Черная тень под водой - Александр Александрович Тамоников Страница 7

обществом в Гдышеве, пребывая в таком неприглядном виде. Казанцев стал искать фуражку, нашел ее, признав правоту товарищей: в любой непонятной ситуации используй специальный ремешок на околыше, и головной убор останется при тебе. Тела врагов реанимации не подлежали, начали коченеть. У одного был расколот череп (Олежке под руку подвернулся камень), другой получил три пули в грудь. Обоим было от тридцати до сорока. Документов в карманах не нашли, только курительные принадлежности; а у типа с горбатым носом – еще и чистые носовые платки во внутреннем кармане.

– Как вы думаете, товарищ капитан, кто они такие? – спросил Окулинич.

– Говорили по-немецки, – пожал плечами Алексей. – Выводы делайте сами. И рожи не больно славянские. Гадать бессмысленно, парни. До Гдышева осталось километров шесть, видимо, оттуда и прибыли.

– Как это? – не понял Казанцев. – В Гдышеве вроде наши. Там еще и флот.

– Значит, мы чего-то не знаем. Спросите что полегче, парни. Если не из Гдышева, значит, из других мест, хотя поселений в районе кот наплакал. Могли прибыть на машине, где-то ее спрятать, но не хочется искать автомобиль. Машина ничего не даст.

– Вы же понимаете, товарищ капитан, что караулили именно нас? – мрачно подметил Казанцев. – Не похожи эти черти на разбойников с большой дороги. Военнослужащие Красной армии здесь ездят нечасто. А если ждали нас, то возникает второй вопрос: как узнали, что мы поедем?

– Есть еще третий вопрос, – сказал Алексей. – И он важнее будет. Что такое происходит в Гдышеве, что туда не хотят пускать контрразведку?

Вопрос был интересный. Сотрудники молчали. Казанцев что-то вспомнил, убежал к машине, вернулся с фотоаппаратом «ФЭД», настроил выдержку, диафрагму, сделал снимок трупа. Потом приблизил объектив к мертвому телу, еще раз щелкнул затвором. Побежал в кусты – запечатлеть второго. Сделал там несколько кадров и вернулся.

– Молодец, – оценил старания Олежки Алексей. – Правильный поступок. Откуда фотоаппарат?

– Мой, – смутился лейтенант. – Нет, правда, товарищ капитан. Военкор в прошлом месяце приезжал, щелкал этой штукой. Я ему предложил на «лейку» обменять – он согласился. Считал, что иностранная техника работает лучше нашей. Но это вопрос спорный. А «лейка» мне по наследству перешла – от одного мертвого штурмбаннфюрера. Вот и таскаю теперь эту штуку с собой.

– Пленка хоть есть? – оскалился Окулинич.

Малоформатные дальномерные «ФЭД» выпускались в стране с 34-го года. По форме и содержанию они практически не отличались от немецких «леек».

Трупы решили оставить на местах, пусть удобряют родную землю. Перспектива пешей прогулки не окрыляла. Машина представляла собой жалкое зрелище. Но самое странное, что она завелась!

– Ласточка ты моя, умница, девочка… – восхищенно пробормотал Окулинич, извлекая на божий свет запасное колесо.

Его монтировали всем составом – домкрата почему-то не оказалось, подняли машину своими руками, уложили на разлапистую корягу. Потом повторяли ту же процедуру – с новым колесом. Кузов был пробит в нескольких местах, часть стекол отсутствовала, но это не страшно, май месяц на дворе, и не такие развалины использовали!

Окулинич задумчиво почесал затылок, глядя на отвалившийся бампер. В принципе, он держался – с одной стороны, а вторая волочилась по земле. Оторванный конец бампера Окулинич примотал проволокой, подергал, вроде держится.

– И разве я не мастер на все руки? – хвастливо заявил он.

– На всю голову ты мастер, – проворчал Алексей. – Все, поехали, нечего любоваться.

К посту подкатили через пару километров. Проселочная дорога влилась в грунтовку, ее и оседлал мобильный патруль на советских мотоциклах. Все пятеро выставили автоматы, настороженно наблюдали, как приближается разбитая машина. Двое вышли на дорогу, стали прозрачно намекать на остановку.

– Кто такие? – заорал усатый сержант. – Документы! Кто стрелял?

– Мы стреляли, – проворчал Алексей. – И в нас стреляли.

Красные удостоверения с магической надписью НКО ГУКР СМЕРШ подействовали безотказно. Бойцы подтянулись, сделали любезные лица, но оружие не опускали.

– Непорядок в вашей волости, сержант. – Хабаров вышел из машины размять кости. «Эмка» после переделки удобнее не стала – кресло перекосилось, вылезли внутренности, и теперь сидеть на нем было то же самое, что на зубчатой ограде.

– Что случилось, товарищ капитан?

– Вашу работу выполняли, сержант, – обеспечивали безопасность на освобожденных территориях. Ладно, не бледней. Разбойники напали – попутали чуток. Район моста. Можете не выступать, все равно ни черта не поймете и трупы не найдете. Но бдительность рекомендую усилить, если собственные жизни интересуют. Далеко до Гдышева?

– Три версты, товарищ капитан, – сержант дернул подбородком в сторону дороги. – Другой дороги нет, только эта. Была еще одна через село Покровское, но там проезда нет, обрыв осыпался, и всю проезжую часть завалило.

«Вот поэтому и знали, где мы поедем, – подумал Алексей. – Устроились с удобством, ждали, вот только что-то пошло не так».

– Можем ехать, сержант? Или еще вопросы есть?

– Да, конечно, товарищ капитан, – старший наряда невольно вытянулся. – Больше никаких вопросов, счастливого пути, и… будьте осторожны.

Городок оказался не таким уж захолустьем. На оставшемся отрезке дважды проверили документы, изумленно разглядывали машину, превратившуюся в дуршлаг. Всезнающий старший сержант посоветовал съездить на улицу Лермонтова – там, в гаражах райкома партии, работают толковые мастера, могут приварить бампер – если по дороге окончательно не потеряется. Корочки контрразведки работали, открывались все двери, ворота и даже незаметные калитки. На всю дорогу ушло четыре часа («Бегом быстрее бы добрались», – подсчитал Казанцев), во второй половине дня машина въехала на холм, остановилась. Окулинич повозился с мотором, что-то подлил, подтянул, сказал пару магических слов – и присоединился к товарищам, наслаждающимся видом. Было красиво. Прибрежный район затянули облака – к счастью, не дождливые. Дорога убегала вниз по пологому склону. Город Гдышев уютно расположился в глубокой бухте, до него с вершины холма было километра полтора. Бухту окружали хвойные леса, замысловатые скалы. От западной оконечности до восточной – еще версты три. Слева, в самой высокой западной точке бухты, возвышался маяк, видимо нерабочий. На востоке в бухту врезался глубокий узкий залив с крутыми берегами и стройными корабельными соснами. Ущелье находилось в стороне от города – за восточными предместьями. В центре бухты, метрах в семистах от берега, наблюдалось очередное природное чудо – скопление каменных островов. Там не было растительности, только голый камень – самых причудливых очертаний и габаритов. Между островами переплетались узкие протоки. Виднелись провалы пещер и гротов. За островами на рейде стояли катера – сторожевые, торпедные. Их было немного, но вход в бухту они надежно перекрывали. Море колыхалось, вздымалась гигантская седая равнина. У причалов под защитой молов и волнорезов стояли суда – преимущественно катера военно-морского флота.

– Впечатляет, товарищ капитан? – усмехнулся Казанцев. – Моя малая родина. Здесь я в школе учился, первый жизненный опыт приобретал. Впоследствии приезжал пару раз, ну