у вас более пяти минут.

Мое неожиданное появление не смутило его. Он на секунду оюрвался or бумаг и движением руки пригласил меня сесть. Сто лет практики стояло за этим жестом. Я прошел к длинному столу и рухнул в глубокое кресло. Настолько глубокое, что я засомневался – а будет ли меня видно за подлокотниками. Здесь все имело увеличенные формы, а по ворсистому зеленому ковру впору ходить в болотных сапогах.

Не прошло и десяти минут, как Хардинг решил уделить мне немного внимания.

– Слушаю вас, – сказал он, вернувшись к столу и заняв свое место.

– Меня привело к вам дело не касающееся вас непосредственно, но мистер Кейлеб в отъезде и я решил, что вы сможете мне помочь.

– О каком деле идет речь? Какую организацию вы представляете?

Я достал визитную карточку и положил перед ним на стол. Он небрежно взглянул на нее и спросил;

– Что могло привести частного детектива в офис солидного концерна? Сюда даже полиция не заходит.

Хардинг смотрел на меня, словно я был представителем какого-то низшего вида животных.

– Я и пришел, чтобы не доводить дело до полиции.

– Любопытно. Продолжайте.

– Меня интересуют причины увольнения Айлин Сэтчер.

– Айлин Сэтчер? -в его глазах читалось разочарование. Немного подумав, он сказал:

– Я не вмешиваюсь в дела президента компании, если они не касаются моих служебных обязанностей.

– Президента нет в городе трое суток, столько же времени отсутствует его бывшая машинистка. Странное совпадение.

– Мистер Кейлеб уехал по делам в Нью-Йорк, а затем в Филадельфию. Где находится мисс Сэтчер мне неизвестно. Не вижу связи.

– А я вижу отчетливую связь. Он нахмурил лоб.

– Сплетни. Я серьезный человек, занятый важными делами, меня не интересуют глупые толки.

– Звучит как декларация. Хотя существует и другое мнение.

– Кто вас нанял?

– Я хотел бы избежать неприятностей, мистер Хардинг.

– Из-за увольнения машинистки? Чепуха. Вам следовало бы обратиться непосредственно к мисс Сэтчер, если не она ваша нанимательница. Вы обратились не по адресу.

Он был из тех осторожных и осмотрительных джентльменов, которые, увидев в окне ливень с градом, скажут; «Кажется, дождь начинается», а может, кто-то поливает с крыши. Этим стоило воспользоваться.

– Адрес один – концерн Кейлеба, а вы его генеральный директор. Речь идет о работнике вашей фирмы, точнее директорского секретариата. Мисс Сэтчер была уволена по непонятным причинам, после чего бесследно исчезла. Если я ее не найду в ближайшее время, этим займется прокуратура. Концерн попадет на заметку и у вас отбоя не будет от репортеров.

Мои слова заставили Хардинга съежиться. Некоторое время он разглядывал полированную поверхность стола, затем тихо произнес:

– Кое-что я могу сказать, но не уверен, что это поможет вам.

– Говорите, я уловлю суть.

– Какие-то взаимоотношения у Кейлеба с девушкой были, но я не знаю, какие именно и не берусь ничего утверждать. Айлин сущий дьявол. Я думаю, она так доняла Эрвина, что он выставил ее за дверь. Наш президент человек жесткий. Так что я не имею ни малейшего представления где эта девчонка. Может быть вообще уехала из города.

– И вы считаете, что это в ее характере-сдаться без боя? Не логичнее ли предположить, что она захочет отомстить?

– Кейлеб недосягаем! Он обладает огромным влиянием и силой. Такое предположение беспочвенно.

– Для вас он тоже недосягаем?

– Причем здесь я? Мы компаньоны. Мы обязаны находить общий язык и в каких-то случаях идти на компромиссы.

– Когда вы в последний раз разговаривали с мистером Кейлебом?

– Вчера. Он звонил мне домой из Филадельфии в районе двух часов дня. Разумеется, об Айлин мы не разговаривали.

– Вчера днем вы были дома?

– Да. Я целый день работал над новым проектом. К чему вы это спрашиваете?

– Так. Мне показалось, я вас видел иа северном шоссе.

– Вам действительно показалось. Его глаза превратились в заклепки.

– Спасибо за помощь.

Он что-то пробурчал на языке племени «Мня-Мням» и протянул мне руку. Она была мягкая и влажная, как дохлая рыба.

Ничего нового, кроме того, что Хардинг мне солгал о телефонном звонке, я из этой беседы не вынес.

Внизу, у входа в концерн, я встретил Глэдис ФоуЛи. В солнечном свете ее глаза были просто волшебными. Я готов был бросить все на свете, усадить эту женщину на скамейку в парке и смотреть на нее часами. Вряд ли своим видом я доставил ей хотя бы частицу подобного удовольствия. Увидев меня, она мягко и приветливо улыбнулась.

– Вы зачастили к нам.

– После знакомства с вами это не удивительно.

– Вам это не идет. Вы ведь детектив, не так ли?

– Я уже не удивляюсь вашей проницательности. У меня идея. На носу время ланча. Не возражаете, если я предложу вам что-нибудь перекусить в компании Шерлока Холмса?