Евгений Сартинов - Слишком жаркий Кипр [СИ] Страница 7

— Нет, зачем он нам?

— Ну, тогда я пойду дальше искать покупателей. Мне к завтрашнему утру нужно найти пятьсот долларов.

Он сделал попытку подняться, но Ольга и Юрий одновременно, не сговариваясь, прижали его руки к подлокотникам кресла.

— Куда!

— Сидеть!

Они посмотрели друг на друга.

— Ну, и что нам с ним теперь делать? — спросил Юрий.

— По-хорошему бы его сдать в полицию, — сказала Ольга. — Но жалко.

— И жалко оставлять на воле. Наломает еще дров, дурачок.

Михаил ничего не понимал. Такие приятные люди заговорили вдруг про такие страшные вещи.

— Но…но, зачем в полицию? — Парнишка чуть не плакал. — Я не хочу в полицию. Я же вам как своим землякам все рассказал. Я же вам все доверил! А вы вот как ко мне!

Юрий усмехнулся.

— Ну, во-первых, мы тебе не земляки, сам говорил, что Кривов не Железногорск, а сточная канава губернии. Хотя, да, что с тебя взять, у нас же за это высокомерие морду тебе уже били. Во-вторых, мы не люди, мы менты, хоть и на отдыхе. А цель нашей работы, и жизни, к твоему сведенью — не допустить свершения преступления, даже такого благородного, как мочиловка Сократоса Михаилидиса, редкой величины сволочи и сутенера.

— Вы что, сдадите меня полиции? — насупившись, спросил Мишка. — Или сразу этому, Михаилидису?

— Ну, это вряд ли. Особенно второй вариант. Я вот думаю, — Юрий глянул на Ольгу. — Может, усыновить его?

— Да придется, — согласилась та. — Ты у нас Мишка, как, не сирота, случайно?

— Нет, у меня родители есть. И мама и папа.

— Ну, тогда тем более, зачем огорчать родителей своей безвременной смертью. Так что усыновляем мы тебя временно, на время проживания на острове. Пошли с нами.

За разговорами они все-таки упустили время, был конец октября, так что темнеть начало рано, а в этих широтах еще и темнота наступала гораздо быстрей, чем в родной средней полосе. Что успокоило Юрия, что исчез их «хвост». Поэтому, когда они свернули в небольшой переулок за сто метров до отеля, и увидели перед собой троих очень мощного сложения людей, то это было для него очень неожиданно. Тем более это было неожиданно для Ольги. А когда вся троица подошла поближе, то все рассмотрели длинные волосы Сократоса.

— Это…это тот самый!… - торопливо начал шептать на ухо Юрию Мишка, но Астафьев его оборвал: — Знаю!

Они остановились в двух шагах друг от друга. Переговоры начал Сократос.

— Перстень давай! — на вполне приличном русском приказал он Юрию.

— Какой перстень? — Астафьев удивился вполне профессионально, но грека это не обмануло.

— Не парь мне мозги, раша. Я урою тебя, майор.

Он был на полголовы выше Астафьева, и гораздо мощнее по фигуре. Поэтому он протянул руку вперед, и попытался толкнуть ладонью голову противника. Но Юрий поднырнул под его руку и ударил грека локтем по горлу, точно так же, как тот попытался сделать вчера в кафе с Василием. Тот захрипел, и, зажимая руками горло, опустился на колени. В это время Ольга уже успела ударить одного из спутников Сократоса ногой в промежности, так что через пару секунд тот повторил коленопреклоненную позу Сократоса, только зажимая руками другую часть тела. Она попыталась ударить второго из охранников грека по-каратистки кулаком по голове, но это было все равно, что слону удар дробинки. Он в ответ так резко махнул рукой, что если бы Ольга не успела отскочить, то бы точно оказалась в нокауте. Этот грек был такой мощный, что бы справился с ними и один, но в это время шустрый хакер оказался за его спиной. Он размахнулся, и, зажмурившись, ударил портфелем со своим увесистым ноутбуком по греку. Попал он ему по подколенным чашечкам, так что тот рухнул на колени, но очень быстро вскочил на ноги, и успел увернуться от удара Астафьева, а потом так дал тому по корпусу, что у Юрия перехватило дыхание, а сам он отлетел на пару метров назад. Его противник уже угрожающе шагнул вперед, когда на арене появились еще много действующих лиц, просто взорвавшихся темпераментными криками на своем южном говоре. При этом все они были в полицейской форме. Только вот Янгелос Папандреу был одет как обычно в штатское. Но именно он торжественно обратился к поверженному греку:

— Сократос Михаилидис! Встаньте! Вы арестованы за попытку нападения на туристов.

После этого из-за его спины появилось небритое лицо того самого грека, которого "руссо туристо" так старательно опасались целых полдня.

ГЛАВА 5

Через два часа все формальности были улажены, бумаги подписаны, и Сократоса увели в камеру. Ольга выпросила встречу с Еленой, Мишка дремал на диванчике в коридоре полицейского участка. Астафьев же остался с глазу на глаз с Янгелосом Папандреу, и позволил себе задать господину следователю вопрос: — Скажите, господин Янгелос, много ваших людей находятся в курсе этого нашего дела?

Как оказалось, Папандреу действительно сносно говорил по-русски, а так как в этот вечер переводчика у них в участке не оказалось, то допрос он вел лично. Вопрос, заданный следователю, был странным, но на человека, который сейчас сидел перед Янгелосом, работала не только его анкета, но и редкое обаяние, заставляющая сразу поверить в его искренность, честность и профессионализм.

Янгелос отрицательно мотнул головой.

— Нет, а зачем вам это нужно знать?

— Просто Сократос перед дракой назвал меня по званию. Вы то сами узнали про это откуда, из моей анкеты в посольстве?

— Да.

Янгелос явно озаботился таким странным обстоятельством.

— Странно. Об этом не знает даже сам господин комиссар.

После этого он пододвинул Астафьеву фотографию.

— Вы, случаем не знаете этого человека?

Фото было ужасно, серое, размыто, судя по всему, снято с одной из камер внутреннего слежения. На снимке был невысокий, полноватый человек с типично киприотской внешностью: большими черными усами, пышной, черной шевелюрой. На нем был надет рабочий комбинезон. Юрий отрицательно покачал головой.

— Нет, не видел.

— Этот человек входил в номер триста два после вашего ухода на завтрак.

— Снято с камер внутреннего слежения?

— Да. В тот день там должны были ремонтировать кран, так что спокойно пропустили его в отель. Дверь он открыл своим ключом. В номере он, судя по записи камер, провел больше пятнадцати минут, и это удивительно.

— Да, — сразу согласился Юрий, — чтобы выстрелить и уйти, нужно было секунд тридцать максимум.

Юрий чуть подумал, потом вернул фотографию киприоту.

— Он ждал в номере женщину. Киллер должен был убить обоих.

— Может быть, — согласился грек. — Но зачем? Она же не била Сократоса по лицу.

— Нет, не била. Но все началось именно с нее. У Сократоса давние счеты с Еленой Зубрилиной, еще с Солоников. Шрам на его щеке — дело ее рук.

Папандреу даже подпрыгнул на месте.

— Ах, вот в чем дело! Тогда все понятно. А то ваша подруга до сих пор молчит, находиться, как это у вас называется, в стрессе?

— В шоке, в прострации, — подсказал Юрий.

— Да-да, в про-стра-ции, — с удовольствием подтвердил Янгос. Изучение других языков было его хобби. И это хобби хорошо ложилось на мечту молодого следователя перебраться в Интерпол, и ловить там уже крупных тузов международной мафии. А что за современная мафия без русских бандитов? Так что он уже два года изучал русский язык. Именно поэтому его так часто назначали на дела с участием русских преступников. Но у Астафьева были еще вопросы.

— Удивительно только то, что Сократос поручил это дело кому-то другому. Насколько я понял, он человек мстительный, и любит выполнять свои приговоры сам.

— Да, но в последнее время, с месяц, он находится под негласным надзором полиции. Нам надоели вечные скандалы с его участием, его девочки не столько привлекают на Кипр туристов, сколько отпугивают. Он заставляет их не только удовлетворять секс своих клиентов, но и обворовывать их. Было несколько случаев, когда клиентам подмешивали какое-то ваше лекарство, и они теряли сознание. В прошлом месяце один немец даже умер. Доказать это мы не смогли, девушка, которая сотворила это, пропала без следа.

"Клофелинщицы продолжают свою работу несмотря ни на что. Забавно", — подумал Юрий.

— Если он находился под надзором, то вы должны были отследить и его телефонные переговоры? — спросил он.

— Да, конечно. Было несколько странных звонков. Он называл своего собеседника Юркасом, но говорил с ним по-русски.

— И о чем они говорили?

— Нам было трудно в этом разобраться. Разговор шел по этой вашей, — он снова наморщил лоб, вспоминая, — как оно, арго.

— По фене?

— Ну да. Разговор шел о том, что нужно завалить двух глухарей. Обговаривалась и цена.

— И после этого вы смогли предотвратить убийство? — удивился Юрий. Киприот явно почувствовал себя не в своей тарелке.