Бесовская банда - Сергей Иванович Зверев Страница 7

Потом, кряхтя, поднялся. И поволок убитого шурина по полу. Тело было тяжелое, все время за что-то цеплялось. А физической силой Бекетов никогда не мог похвастаться.

Но все же дело он свое сделал. Бросил убитого в погреб. Дошел до своей кровати. И рухнул на нее.

Как ни странно, он сразу заснул. Провалился в какой-то темный, без сновидений, сон. И проснулся поздним утром. Разом вспомнил все, что вчера произошло. А также вспомнил и о своем плане.

Он натаскал воды из колодца и попробовал замыть кровь. Но натекло ее много, затиралась она плохо. Поэтому он просто забросал ее всяким тряпьем. Потом собрал вещи в тюки. И как ни в чем не бывало отправился к соседу, проживавшему через улицу. У того была телега с лошадью, и он подрабатывал извозом.

Сосед был дома. Они быстро договорились о цене и подогнали телегу к дому. Перетащили в нее наиболее ценные вещи. И отправились в ближайший городишко.

Там у Бекетова еще со старых времен был знакомый скупщик-еврей. Он и взял все добро скопом, конечно, надув изрядно. Но куда еврею без этого.

Поздним вечером, вернувшись в свой дом, Бекетов посидел задумчиво за столом, освещенным слабым светом коптилки-масленки. Когда, наконец, отвлекся от тягостных раздумий-воспоминаний, за окнами уже была непроглядная ночь.

Он поднялся из-за стола. Собрал в котомку личные вещи. Надел офицерскую шинель. Да и запалил дом.

Уходил он в ночь, а за его спиной пылал пожар. И никаких тяжелых чувств по этому поводу Бекетов не испытал, хотя в доме прожило не одно поколение его семьи. Порвал он эту связь легко, как истлевшую от времени гнилую ткань.

Теперь назад ему пути не было. Пристроился он временно в деревне Свиридово в соседней волости. Там в покосившемся бревенчатом доме жил бобылем его дальний и вечно пьяный непутевый родственник Борис, согласившийся принять гостя на постой за харчи и самогон.

Покинув родное село, Бекетов будто сбросил пудовую гирю. Ему стало легко и свободно. И он для себя все решил.

В своем сожженном доме он видел некий символ. Горел ведь не только его дом. Горела вся страна. И в таких условиях ковыряться в земле или работать на спичечной фабрике просто грех. Нужно прибиться к тем, кто решает и распределяет. Кто делит и отнимает. У кого есть ружье.

Нет, только не на войну. Ружье ведь пригодится и на мирных пажитях, чтоб пасти «овец», почему-то считающих себя людьми. Главное, чтобы это ружье тебе выдали по праву.

А для этого надо подаваться в Воронеж, благо, дотуда всего-то чуть больше пятидесяти верст. Бекетов уже давно понял, что настоящая жизнь проходит в больших городах…

Глава 6

1932 год

– Вот, подкрепление к нам прибыло, – сказал заместитель начальника ОГПУ Державин, пригласивший для ритуала знакомства в свой кабинет непосредственных руководителей нового сотрудника. – Прошу любить и жаловать. Исай Лазаревич Апухтин. Большой искусник по убийствам.

– По раскрытию, – не сдержался Апухтин, которого все, кому не лень, именовали специалистом именно по убийствам. – Извините.

Он поднялся из-за стола, давая рассмотреть себя во всей красе.

– Ну да. По убийствам у нас другие специалисты, – как-то многозначительно произнес Державин, бросив выразительный взгляд на одного из своих подчиненных.

Апухтин кратко изложил свою не слишком обширную и далеко не героическую биографию, которая собравшихся сильно не впечатлила. Ответил на несколько дежурных вопросов.

Слова Державина о том, что Апухтин в Управлении РКМ хотя и числится простым оперуполномоченным оперативного отдела, но все же на особом положении и напрямую подчиняется ему, конечно, непосредственных начальников должны были сильно задеть. Но эти два человека отнеслись к сему обстоятельству на удивление спокойно. Вообще, Апухтин видел, что здесь царит достаточно деловая обстановка и строгая дисциплина. Это когда на руководящие указания отвечают: «надо, значит, надо», а не «может, не надо» или «на черта это надо».

На этом совещании к Апухтину присматривались. Присматривался и он.

Вон что-то отмечает в блокноте карандашом начальник Управления рабоче-крестьянской милиции Якунин. Он, похоже, из старых кадровых офицеров – возраст под пятьдесят, подтянутый, суховато-вежливый, невозмутимый, с горделивой военной осанкой. Наверняка службист и педант, что для его должности нормально.

А начальника угрозыска Василия Васильева, насупившегося и скрестившего руки на груди, вообще можно было бы принять за видавшего виды матерого уголовника. На лбу глубокая морщина, железная фикса во рту, насмешливый прищуренный взгляд, манера цедить слова, хищные движения, кривая ухмылка, ну и лексикон, щедро пересыпанный жаргоном и специфическими разыскными словечками. Но Апухтина это не удивляло. Он к таким персонажам давно уже привык.

В уголовный розыск часто набирали людей ушлых, прожженных. А иногда бывших уголовных, деятельно раскаявшихся и выражающих стремление побороть гидру преступности. Таким пути назад уже не было – на той стороне перебежчика быстро на ножи поставят. Так что рвали они своих бывших собратьев яростно и бескомпромиссно.

Ну что ж. У матерых разыскников своя философия и своя правда. Они существовали в вечном состоянии борьбы не на жизнь, а на смерть. Если прокурорских с их бумагами и кодексами можно приравнять к таким вальяжным породистым псам правосудия, то сотрудники угрозыска больше походили на стайных волков, в любой момент готовых вцепиться в глотку врагу в кровавой сваре, прямо идущих на цель и готовых пожертвовать для общего дела всем. Они и пугали, но и восхищали Апухтина. Вот и начальник краевого угрозыска был из такой породы.

По окончании совещания Апухтина сдали с рук на руки Васильеву. И прямо в коридоре тот сразу расставил все точки и запятые.

– Запомни, Прокурор. Ревности и обид на залетных умников и на то, что нам, местным, якобы не доверяют, у меня нет. Главное у нас – это дело. Чтобы наша земля невинной кровью не заливалась. Сделаешь дело – будем тебя на руках носить. Не сделаешь – ну что ж, у прокуроров такое случается.

– Так же, как и у оперативников, – огрызнулся Апухтин.

Васильев не обиделся, а лишь добродушно усмехнулся и хлопнул его по плечу:

– Это точно. В калошу мы тоже садиться умеем… А теперь пошли, аналитик…

Начальник угрозыска провел нового подчиненного в крошечную комнату в подвале. Там стоял огромный железный и очень корявый на вид сейф. Просторный стол был завален бумагами. В углу на подставке возвышался бюст Ленина, неизвестно зачем залетевший сюда. Запах был пыльно-бумажный, так что Апухтин