Александр Бушков - Алмазный спецназ Страница 8

Вопросительно воззрился на Егора. Тот не спеша направился вдоль берега в ту сторону, где начинался порт и виднелись белые корабли. Мазур сговорчиво направился следом.

– Вот так мне вас и описывали, – сказал Егор. – Златая цепь на дубе том… Да вы не хмурьтесь, я ж понимаю, что это для декорации.

– Ну, надо же имиджу соответствовать, – сказал Мазур и продолжил самодовольно: – А телку хорошо рассмотрели? Еще более убедительная декорация, да к тому же живая и сорок слов знает на великом и могучем…

– Да уж… Из России перли?

– А что делать? – пожал плечами Мазур. – Расходы невелики, зато придает образу достоверность. И потом, от нее польза во всех смыслах…

Он залихватски подмигнул, но Егор лишь вежливо улыбнулся – мужичок, кажется, вульгарностей избегал.

– Можно спросить? – сказал Мазур. – А это вот у вас в ухе, для чего? На декорацию вроде не похоже, поскольку я совершенно не представляю, в который именно имидж она вписывалась бы…

– Уж никак не в голубой, – сухо ответил Егор. – Я из казаков. У нас испокон веку такие носили. Между прочим, настоящая, дедовская.

– Ага, ясно… – сказал Мазур. – Итак, друг друга мы успешно опознали… Поговорим о делах наших скорбных?

– Поговорим. Вы, я так понимаю, нечто вроде тайного агента?

– Ну, в принципе, это чистейшей воды бизнес, – осторожно сказал Мазур.

– Кто ж спорит? Вполне в рамках большого бизнеса – шарахнуть крылатой ракетой по обезьянскому президенту. Я не иронизирую, всего лишь грустно констатирую факт…

Мазур усмехнулся:

– Какому президенту? А политкорректность где?

– А пошла она в задницу, – непринужденно сказал Егор. – Еще не хватало и нам в эти игры баловать…

– Что-то в этом подходе есть, – сказал Мазур. – Между нами говоря… А вы, значит, журналист?

– Точнее уж, стрингер. Знаете, что это такое?

– Примерно, – сказал Мазур. – Вы, я так понимаю, этакий волк-одиночка, на свой страх и риск сенсации раздобываете и задорого их продаете?

– Вот именно что задорого. Хороший материал стоит приличных денег. Для вас, быть может, это и копейки…

– Да ну, – сказал Мазур. – Большие боссы лично на такие мероприятия не ездят. Я просто-напросто Терминатор на жалованье, так что не нужно на меня взирать с классовой ненавистью…

– С чего вы взяли?

– Есть что-то в вашем взгляде…

– Никакая это не классовая ненависть, – сказал Егор. – Скорее уж вполне понятное легкое недоверие. Вас предупредили о моих условиях?

– Предупредили, – сказал Мазур. – Но кратенько, в общих чертах. Не откажете в любезности более развернуто изложить ваши условия?

– Да ради бога. У меня, собственно, есть все, что вам нужно – название корабля, его дислокация. Я его вам через пару минут покажу. Ракеты уже погрузили, скоро они собираются в море. Я так понимаю, хотят шарахнуть по президенту, когда он будет открывать что-то помпезное? То ли библиотеку, то ли венерологический диспансер?

– Больницу, – сказал Мазур.

– Ага. А то я подумал: какие, к лешему, в Ньянгатале библиотеки? Больница – это более насущно и практично… В общем, у меня есть то, что вам нужно. А вот вы уж будьте любезны учесть мои требования… Деньги мне не нужны, я имею в виду, ваши. Таким образом я зарабатывать не собираюсь, у меня свои привычные методы, и я не собираюсь от них отказываться. Короче говоря, я так понял, вы намерены суденышко это подпалить прямо у пирса?

Мазур невольно оглянулся – вполне профессионально, правда – понизил голос:

– Ну, в общем, вы верно оцениваете ситуацию…

– Подпалить или взорвать? – деловито уточнил Егор.

– Ну, если вы так ставите вопрос… Подпалить. Взрывать – это все же ненужный перехлест. Неповинные люди пострадать могут, да и шум поднимется… А вот если случится небольшой пожарчик, да еще с оглаской, это меня вполне устроит.

– Огласку я вам гарантирую, – сказал Егор уверенно. – У меня тут есть хороший контакт, который засиделся в подполковниках и хочет взлезть на ступенечку выше…

– Что-нибудь типа охранки?

– Ну да. А случай, согласитесь, подворачивается хороший: судно с крылатыми ракетами в трюме, несомненная диверсия, террористический акт… Иностранные наемники, иностранный след и все такое прочее… Подполковнику нужно торжественно обнаружить ракеты в трюме – самым первым, после звонка от встревоженных пожарных, среди которых, дураку ясно, будет его агент. Вас ведь устраивает именно такой финал?

– Да, разумеется, – сказал Мазур. – Так даже лучше: обыск, огласка, арест…

– Ну, а мой интерес – кадры. Отличного качества видеозапись пожара, начиная с ранней стадии, потом – эксклюзивный репортаж с судна, куда я по договоренности с подполковником попаду единственным репортером. Как видите, все три стороны будут довольны. Каждому – свое. Но! – он поднял палец. – Мне необходимо, чтобы эффектный пожар случился днем, и никак иначе. Только так я смогу продать запись по-настоящему дорого. Ночные съемки меня совершенно не интересуют, не будет того эффекта. А потому вы, Николя, просто обязаны подпалить корабль средь бела дня. Это мое единственное и непреложное условие.

– Не сказал бы, что мне это нравится, – честно признался Мазур. – С моей профессиональной точки зрения, такие дела гораздо удобнее ночью устраивать…

– Либо днем, либо – не договорились. У вас – свои интересы, а у меня – свои. Это бизнес.

– Ну ладно, – сказал Мазур. – Я сделаю все средь бела дня, хотя это усложняет задачу… Но ведь я могу пообещать – и обмануть, а? Вы ж мне сейчас покажете корабль…

– Я бы вам не советовал меня обманывать, – без тени угрозы, хладнокровно, даже небрежно произнес Егор. – Человек любой профессии к обману готов, и меры принимать научился… Если вы меня кинете, будет другой репортаж. О том, как российские головорезы на службе президента Кавулу устраивают диверсии в столице соседнего суверенного государства. Конечно, мне за него, сразу признаюсь, заплатят гораздо меньше – я ж говорю, ночная съемка далеко не так телегенична… Но тут уж – дело принципа. Ваши люди мне дали определенные обещания, и я их честно предупредил о возможных последствиях обмана, как вас сейчас предупреждаю. У меня есть ассистент. Он в данную минуту старательно запечатлевает для истории вашу мужественную физиономию. Вы отлично будете смотреться на цветном экране… Денег, конечно, это принесет меньше, но подкрепит мою репутацию – человек, кидать которого чревато…

Мазур осторожно огляделся, но, разумеется, ассистента вычислить не смог – на пляже толкалась масса людей с фотоаппаратами и видеокамерами, их могла снимать добрая дюжина объективов, и невозможно определить, какой из них тот.

– А это не блеф, часом, насчет ассистента? – спросил Мазур с доброжелательной улыбкой.

– А вы можете совершенно точно сейчас установить, блефую я или нет?

– Нравитесь вы мне, – сказал Мазур. – Люблю прохвостов, я сам тот еще прохвост…

– Так как?

– Ладно, – сказал Мазур. – Если уж наши люди с вами договорились о чем-то, мое дело – соблюдать условия. Будет вам абсолютно телегеничный пожар средь бела дня, хотя это мне и усложнит работу…

– Сегодня?

– Ну, старина, я же не Джеймс Бонд, – сказал Мазур уже без улыбки. – Нужно же продумать план, провести разведку, не могу же я прямо сейчас, радостно и весело, на потеху зевакам, швырять на палубу что-нибудь зажигательное… Завтра. Как говорилось в бессмертной комедии, такие дела, любезный посол, с кондачка не решаются… В общем, по рукам. Да, вот что еще. Теперь уже у меня будет дополнительное условие, закономерно вытекающее из обстановки. Когда вы получите свое и убедитесь, что я вас не кинул, будьте так любезны изничтожить все носители, где красуется моя физиономия. Мне совершенно ни к чему такие вещи, я человек абсолютно не публичный… Идет?

– Идет.

– Значит, договорились?

– Ну, разумеется, – сказал Егор.

– Тогда ведите, – сказал Мазур, – показывайте корабль. Далеко нам топать? Такси брать придется?

– Ничего подобного. Быстрым шагом – пару минут. Собственно, его и отсюда видно, но вам ведь надо подойти вплотную? Пошли.

Мазур уверенным шагом двинулся за ним. Постепенно купальщиков и загоравших на песочке становилось все меньше, а там они и вовсе исчезли – место становилось неподходящим для пляжа, опытным глазом Мазур определил, что сразу у берега начинается приличная глубина. Вместо песка громоздился камень. Еще пара сот метров – и слева потянулся солидный бетонный пирс, возле которого стояли довольно скромные яхты, катера туристических фирм, небольшие суденышки непонятного назначения, то ли рыбацкие, то ли притворявшиеся мирными обывателями контрабандисты (контрабанда здесь процветала).

– Вот они.

Но Мазур и сам уже остановился. Почувствовал непонятный, болезненный укол в сердце, легонький, но явственно ощутимый.