Сергей Зверев - Подводный Терминатор Страница 8

– Поедешь в штатском, – продолжал каперанг, на этот раз уже более спокойным голосом, не глядя на Полундру. – Ситуация там весьма нестабильная и неясная… Хуже всего то, что мы до сих пор точно не знаем, кто наш противник.

– Не знаете? – удивленно переспросил Полундра. – Но вы же сами говорили, товарищ капитан первого ранга… Эти теракты выгодны Тегерану…

– Говорил, – не стал отказываться Коломец. – Только ведь, по большому счету, все это не более чем домыслы. Я повторяю: никаких доказательств связи иранских спецслужб с произошедшим возле острова Чечень у нас нет. И, что хуже всего, нам ничего не известно о наличии иранских резидентов в Дагестане…

– Понятно, – проговорил Полундра довольно уныло. – Это значит, что придется ловить черную кошку в темной комнате, даже толком не зная, есть ли она там…

– Вот именно, – подтвердил каперанг Коломец. – Потому-то мы и посылаем тебя. В своем роде ты теперь тоже резидент. Резидент в своей собственной стране.

Полундра некоторое время смотрел на своего командира озадаченно.

– Резидент? – переспросил он осторожно. – Значит, есть подозрение, что там, среди своих, имеется предатель?

Каперанг Коломец помолчал, выпуская клубы дыма из своей трубки. Наконец ответил:

– Это тоже только предположение… Никаких точных данных нет. Но ты сам рассуди: если подорвали и сторожевик, и трубоукладчик, да еще так, что в живых никого не осталось… В Генштабе сделали вывод: мы имеем дело или с профессионалами высочайшего класса, или с людьми, очень хорошо обо всем информированными. Возможно, что в данном случае – и то, и другое сразу…

Каперанг докурил свою трубку, стал осторожно вытряхивать еще горячий пепел в пепельницу.

– К останкам затонувших судов кто-нибудь спускался? – осторожно спросил Полундра. – Обследовал их корпуса? Что это было, мина, торпеда, ракета?

– Никого там еще не было, – отвечал каперанг устало. – Вот ты приедешь, сам туда и спустишься, определишь. Расследование этого теракта поручено тебе. От начала до конца…

– Есть, товарищ капитан первого ранга, – ответил Полундра, но на этот раз как-то без особого воодушевления.

– По прибытии в Махачкалу поступаешь в распоряжение местной структуры ФСБ, – продолжал Коломец. – Твой непосредственный начальник – подполковник ФСБ Исрафилов Абдул-Керим Рашидович.

– Понятно…

– Погоди, это еще не все, – остановил его каперанг. – Один высокопоставленный офицер Службы внешней разведки меня попросил тебе конфиденциально намекнуть, что много больше, чем местному ФСБ, в Москве доверяют начальнику дагестанского подразделения ГРУ… Есть там такой полковник Крягин, Николай Михайлович. Прибудешь в Махачкалу, свяжись еще и с ним. Он уже давно работает в Дагестане и знает местную ситуацию как никто. Все понятно?

– Так точно, товарищ капитан первого ранга! – отчеканил Полундра.

– Ну, вот и хорошо, – каперанг Коломец устало поднялся из-за стола. – Ну, давай, старлей… Желаю тебе успеха.

Каперанг крепко пожал Полундре руку и даже по-отечески похлопал североморца по плечу. В утомленных, покрасневших от недосыпания и табачного дыма глазах командира читалась искренняя озабоченность и тревога.

Серое дождливое утро в заполярном городке чуть брезжило мутным светом, мелкий как пыль сентябрьский дождь моросил из нависших словно бы над самой головой свинцово-серых туч. Было не так уж холодно, очертания дальних предметов скрадывала пелена утреннего тумана, который едва ли разойдется в середине дня. По меркам северного заполярного городка, погода стояла хорошая, теплая для этого времени года. Только уж больно печальная, унылая, словно она заранее оплакивала кого-то, лила тихие непрерывные слезы, покорно и безнадежно.

Перрон небольшой железнодорожной станции был, несмотря на ранний час, заполнен пассажирами. Все эти люди собрались здесь, чтобы уехать в город.

Электричка до Мурманска, тяжко вздыхая воздушными тормозами, подкатила к платформе и остановилась у перрона. Люди быстро поднялись в вагоны, и платформа быстро опустела. Только один из пассажиров, высокий атлет с волевым обветренным лицом, не спешил садиться в вагон, все стоял на перроне под дождем рядом с провожавшими его женой, белокурой красавицей, и маленьким сыном.

– Пап, а ты мне привезешь что-нибудь в подарок? С Каспийского моря… – Маленький Андрюшка Павлов подергал отца за рукав.

– Привезу обязательно! – Полундра, наклонившись, подхватил своего сына, посадил на могучие плечи. – Ты тут пока веди себя хорошо. Не огорчай маму.

– Я и так… И так никогда ее не огорчаю.

Жена старлея меж тем, не отрываясь, смотрела ему в глаза.

– Будь осторожен там… Береги себя.

– Да ну, пустяки! – Полундра ободряюще улыбнулся. – Каспий – море теплое, не то что наше Баренцево. Хоть весь день в нем плавай. И акул совсем нет. Так чего же тогда бояться?

– Если бы только акулы! – Белокурая жена моряка улыбнулась и грустно покачала головой. – Вот ведь трубоукладчик…

– Наташка, не бери в голову! – воскликнул Полундра, бережно обнимая жену за плечи и целуя ее. – В том, что там произошло, я разберусь. Не бойся! Со мной ничего худого не случится.

Голос станционного дежурного объявил по громкоговорителю, что электричка на Мурманск отправляется. Полундра, наскоро поцеловав жену и спустив своего сынишку на землю, подхватил чемодан, запрыгнул в вагон поезда. Электричка протяжно свистнула, с грохотом дернулась, трогаясь с места. Стоящий в тамбуре Полундра махал рукой на прощанье, Наташка и сынок махали ему в ответ до тех пор, пока набирающий скорость поезд не скрылся из виду.

ГЛАВА 6

Морской катер Шамседдина Халифа, профессора ихтиологии из Бостонского университета, американца по паспорту, курда по национальности, вовсе не был одной из тех заурядных маломерных посудин, какие сотнями бороздят спокойные зеленые воды Каспийского моря. Внешне он был ничуть не похож ни на широкие лодки прикаспийских рыбаков, ни на шикарные моторные яхты, на которых устраивала прогулки по морю местная элита. Корпус катера Шамседдина, небольшого, но весьма вместительного и удобного, особенно для плавания в одиночку, показывал каждому, хоть сколько-нибудь смыслящему в кораблестроении, что это судно способно выдержать даже самый яростный из штормов, которые редко, но все-таки случаются на просторах Каспия. Несмотря на свои смешные размеры, это суденышко будет плавать как поплавок даже при самой высокой волне, и в то же время особая форма корпуса и мощные двигатели позволяли ему при тихой погоде и спокойном море развивать скорость почти до сотни километров в час. Необычность, неординарность катера еще сильнее подчеркивала внушительных размеров антенна спутниковой навигации, укрепленная на крыше ходовой рубки. Катер Шамседдина был выкрашен в ослепительно белый цвет, никелированные металлические части его конструкции блестели на солнце, и, когда это небольшое судно проскользило по грязной, замусоренной акватории гражданской части порта Пехлеви, направляясь к выходу в открытое море, многочисленные рабочие и просто случайные люди в порту остановились, побросали все свои дела и молча и восхищенно смотрели ему вслед. Сам Шамседдин Халиф, хозяин великолепного катера, в этот момент смотрел на оставляемый им порт.

Шамседдин и в самом деле был невысокого роста, весьма щуплый и тщедушный человечек лет сорока с небольшим. Его характерного восточного типа лицо, украшенное небольшой клинообразной бородкой, было умным и спокойным – настоящее лицо ученого, готового на любые личные жертвы ради науки. Несмотря на свою восточную внешность, небольшой рост и отсутствие очков, Шамседдин Халиф, профессор ихтиологии из Бостона, чем-то неуловимо напоминал Паганеля, чудаковатого профессора географии из знаменитого романа Жюля Верна.

На палубе катера Шамседдина красовалось аккуратнейшим образом сложенное оборудование и снаряжение для ихтиологической экспедиции. Рыболовные сети и сачки лежали упакованные в специальные брезентовые чехлы, прочно принайтованные к палубе. Портативная химическая лаборатория для анализа морской воды, а также истертый коврик для намаза располагались на баке, в носовой части судна, на самом почетном месте. Тройной запас дизельного топлива, находящийся тут же, на палубе, в больших двадцатилитровых канистрах, тщательно накрытых брезентом, а также запасы питьевой воды в пластиковых бутылках говорили о том, что плавание профессор-ихтиолог наметил себе долгое и трудное.

Шамседдин в последний раз оглядел остававшийся за кормой иранский порт Пехлеви, кивнул, сам с собой в чем-то соглашаясь, дал дизелям большие обороты. Катер побежал быстрее к выходу из порта. Небольшое судно было устроено таким образом, что им нетрудно управлять в одиночку. Шамседдин стоял за штурвалом, оглядываясь назад, где в белесой дымке скрывались из глаз очертания города. Катер, оставляя за собой пенный след, продвигался на север, туда, где располагалась территория Азербайджана, а дальше, еще севернее по западному побережью Каспийского моря, начиналась территория России, ее кавказской республики Дагестан.