Александр Тамоников - Путь ярости Страница 8

– Хорошо, сэр, я понял, винтовки будут доставлены, – кивнул Масловский. – Это будет сделано уже сегодня.

– Надеюсь, вы понимаете, полковник, что оружие надо проверить и пристрелять? – поинтересовался Хардинг. – На вашем месте я бы доставил винтовок шесть, а мы уж выберем.

– Дайте подумать, господа… – наморщил лоб Масловский. – Хорошо, сегодня вы отдыхаете, а завтра с утра мы можем организовать вам поездку на полигон Доборот. Это 12 километров к югу от Киева, там имеются специально оборудованные стрельбища. На полигоне тренируется спецназ, но сейчас там только мобилизованные новобранцы, они находятся в казарменной части, а в секторе подготовки бойцов спецназа – никого. Я распоряжусь, и к нашему приезду будет все готово. В секторе оборудовано специальное стрельбище, находятся различные мишени. Идеальное место для проверки оружия.

Засмеялся Джерри Янг. Криво усмехнулся Фуллертон. Генри Хардинг состроил снисходительную улыбку, покачал головой, давая понять, что раздосадован несообразительностью украинских коллег.

– Нет, мистер Масловский, вы не поняли, – как-то вкрадчиво ослабив голос, произнес Хардинг. – По фанерным мишеням пусть стреляют ваши новобранцы. Нам же для проверки качества оружия требуются… живые мишени. Вы понимаете, что я имею в виду?

Украинские коллеги все поняли. Впрочем, после краткого замешательства. Вадим Паскевич удивленно поднял брови. Пристреливать оружие по живым мишеням? Какой, право, авангардизм. Полковник Масловский как-то смущенно покашлял.

– Просьба уточнить, мистер Хардинг. Вы хотите стрелять на полигоне боевыми патронами по живым людям – как если бы они были неподвижными мишенями?

– Есть возражения? – оскалился Джерри Янг.

– Им вовсе незачем быть неподвижными мишенями, – пожал плечами Фуллертон. – Пусть бегают, прыгают, прячутся, если есть на то желание. Продумайте уединенное место, без зрителей, обеспечьте безопасность. Что-то вроде сеанса стендовой стрельбы, только вместо тарелочек должны быть живые мишени, совершающие бег с препятствиями от старта до финиша, а вместо дробовиков – снайперские винтовки СВДС.

– Мишени должны быть молодые, здоровые, имеющие опыт боевых действий, – добавил Хардинг.

– Надеюсь, вы не собираетесь давать им в руки оружие? – проворчал Паскевич.

– О нет, Вадим, до этого не дойдет, – засмеялся Янг. – Для этого нужно быть слишком азартным и увлекающимся игроком. А мы простые профессионалы. Вам же есть кого предложить в качестве объектов охоты? Какие-нибудь никчемные бродяги, уголовные преступники…

– Никчемные бродяги с опытом ведения боевых действий – это прелестно, Джерри, – улыбнулся Фуллертон.

– Я знаю, чем могу вам помочь, – вышел из минутного оцепенения Масловский. – Под Киевом, в местечке Кантеевка, в изоляторе местного отделения СБУ содержится группа опасных преступников – так называемых ополченцев Донецкой Народной Республики. Сидят за решеткой уже несколько месяцев, к ним не применяются пытки, их нормально кормят. Часть этих людей числится пропавшими без вести. Их взяли в плен в начале февраля под деревней Ростовкой, они пытались пробраться в тыл нашей минометной батареи, чтобы провести диверсию…

– Сами сдались? – спросил Хардинг.

– Нет, поначалу их было не меньше дюжины. У террористов в руководстве был наш человек, он предупредил. Мы устроили засаду и окружили их. Шел тяжелый бой, террористы отбивались до последнего патрона, половину мы уничтожили. Оставшихся шестерых взяли в плен, когда им нечем стало обороняться. Эти сволочи положили четверых наших. Конечно, после пленения парни их хорошенько избили, но никто не получил необратимых травм…

– И после этого их не пытают и хорошо кормят? – удивленно поднял брови Фуллертон, – уже четыре месяца?

– А если бы сдались, это что-нибудь изменило бы? – хохотнул Янг.

– Вы уверены, что они здоровы? – спросил Хардинг.

– Думаю, да, – кивнул Масловский.

– Почему их не обменивают на пленных украинских солдат, а держат как пропавших, значит, по факту, погибших? – настаивал Янг. – У вас имелись на них особые планы?

– Надо мной есть начальство, – насупился Масловский. – Оно решает судьбы пленных. Если на них имелись некие виды, то я попробую уладить проблему…

– Видимо, виды были связаны с неплохими деньгами, – оскалился весельчак Янг. – Органы здоровых людей нынче в хорошей цене.

– Это не мое дело, – смутился Масловский.

– Ладно, не будем уводить беседу в сторону, – миролюбиво сказал Хардинг. – Мы верим, что эти шестеро – живы, здоровы, весьма злые и являются заклятыми врагами украинского общества. Подготовьте оружие и полигон, полковник. День еще не кончился, вы успеете. Проверка завтра в 11 утра при любой погоде. Живцы должны быть накормлены, проследите, чтобы они полноценно отдохнули, оденьте их в удобную одежду, не стесняющую движений, – желательно спортивную. Обуйте в кроссовки. Никаких наручников, ничего им не говорить, пусть думают, что их везут обменивать на ваших военных. Общение с ними – исключительно доброжелательное.

– Хорошо, я все сделаю, мистер Хардинг, – помявшись, выдавил Масловский. – Завтра в десять утра Вадим отвезет вас на полигон. Будьте готовы. Сегодня он останется здесь – для обеспечения безопасности и вашего комфорта. Отдыхайте, господа, надеюсь, вам не будет скучно в этом особняке.

Масловский убыл в Киев – ему становилось дискомфортно в этой компании «добропорядочных» людей. Паскевич тоже как-то незаметно выскользнул из гостиной. Американцы скучать не стали. С молчаливого согласия Хардинга Фуллертон вскрыл настенный бар, откопал бутылку незатейливого скотча. Джерри зазвенел бокалами из богемского стекла.

– Не забываем, господа, что находимся в чужой стране и завтра работаем, – напомнил Хардинг, одобрительно уставившись на золотистую жидкость, вытесняющую пустой объем бокала.

– Шеф, мы когда-нибудь забывали про работу? – удивился Янг.

Виски, как ни странно, оказался не подделкой. Американские наемники не были сибаритами, но всегда считали, что в жизни и работе нужно придерживаться определенных стандартов – и планку устанавливали довольно высокую. Это русские пусть копаются в грязи и работают в нечеловеческих условиях, а для нации, считающей себя венцом эволюции, такое неприемлемо. Уровень жидкости в бутылке стремительно упал. Фуллертон включил телевизор, висящий на стене. Транслировались украинские «Горячие новости», «перемирие» шло полным ходом – террористы за день свыше пятидесяти раз обстреляли из тяжелого вооружения мирные украинские города и позиции украинских войск, которые настолько миролюбивы и привержены минским соглашениям, что ни разу не ответили на провокацию! В кадре дымились обломки разрушенных зданий, ревели сирены «Скорой помощи». Вооруженные люди в камуфляже вытаскивали из-под руин пострадавших от обстрела мирных жителей. Эпизод был недолгим. Но времени хватило, чтобы разглядеть на рукаве одного из военных промелькнувшую трехцветную нашивку мятежной республики. Непростительный ляп того, кто монтировал эпизод! Сам проглядел, начальство проглядело…

– Шеф, вы верите в информацию, которой нас пичкают в медиа? – лениво вопросил развалившийся на софе Джерри. Он поднял бокал на уровень окна и с прищуром любовался красочными переливами света и жидкости.

– Джерри, стоит ли возвращаться к этой глупой теме? – пожал плечами Хардинг. Он тоже расслабился, получал от жизни удовольствие. – Все эти ужасы – для обывателей, которым лень пошевелить мозгами, или для тех, кто в корне не приемлет информацию с другой стороны, какая бы она ни была. Мы все прекрасно знаем, что происходит. Существуют интересы нашей страны – а это главное, ради чего допустимо все, в том числе ложь.

– О да, мы патриоты своей страны, это не обсуждается. – Зубы у Джерри были ровные, белые, и он охотно их демонстрировал. – Нас даже не волнует, сколько нам заплатят за неделю работы в боевых условиях. – И простодушно засмеялся.

Как по щучьему велению, появились две стройные аппетитные девушки в несуразных передниках – они призывно улыбались и прекрасно говорили по-английски. Не желают ли господа пообедать? Имеются блюда национальной украинской кухни, а если господ они чем-то не устраивают, то можно предложить мексиканское буррито, американскую пиццу, итальянскую лазанью – и великое множество других блюд, для приготовления которых, впрочем, потребуется некоторое время. «А кроме еды что может быть предложено?» – засмеялся Джерри, принимая на софе недвусмысленную позу. «Предлагается ВСЕ», – кокетливо покривлялась повариха Ирина Корненко и убежала на кухню готовить деликатесы из полуфабрикатов. Гости маялись от безделья, Фуллертон навестил спортзал, Янг с Хардингом – бильярдную. Предложенные блюда были действительно безупречны. Слова «вареники», «галушки» и «картопляники» скверно произносились, но обозначаемые ими блюда неплохо съедались и усваивались. Недоумение вызвало сало, выложенное колечками, и к нему решили отнестись как к несъедобному элементу сервировки стола. После сытного обеда удовольствия продолжились. Джерри поймал за руку бегающую вокруг стола горничную Лесю – она сделала виток вокруг своей оси и, ойкнув, приземлилась ему на колени. Джерри придирчиво ее ощупал, изучил все выпуклости, впадины и в принципе остался доволен.