Наталья Корнилова - За миг до удара Страница 8

Но, так или иначе, я немного успокоилась, расслабилась, устроившись поудобнее, закрыла глаза и стала думать о том, что сейчас делает Родион. Мне, конечно, хотелось, чтобы он рвал и метал, дико вращая глазами, размахивая руками и страшно рыча от злости. Но это наверняка было не так. Скорее всего он лишь досадливо поморщился, узнав, что бандиты перехватили его секретаршу по дороге на автовокзал, свернул всю операцию и поехал домой, к своей Валентине.

Его спокойствие в такие моменты меня порой просто бесило. Хотя все верно, криком тут уже не поможешь. Нас обставили, как младенцев, и с этим приходится мириться. Как бы босс сейчас ни метался, на след похитителей все равно бы не вышел, потому как никаких зацепок у него нет. Теперь только я одна на всем белом свете знала, где находятся бандиты и где можно искать секретаршу Алексея.

А значит, мне опять придётся выкручиваться самой и «выкручивать» бедную Ольгу, томящуюся сейчас в заточении. Я была уверена, что она находится именно там, куда меня везут. Собственно, а где ей ещё быть?

Вдоль дороги мелькали какие-то деревни, небольшие городишки, и мы проскакивали их, не сбавляя скорости. В конце концов, отъехав километров тридцать или сорок, по моим расчётам, трудяга «Опель» сбавил ход, свернул с шоссе и затормозил у какого-то частного дома, стоявшего на отшибе. Ворота были открыты, машина с ходу скатилась по насыпи в тёмный двор и наконец остановилась. Водитель заглушил мотор и выключил фары. Вот и приехали.

Дом был очень старый, деревянный, с покосившимися ставнями, меж которых светились маленькие прямоугольники завешенных цветными занавесками окон. Слева темнели какие-то постройки.

– Вытаскивай её. Крест, – весело проговорил урка, выбираясь наружу. – А я пойду отолью.

– Опять приспичило? – усмехнулся мой сосед, открывая дверь. – Ты меня убиваешь, Бен. Меньше нужно пива жрать.

– Ну а как же иначе-то? – хихикнул тот и, пританцовывая, скрылся за сараем.

– Кончайте базар, – хмуро бросил грузный водитель. – Тащите девку в дом, берите долю, и сваливаем.

– Ну чего сидишь, красавица? – Крест уже вышел и смотрел на меня через открытую дверь. – Давай выходи вместе с сумкой.

Я начала выбираться. Он галантно подставил мне руку, подхватив сумку, потом крепко взял за локоть и повёл к дому, из которого доносились приглушённые голоса и тихая музыка.

– Только недолго там, слышь? – водитель пошёл закрывать ворота.

– Добре! – ответил Крест, не поворачиваясь, и затащил меня на крыльцо.

Там остановился, удивлённо посмотрел на меня и спросил:

– Или я чего-то не понимаю, или как?

– В каком смысле? – удивилась и я.

– Ты почему не кричишь, не плачешь, не сопротивляешься? Тебе нравится, что тебя похитили? Или ты ещё ничего не поняла?

Ну не могла же я ему сказать, что кричать и беситься скорее нужно ему, а не мне. Потому как мне-то ничего не угрожало, а вот у них имелись все шансы потерять здесь здоровье, нарвавшись на мои когти. Правда, пока они об этом не знали.

– Не очень, честно говоря, – я усмехнулась. – Но .я ко всему отношусь философски: чему быть, того не миновать. Поэтому зачем зря нервы тратить…

– Да? – Он внимательно исследовал мои глаза. – Это интересно.

Посмотрим, как ты потом запоёшь. Идём.

Со двора прибежал ещё более повеселевший Бен, и мы втроём вошли в дом.

Посередине большой комнаты с низким потолком стоял круглый стол. Над ним в патроне висела лампочка, свисая на проводе почти до горлышек водочных бутылок, которыми был щедро уставлен стол. Кроме того, там виднелись открытые банки с консервами, солёные грибы, огурцы и помидоры, варёная картошка, крупно порезанное сало и дымящиеся, только с пылу с жару, котлеты, горой наваленные на огромное блюдо. В дальнем углу у печи суетилась какая-то пожилая женщина в синем фартуке, но её было плохо видно из-за витавших в комнате копоти и сигаретного дыма. Зато рожа жирного битюга, сидевшего за столом ко мне лицом, видна была великолепно. Во-первых, из-за своих размеров, а во-вторых, из-за мясистой колоритности крупных черт. Громадный расплющенный нос, стиснутый с двух сторон маленькими буравчиками глаз, нависающий на них узкий лоб с витками слипшихся волос и расплывшиеся в поганой ухмылке сальные губы. Вдобавок ко всему он ещё что-то жевал, издавая при этом мерзкие хрипы и чавканье. На его большом жирном теле была байковая клетчатая рубашка, расстёгнутая на покрытой татуировками груди почти до пупа. Ни дать ни взять отпетый рецидивист. Рядом с ним сидели ещё двое мужчин, помладше, не столь выразительные, но тоже исколотые, пьяные и с бандитскими рожами. По всему видать, эти трое были деревенскими бандитами, а те, что привезли меня, – городскими.

Когда мы вошли, они уставились в нашу сторону, и жирный, ухмыльнувшись, сказал:

– Ба-а, какая краса до нашего стола! Неужто та самая, Крест?

Крест, которого я только сейчас смогла рассмотреть как следует и который выделялся из всех довольно приличным видом и неглупым выражением глаз, подтолкнул меня к столу и ответил:

– Она и есть, Бугор. Хороша, а?

– Ой, хороша стерва! – похвалил один из сидящих, а другой, с повадками педераста, похотливо прогнусавил:

– Да ты одёжку-то скинь с неё, кхе-кхе. Че там она под плащиком прячет?

– Во-во, пущай раздевается, – промычал Бугор и повернулся к женщине у плиты. – Нюра, банька ещё не дошла? А то нам скоро в сауну с телками, ха-ха-ха!

– зычно захохотал он, тряся всеми складками на мясистой харе.

Меня передёрнуло от отвращения, я сделала шаг назад, но упёрлась в Бена, который снимал с себя плащ, и остановилась.

– Ты что, не слыхала, сучка? – процедил он. – Снимай плащ, тебе говорят.

Крест уже разделся, подошёл к столу, наткнул на вилку грибочек, сунул его в рот и выжидающе поглядывал на меня. Первый раз в жизни я пожалела о том, что ничего не ношу под блузкой. Если эти свиньи увидят мою почти не прикрытую грудь, они забудут и о бане, и о деньгах в сумке, которую Крест бережно поставил в угол под вешалкой, и вообще обо всем. Они накинутся на меня всей толпой, эти гадливые уркаганы, и разорвут на мелкие части. А мне, пока я не удостоверилась, что Ольга находится здесь, нельзя было показывать свою прыть.

Поэтому, сделав испуганное лицо, я пролепетала:

– Что вам нужно? Отпустите меня… Я ведь привезла деньги!

Вылупив свои поросячьи глазки, Бугор изумлённо проговорил:

– Я не понял, тебе кто слово давал? Тебе сказали раздеваться, а не блеять. Правильно я грю, Кошар? Похотливый мужичонка заискивающе закивал:

– Как есть, Бугор, слово в слово. Та поприветливее была вроде…

– Была да сплыла, – хихикнул другой, запихивая в рот кусок сала. – Плохо, что не такая красивая была. Бен, ты чего там стоишь, думаешь, она убежит? Не бойсь, никуда уже не денется. Садись, кореш, похавай, чем бог послал.

Бен посмотрел на Креста, тот что-то сказал ему взглядом, и он остался стоять рядом со мной. Крест поднял стопку водки, опрокинул в себя, крякнул и повернулся к жирному.

– Короче, Бугор, мы своё дело сделали. Девок привезли, бабки в сумке лежат, туда никто не заглядывал, как и договаривались. Давай нашу долю, и мы отвалим.

В комнате повисла недобрая тишина. Двое «шестёрок» за столом уставились на Бугра, а тот, не мигая, смотрел на Креста, которому сразу стало здесь как-то неуютно. Он даже глаза опустил, зашарил нервными пальцами по краю стола, и было видно, что он страшно боится жирного. Так продолжалось несколько мгновений.

Затем Бугор поморгал сразу протрезвевшими глазками, нахмурился и покачал головой:

– Нехорошо ты говоришь со мной, Крест. Ты не прав. А я гнилых базаров не люблю, понял?

– Да ладно, Бугор, кончай, – попытался свести все к шутке Бен. – Мы же договаривались, в натуре…

– Заткнись, шавка, – рявкнул жирный, багровея. – Кого ты мне привёл, урла поганая?! Он же фраер! Ты что, не видишь?!

Бен поднял глаза на бледного Креста, словно впервые увидел, и прищурился, рассматривая. Потом неопределённо пожал плечами и пояснил:

– Никакой он не фраер, просто хорошо одеваться любит…

– Да?! – Бугор ударил кулаком по столу, пара бутылок с грохотом упала.

– А базары гнилые тоже любит? Пришью убогого и в огороде закопаю!

«Шестёрки» одобрительно закивали. Бен тоже побледнел, и теперь они стояли с Крестом, как испуганные дети, и что-то бормотали, шевеля губами. Про меня, как видно, напрочь забыли, и я отодвинулась ближе к двери.

– Сосунки, зелень недоношенная, козлы! – продолжал бушевать меж тем разъярённый Бугор. – Долю им подавай! Вот вам доля, видали?! – и он свернул такую смачную фигу, что у Алексея наверняка потекли бы слюнки от зависти, окажись он сейчас здесь. – Не заработали ещё, пижоны! Ишь, че удумали: пару раз в город смотались – и уже долю требуют! Фраера городские, понимаешь! Киношек насмотрелись, книжек начитались и думаете, ворами стали?! Сопли вы ещё, а не воры, мать вашу так! На зоне парашу хлебали, петухами служили, а здесь в авторитеты лезете? Гниды вонючие…