Ядерный клан - Сергей Иванович Зверев Страница 7

Щека Федотова задергалась, по губам прошла судорога. Расспрашивать его прекратили, угостили зеленым чаем, перевели разговор на дела рыбацкие, которые он любил, и распрощались.

– Если у нас еще будут вопросы, можно вас побеспокоить? – спросил Чесноков. – Никуда в ближайшее время уезжать не собираетесь?

Никифор Яковлевич только хмыкнул:

– Я мало выездной, до сих пор процедуры, уколы. Конечно, помогу, чем могу, но пользы от меня, сами видите…

6

Виктор Иванович Чесноков к встрече с бывшим взводным, начальником караула, готовился основательно. Проследил по документам весь служебный недолгий путь Федотова от училища до тех самых семи часов вечера, когда в него вошли две пули. Курсантом Федотов был средненьким, но дисциплину не нарушал, задачи, которые перед ним ставили, выполнял, пусть не образцово, но вовремя. Мог ли он вступить в сговор с преступниками? В части офицер успел прослужить полтора года, двадцать лет назад это было, и его бывшие сослуживцы – Чесноков нашел и их – только плечами пожимали: трудно об этом судить, Федотов всегда слыл тихим, незаметным. Но, в конце концов, все они предположения делали одинаковые: вряд ли. Ведь если человек с гнильцой, то за полтора года эта гниль вылезла бы, проявилась. А о Никифоре Яковлевиче и слова плохого сказать нельзя. Тихоня.

И все же окончательные выводы, конечно, делать рано. А вдруг! Известно же: в тихом омуте черти водятся… Можно ведь предположить, что бандиты решили сэкономить на обещанной доле… Однако в данном конкретном случае – вряд ли.

Когда Федотов ушел, Чесноков откинулся на стуле, забарабанил пальцами по столу, прикрыв глаза:

– И что скажешь, Костя? «Глухарь» полнейший? Или есть какие-то мысли?

– На уме у меня пока только одно, Виктор Иванович. Надо звонить майору Веретенникову, чтобы узнать чуть больше об этом бандите, Дешериеве. Служил ли он срочную, а если служил, то где. И вообще, попробовать его разговорить.

– Ход твоих мыслей понятен и правилен, – согласился Чесноков. – Судя по возрасту, Дешериев мог быть тем солдатом, у которого, как выразился бывший взводный, волчий взгляд. Вполне можно допустить, что именно он убил сослуживцев, спер мину… Только не верю я в такие совпадения и в такое везение, что мы сразу на нужного нам типа выйдем. Хотя, чем черт не шутит!

Веретенников по Дешериеву отчитался быстро, так как уже собрал о нем всю доступную информацию. Срочную экстремист, да, служил, но двумя годами раньше, чем произошла пропажа «ядерного ранца», и на Урале. А разговорить его уже никак не удастся: полтора часа назад главарь банды умер, так и не приходя больше в сознание. Не успели вытрясти информацию из мерзавца…

– Ну вот, – сказал Чесноков, – поскольку первая версия у нас отпала, делюсь с тобой, Константин Иванович, дополнительной информацией. В расстреле караула и пропаже ранца осталось много загадок, которые нам с тобой никто не поможет разгадать. Как ты понял, казарму с «ружпарком» подпалили, она сгорела дотла. Когда подъехали пожарные, полиция и представители инженерно-саперного батальона, на пепелище обнаружили семь трупов, опознать которые было уже невозможно, и пять автоматов, которыми были вооружены бойцы.

– Погоди, Виктор Иванович, – перебил его Молодцов. – Почему – семь трупов? Их всего семь человек там было, пять солдат, старший лейтенант Федотов и гражданский, ученый или кто он там. Но офицер оказался на улице и выжил, а кто-то из этого количества людей в него стрелял и ушел с ранцем… Значит, погибших должно быть максимум пятеро!

Чесноков продолжал выстукивать барабанную дробь:

– У меня, товарищ подполковник, по математике твердая четверка в школе была, во всяком случае, считать до семи я тоже могу. Повторяю, сгоревших трупов обнаружили семь. Что еще удалось установить – убитых облили бензином, а потом подожгли. Документов при них не сохранилось – обгоревших по приметам не опознать, а жетонов у солдат-срочников тогда не было, про ДНК эксперты тогда вообще имели слабое представление, к тому же – это ведь Кавказ… Официальное расследование знаешь чем закончилось? Удовлетворением интересов всех сторон! Во как! Было записано, что на военный городок напали вооруженные бандиты, солдаты оказали им мужественное сопротивление, погибли при исполнении… Ну, в общем, милиция преступление раскрыла, но преступников не нашла, на славный батальон черное пятно тоже не легло – сражались бойцы. А пропажа «ранца» нигде даже не оговорена. Будто его и не было…

– А как он туда вообще попал – об этом что-нибудь известно? С чего вдруг у обычных саперов появился «ранец»?

Следователь ФСБ горестно вздохнул и сложил руки на груди:

– Представляешь, Константин Иванович, даже в то дурное время, когда в ротах неучтенные портянки и подштанники находили, шеи за это мылили старшинам и ротным, – не пропадали такие «изделия». Это же ядерное оружие! Разбирались по полной программе, ведь переполох поднялся бы, даже если бы автомат пропал или лишним оказался, а тут – «ядерный ранец», ценнейшее и секретнейшее изделие, за которым вроде бы тысячи глаз следить должны!

– Плохо, что тысячи, – заметил Молодцов. – Известно ведь, что у семи нянек дитя без глазу.

– Странно все это… Возможно, командование батальона было вообще не в курсе охраняемого груза – секретность… Но кто его туда отправил?

– Во, точно. И ведь что интересно, по документациям – не мог этот «ранец» в «ружпарке» храниться, поскольку был отправлен, грубо говоря, на переплавку. Что отправлен – есть такая бумага, а что уничтожен, согласно всяким там конвенциям, – этого документа нет. Что секретный снаряд в «ружпарке» этой роты делал, батальонное начальство ответить на этот вопрос нам не может. Сам комбат погиб в Первую чеченскую, из двух старших офицеров батальона один умер, второй на пенсии, и об этой мине – ни сном ни духом. Допросили уже…

– И инженерная служба про изделие, которое у них находилось, тоже ничего не знает. Так? – дополнил Молодцов.

– Само собой, – кивнул Чесноков. – Инженер части едва дара речи не лишился, в предынфарктном состоянии пребывал, когда я ему на допросе рассказал, что мы ищем. Значит, история с миной или на очень высоком уровне проворачивалась, или на глупейше низком, что тоже бывает: советских прапорщиков сбрасывать со счетов тоже нельзя. Типа по ошибке завезли, оставили… Ну, вроде как в продуктовом магазине: просишь докторскую колбасу, а тебе сырокопченую взвешивают и продают по дешевой цене. Крайне редко, но бывает и такое.

– Хороший пример, – усмехнулся Костя. – Только с колбасой проще, колбасу разыскивать не надо. А здесь… А что с прапорщиками батальона?

– Картина такая же, как и