Лицо в темноте - Робертс Нора Страница 7

— «…а земля прекрасна и безмолвна, затаив дыхание, я жду тебя».

— Да, эта. — Не отдавая себе отчета, Бев погладила девочку по волосам. — Мне показалось, что Брайан поет только для меня. Наверное, о том же думали все девушки.

Эмма молчала, вспоминая, что мать без конца ставит эту пластинку, выпивая под нее и плача.

— Ты полюбила его за эту песню? — просила она.

— Да. Но когда мы познакомились, я полюбила его гораздо сильнее.

— Почему он уехал?

— Из-за своей музыки, своей работы. — пустив взгляд, Бев увидела в глазах девочки слезы. от товарищ по несчастью, которого она не ждала и не желала. — О, Эмма, я так скучаю по нему, но он вернется не скоро.

— А если не вернется?

Иногда Бев просыпалась среди ночи с той же мыслью.

— Конечно, вернется. Ему нужны люди, которые слушают его музыку, и он должен быть там, где они. Только, уезжая, твой папа всегда будет возвращаться. Он любит тебя, любит меня. — Она взяла Эмму за руку, утешая больше себя, чем девочку. — И еще. Ты знаешь, откуда берутся дети?

— Их делают женщинам мужчины, а потом не хотят их и уходят.

У Бев чуть не вырвалось ругательство, в этот момент она бы с радостью придушила Джейн. Хотя ее собственная мать всегда была сдержанной и довольно уклончиво говорила об интимных отношениях, Бев предпочитала в этом вопросе откровенность.

— Если мужчина и женщина любят друг друга, они делают малышей вместе, и в большинстве случаев оба их очень хотят. У меня тоже вот здесь ребенок. — Бев прижала руку девочки к своему животу. — Ребенок твоего отца. Когда он родится, у тебя появится брат или сестра.

Поколебавшись, Эмма провела рукой по ее животу. Как может там находиться ребенок? Ведь у миссис Перкинс, которая жила напротив, до появления маленького Дональда был огромный живот.

— Где он?

— Внутри. Он пока очень-очень маленький, ему еще почти шесть месяцев расти.

— Он будет меня любить?

— Конечно. У вас общий папа. Брайан.

Эмма начала гладить ее по животу так же, как иногда ласкала своего Чарли.

— Я буду заботиться о твоем ребенке. Никто его не обидит.

— Да, никто его не обидит.

Бев обняла девочку за плечи, глядя на улицу. На этот раз Эмма не отпрянула и не сняла руку с живота Бев.

— Я немножко боюсь становиться мамой. Ты разрешишь мне попрактиковаться на тебе? — Бев встала, увлекая Эмму за собой. — Начнем прямо сейчас. Давай поднимемся наверх, ты наденешь свое розовое платье, и отправимся пить чай в ресторан. Мы с тобой будем самыми красивыми дамами в Лондоне и поужинаем в «Ритце».

К черту газетчиков, к черту любопытных и зевак.

С этого начались доселе неведомые Эмме взаимоотношения с другой женщиной, в которых не было места ни страху, ни унижению. Следующие дни они провели, делая покупки в универмаге «Хэрродс», гуляя в Грин-парке, обедая в «Савое». Бев игнорировала фотографов, ходивших за ними по пятам, и всячески потакала желаниям Эммы, у которой обнаружилась страсть к красивой материи и ярким цветам. За две недели маленькая девочка, попавшая в дом отца в одном платьице, приобрела целый гардероб.

Но по ночам возвращалось одиночество, когда обе, лежа в своих постелях, тосковали по одному мужчине.

Только чувства Эммы были просты и бесхитростны. Про муки любви девочка еще не знала, ей лишь хотелось, чтобы Брайан вернулся, поскольку с ним было хорошо и спокойно.

А Бев страдала. Вдруг муж устал от нее и найдет себе более подходящую женщину из того мира, в котором он живет? Недоставало ей также их близости и упоительных минут после занятия любовью, когда они лежали рядом. Теперь, одинокая в просторной бронзовой кровати, Бев гадала, не заполняет ли муж другими женщинами паузы между концертами.

На рассвете зазвонил телефон.

— Бев.

Голос Брайана звучал встревоженно, и, мгновенно очнувшись от сна, Бев села на кровати:

— В чем дело, Брай? Что случилось?

— Все. У нас сногсшибательный успех. С каждым вечером толпы становятся все больше, пришлось даже удвоить охрану, а то девчонки прямо бросаются на сцену. Это дикость, Бев. Сегодня какая-то девица вцепилась Стиви в плечо, когда мы бежали к лимузину, и начисто оторвала рукав. Газеты называют нас авангардом второй волны британского вторжения. Авангардом.

— Замечательно, Брайан. У нас показывали какие-то отрывки, но ничего вразумительного.

— Представь себе гладиатора, стоящего на арене и слышащего рев толпы. — Вряд ли он сможет описать ей все эти чувства, эту дрожь восхищения и ужаса. — Кажется, даже Пит изумлен.

Бев улыбнулась, подумав об изумленном менеджере-прагматике, для которого на первом месте всегда стояло дело. Как, впрочем, и на всех остальных местах.

— Тогда вы действительно нечто особенное!

— Ага. Жаль, тебя здесь нет.

Бев слышала в трубке громкую музыку, женский и мужской смех.

— Мне тоже.

— Тогда приезжай, — сказал Брайан, отталкивая полуголую блондинку, которая пыталась заползти к нему на колени. — Собирай чемодан и прилетай.

— Что?

— Я серьезно. С тобой было бы гораздо лучше. Конечно, мы все обговорили и решили, что тебе лучше остаться дома, но мы были не правы. Ты должна находиться рядом.

Глаза Бев наполнились слезами.

— Ты хочешь, чтобы я прилетела в Америку?

— И как можно быстрее. Встретимся в Нью-Йорке. Джонно, когда мы будем в Нью-Йорке?

— А где мы сейчас, черт побери? — спросил тот, выливая в стакан остатки виски.

— Ладно, не бери в голову.

Протирая уставшие глаза, Брайан попытался сосредоточиться. От выпивки и марихуаны кружилась голова.

— Пит все уладит, а ты собирайся.

— Что мне делать с Эммой? — Бев уже встала с кровати.

— Возьми и ее. — На радостях Брайан ухмыльнулся блондинке. — Сегодня днем тебе кто-нибудь позвонит и скажет, что делать. Господи, как я соскучился, Бев.

— Мы прилетим как можно быстрее. Я люблю тебя больше всего на свете, Брай.

— Я тоже. Скоро поговорим.

Положив трубку, он потянулся за бутылкой. Ему хотелось, чтобы жена была с ним сию минуту, а не через день и даже не через час, поскольку очень возбудился, услышав ее голос. Он звучал как в вечер их знакомства — немного застенчиво, неуверенно. Бев так мило не вписывалась в атмосферу накуренного паба, где они тогда играли. Однако, несмотря на застенчивость, в ней чувствовалось нечто надежное, подлинное. Брайан не мог выбросить ее из головы ни в тот вечер, ни после.

Взяв стакан, Брайан сделал большой глоток. Похоже, брюнетка и Стиви не намерены утруждать себя и уединяться для секса в одной из спален. Блондинка оставила Джонно и теперь занималась барабанщиком Пи Эм, которому едва исполнился двадцать один год. У него было круглое лицо с юношескими прыщами на подбородке. Видимо, он замер от ужаса и счастья, когда блондинка спрятала лицо у него в паху.

Посмеиваясь и немного завидуя, Брайан прикрыл глаза и тут же уснул.

Ему снилась Бев. Их первая ночь, которую они провели в его квартире, разговаривая о музыке, поэзии, Йитсе, Байроне и Браунинге. Мечтательно передавая друг другу сигарету с марихуаной, Брайан понятия не имел, что это ее первое знакомство с наркотиками. Так же, как не имел понятия, что это ее первое знакомство с сексом, пока не овладел ею на полу, при свете гаснущих свечей.

Бев немного поплакала. Но ее слезы вызвали у Брайана не ощущение вины, а желание быть защитником этой девушки. Он сразу и как-то поэтично влюбился. Это произошло больше года назад, и с тех пор он не общался с другими женщинами. В минуту искушения перед его глазами тут же возникало лицо Бев.

И женился Брайан только ради нее. В брак он не верил: глупый контракт, заключенный на основе любви. Однако и не считал, что попался на крючок. Впервые после безрадостного детства у него для утешения и возбуждения есть нечто большее, чем музыка.

Я люблю тебя больше всего на свете.

Он бы не смог произнести эти слова с той же легкостью и искренностью, как она. Видимо, никогда не сможет. Но он любил, а любя — хранил верность.