Александр Маркьянов - Обратный пал. Часть 1 Страница 8

Со зла чуть не оборвал микрофон. Спокойнее надо — за мной больше двадцати подчиненных, которых я завел в дерьмо и которых я должен из этого дерьма вытащить…

— Общий сбор командиров!

Рональд, Генри, Дитер, Том, Алекс. Еще Джо и Жак — несмотря на то, что они не командовали тактическими группам и не имели в подчинении никого кроме себя самого — они всегда участвовали в таких совещаниях с правом голоса — потому что оба были экспертами по выживанию в самых экстремальных условиях. Люди, которые шли за мной, которые верили мне — и которых я должен был вывести обратно.

— Сами наверное понимаете, что произошло…

— Посадку не дают? — недобро усмехнулся Рональд, командир первой тактической группы. Наверное, самый опытный из всех командиров четверок, к нам из семьдесят пятого полка…

— Вот именно. Посадку не дают. Предлагают топать два километра отсюда и там ждать наземный конвой…

— У нас же груз, так их мать…

— И груз тоже должен быть доставлен на базу. Это самое главное….

— Мать их ублюдков. Чтоб им…

На самом деле все понятно. Груз — две тонны перехваченных наркотиков — это для кого-то внеочередное звание, медаль, возможность красиво отчитаться. А мы…в принципе мы не существуем, наших потерь нет в общих списках и за них никто не будет отвечать. "Черная операция" — вот как это называется на слэнге родной конторы — безотчетные деньги, потерявшиеся при переносе из кабинета в кабинет документы. Случись чего — ничего и не было…

— Кто что думает? Принимаются любые предложения, даже самые бредовые — как нам вылезти из этой ж…

— А что тут думать… — как всегда задумчиво и обстоятельно промолвил Жак — надо не думать, надо идти. Из тридцати ослов двадцать два — живы, остальное распределим по своим рюкзакам. Что не поместится — выкинем. И — ноги в руки…

А какие тут еще могут быть предложения…

Удивительно, но пришлось уничтожить всего лишь сто килограммов — ну никак не входили. Да в основном они никому и не нужны были — в поврежденных пулями пакетах, из которых сыплется, запачканные людской и ослиной кровью — в общем рассыпали по окрестностям. Развернули скот — и двинули в обратный путь…

Занять позицию мы едва успели. На дороге нас уже ждали — стрельба в горах слышна на многие километры и привлекает «бородатых» как дерьмо мух. Выйдя на дорогу — мы буквально нос к носу столкнулись с передовым отрядом талибов — пять человек….

Так обычно и бывает. В самый последний момент, когда думаешь — ну вот, уже все, почти дома — обычно начинается самое дерьмо. Впереди бы только усиленный головной дозор, шесть человек, а мы ещ6е на дорогу не вышли — как впереди заполошно, перебивая друг друга, заговорили несколько автоматов и пулеметов, а потом раскатисто рванули одна за другой две гранаты…

— Наверх! Занимаем позиции!

В горах самое главное — занять господствующую высоту. Мало того, что это дает тебе преимущество — ты лучше видишь противника, чем он тебя. Дело еще в том, что стрелять сверху вниз так же легко, как и на одну высоту. А вот для того, чтобы точно стрелять снизу вверх — нужна была огромная практика и процент промахов при такой стрельбе очень высок…

Оставив сгрудившихся на тропе ослов, мы лезли вверх — лезли упорно. Один прикрывает — другой в это время лезет. Тяжело лезет — рюкзак оттягивает плечи и тянет за собой в пропасть, камешки под ногами с хрустом катятся вниз и нога предательски скользит по склону. Сердце стучит, кажется у самого горла, легкие буквально жжет огнем от недостатка кислорода в воздухе, холодный пот покрывает тело. Одной рукой держа автомат, второй хватаешься за что не попадя, молясь не ошибиться, не сорваться — и упорно лезешь вверх, хватая ртом воздух, точно выброшенная из воды рыба. А потом, найдя более менее выгодную позицию кричишь "Пошел!" — и прикрываешь своего напарника, пока он преодолевает эти проклятые метры вслед за тобой…

Выходит на тропу было нельзя — стрельба немного стихла, истерический грохот сменился на пульсирующий ритм одиночных выстрелов. Но помочь тем, кто сейчас сдерживает духов на тропе ничем нельзя — лучшая помощь им будет в том, что пока они отбиваются на тропе — возможно один против десяти — мы успеем подняться, занять господствующую высоту — и прикроем их огнем сверху…

Метрах на шестидесяти нашли то, что нужно — полку. Своего рода "балкон в горах" — достаточный для того, чтобы пройти вперед…

— Занимаем круговую оборону на склоне, маскируемся! Золотым — внимание на груз!

— Есть, сэр!

Пока с одной стороны нас отвлекают стрельбой — другие могут и груз увести, благо ослам все равно, куда и за кем идти…

— Красные! Красные — доклад!

Красные — позывной усиленной группы — шестерки, которые ушли в головной дозор. Командует ими Рональд — в семьдесят пятом полку рейнджеров как раз народ на подобное учат…

— Сэр, у нас минус один! Держимся…

Сука… Первая потеря в этом году… Клятый караван…

— Крестный — всем кроме красных — занять позиции, доложить!

Привычно зазвучали доклады, один за другим. Обстрел для нас ничем экстраординарным не являлся, каждый на брюхе под пулями по горам не один десяток километров прополз. Позиции заняли все и быстро…

— Крестный — «красным» — отход по возможности! Остальные — прикрытие! Огонь без команды по любому движению! Беречь патроны!

Еще непонятно, сколько мы здесь проторчим, на этой в рот драной горе, вжимаясь в камни, считая патроны и с тревогой ожидая ночи. Если конвой не придет — придется подрывать груз — в сумки взрывные устройства, в дополнение к имеющемуся там героину мы заложили заранее — и отходить. На отходе будут потери, но иначе — ляжем все. Что произойдет если останемся — к гадалке не ходи. Сначала духи раздобудут и подтянут сюда минометы — с собой они их не таскают, слишком тяжело. Подтянут и начнется обстрел. А потом атака до рукопашной вусмерть обкуренных духов — если кому-нибудь из нас еще придется в ней участвовать после минометного обстрела…

Пуля свистнула совсем рядом, разбилась о склон — каменная крошка больно ударила по лицу. Обернулся — темные фигурки были от нас метрах в шестистах, они ползли к нам по склону, с той стороны, откуда пришли и мы. Нас уже зажимали с двух сторон, отрезали пути отхода…

— Крестный всем! Противник с тыла, до двадцати единиц.

Не дожидаясь остальных, ловлю одного из духов в прицел. Шестьсот метров — далековато для открытого прицела, да ладно. Стрельба из автоматов с такого расстояния напоминает… будто вспышки маленьких, совсем маленьких огоньков. С третьего выстрела черная фигурка вдруг прекращает стрелять, падает и катится вниз по склону. С пятого выстрела снимаю еще одного, подключаются еще несколько человек — духи залегают, начинают отползать. Сверху, пулю за пулей в них вколачивает Слим — он со своей крупнокалиберной дурой может уничтожать противника и разрушая укрытия, за которыми тот залег. Пули калибра 12,7 не берут только столетние валуны, лежащие на склонах…

— Зеленый — всем! Наблюдаю духов, до тридцати единиц! Подходят с востока!

— Крестный всем! Занимаем позиции на самом верху, держим круговую оборону! Надо выстоять! Связь мне!

Связь появляется почти сразу — суки, которые сидят на базе Лима сейчас и не представляют, что здесь творится…

— Лима, я Кило-один-три! Я Калифорния, чтоб вас! У меня Альфа-Браво, мы окружены! Нахожусь в красной зоне на точке вывода, прошу немедленного огневого прикрытия, прием

— Кило-один-три, ожидайте на связи, прием

— Лима, у меня номер двенадцать, я не могу ждать, прием

— Кило-один-три, ожидайте, я согласовываю отправку к вам «призрака», позывной Альфа-Чарли-Восемь, прием

— Понял тебя, Лима, дай ему нашу частоту чтобы опознаться, конец.

[прим автора — Альфа-Браво — Ambush-Засада. Номер двенадцать — все очень хреново]

Это уже хоть что-то существенное. Призрак — тяжелый самолет огневой поддержки, на базе С130 — кличка «Призрак» закрепилась за ним со времен Вьетнама. Вооружение этих машин было разное, нынешние модификации несли либо одну 25 миллиметровую, одну 40 миллиметровую и одну ста пятимиллиметровую гаубицу — либо обе пушки заменялись на две мощнейшие тридцатимиллиметровые пушки, гаубица же оставалась в покое. Такой самолет мог патрулировать в воздухе многие часы, периодически дозаправляясь, а его прицельные системы позволяли поразить одиночную цель с высоты два — три километра. С таким самолетом, постоянно висящим над позициями, их можно было удерживать несколько дней…

В следующую секунду по ушам ударил звук — он был слабее грохота автоматов, но каждый, кто прошел локальный конфликт всегда выделял его в какофонии боя — выделял со страхом. Нарастающий свист минометной мины…