Максим Шахов - Крутой и два баклана Страница 8

– Ну что, за знакомство! – проговорил Володька, наполнив стаканчики до краев. – Кстати, я же из кафе шоколад прихватил, где же он? А, вот!

– За вас, мальчики! – сказала Вика. – Спасибо вам, и пусть удача будет с вами!

– Насчет «спасибо» мы уже проехали, – ухмыльнулся Володька. – А вот насчет удачи – это да! Удача нам завтра пригодится! Давай, Воробей!

– А что будет завтра? – спросила Вика.

Андрей больно ткнул Володьку локтем.

– А завтра у нас… экзамены, – нашелся Усач. – У меня в автошколе по вождению, а у него по бегу и прыжкам в ДЮСШ.

– Правда, что ли?

– Правда, – засмеялся Володька, и Андрей снова толкнул его локтем.

– Вы такие несерьезные, – улыбнулась Вика. – И… милые. За вас!

Весело болтая, троица за час с небольшим выпила все шампанское, и Володька стал собираться.

– Ладно, я, наверное, погнал. А то пока доберусь к себе на Соцгородок, рак свистнет. А у меня завтра экзамен. До свидания, Вика.

– До свидания, Володя. Еще раз большое спасибо. Надеюсь, еще увидимся?

– Я тоже надеюсь, – кивнул Володька. – Пока, Воробей. Завтра как договорились?

– Да. – Андрей протянул руку. – Жду.

– Не теряйся, – тихо сказал Володька. – Она, по-моему, на тебя запала… Все, я погнал!

С уходом Усача возникла неловкая пауза. Осмелевший было Андрей вдруг почувствовал, что все слова снова куда-то подевались и он не может выдавить из себя ни единой фразы. Он прекрасно понимал, что это ужасно глупо, но поделать с собой ничего не мог и от этого еще больше терялся.

– Какой милый Володя, да? – для поддержания разговора спросила Вика.

– Ага, – кивнул Андрей. – О-о-очень.

– Уже поздно, а тебе, наверное, завтра рано вставать. Пойдем?

– Пойдем, – обреченно кивнул Андрей, хотя идти ему никуда не хотелось.

Будь его воля, он бы торчал на берегу Оханки до утра. Вика перемену в настроении Андрея истолковала по-своему, во всяком случае, тут же поспешила его успокоить:

– Я тут рядом живу, так что доберемся быстро.

– Да я… это… не спешу особо, – выдавил из себя Андрей.

– А как же завтрашний экзамен?

– А-а, ерунда…

Жила Вика действительно недалеко, в каких-то трех кварталах. По дороге вялотекущий разговор затух окончательно. Несмотря на напутствие Усача, Андрей вел себя по-дурацки и прекрасно это понимал.

– Ну вот мы и пришли, – с сожалением в голосе сказала Вика. – Спасибо…

– Ага, – обреченно вздохнул Андрей. – Пока. И это… в общем, я тебя люблю!

Признание он выпалил скороговоркой, так что Вика в первый момент буквально оцепенела от неожиданности.

– О боже, какой же ты дурачок! – тихо проговорила она после паузы. – Я думала, ты так и уйдешь. Иди я тебя поцелую!

Андрею показалось, что все это происходит не с ним. Мягкие, сладкие после шампанского губы Вики нашли его рот, и он улетел куда-то далеко-далеко… Прийти в себя Андрея заставил негромкий Викин голос:

– Идем ко мне.

– А-а, это… ну, родители…

– Никого нет, – улыбнулась Вика, беря Андрея под руку и поворачиваясь к подъезду. – Родители на неделю в Рязань уехали…

– В Рязань?

– Да. У меня там бабка живет, по матери. Я туда в этом году в институт поступать буду, на экономический. Сегодня на работе последний день отработала, теперь буду готовиться к экзаменам…

Глава 19

Едва войдя в темную квартиру, они снова слились в затяжном поцелуе, а дальше произошло то, что и должно было произойти в этот странный вечер накануне ограбления.

Широкая двухспальная родительская кровать еще не испытывала на своем веку ничего подобного. Они любили друг друга ненасытно и самозабвенно, как будто эта первая в их жизни ночь должна была стать последней.

Они любили друг друга во всех мыслимых позах и с таким азартом, что пружины протестующе гудели, а кровать ерзала ножками по паркетному полу. Разбуженная шумом одинокая соседка снизу поначалу решила, что произошло землетрясение, и едва не выскочила в одной ночнушке на лестницу. Сообразив, что к чему, она еще долго не могла уснуть, поражаясь бешеному ритму и зеленея от зависти.

Вика, конечно, оказалась не девочкой. Андрей тоже был далеко не мальчиком. Любовью он занимался и раньше, благо на Соцгородке податливых «герл» было в избытке. Однако только в эту безумную ночь Андрей наконец понял, что такое настоящая любовь.

Вика с закатившимися в полузабытьи глазами и оскаленными белыми зубками была ненасытна. Она откидывалась на спину, переворачивалась на живот и запрыгивала на него верхом. Она была великолепна, и единственные слова, которые срывались с ее искусанных губ, были: «Еще! Я хочу тебя еще!..»

Грудь у Вики была маленькая, торчком, соски большие и твердые. Животик слегка выпуклый, лобок обрит наголо. Когда Андрею казалось, что он уже ничего не может, Вика тихонько смеялась, порывисто наклонялась и обхватывала своими горячими губами головку его члена. Андрей откидывался на подушку, негромко постанывал и уже через минуту был готов к новым подвигам…

Эта вакханалия любви закончилась только к рассвету, когда они, вконец обессиленные и счастливые, уснули в объятиях друг друга на скомканных простынях. Щербатый месяц вскоре заглянул в приоткрытую балконную дверь и коснулся голов спящих странным красноватым светом, словно предвещая беду…

Глава 20

Владимир Архипов, или Архип, как называли его друзья, был таким же бандитом, как и Пантелей, и начинали они в одно и то же время. Разница между ними состояла только в одном – весил Архип намного меньше Пантелея, но настолько же был его умнее.

В результате с годами Архип прибрал к рукам не только центр, но и добрую половину города, а Пантелей и ему подобные оказались кто не у дел, а кто в сырой земле. Архип давно обзавелся связями во властных структурах, кормил с рук добрую половину городских чиновников и стал преуспевающим бизнесменом, так что называли его теперь чаще не «Архипом», а «Владимиром Степановичем».

Проблем у Архипа в последнее время было всего две – трения с ворами-«законниками» из областного центра и придурок брат. Ивану Семеновичу Архипову недавно стукнуло двадцать два. Невысокий и жилистый, статью он пошел в старшего брата, а вот умом – неизвестно в кого.

Само собой, вокруг Архипа-младшего роем вились прихлебатели и собутыльники, но это было еще полбеды. Главное, что в подпитии Ивана тянуло на подвиги, поскольку он считал, что при таком брате ему все позволено и все сойдет с рук.

Архипу же старшему заминать эти бесконечные истории давно надоело, но родственные чувства заставляли его это делать. Иван был хоть и дурак, но все же родной брат. Несмотря на это, история в сквере на углу Октябрьской и Карла Маркса просто взбесила Архипа.

Примчавшись по звонку, он выслушал сбивчивое блеянье пьяного Ивана, но не поверил ни единому слову. Оттащив в сторону Воцу, Архип надавал дружку брата оплеух и выслушал чистосердечное признание.

– Сука, урод, падаль! – набросился Архип на Ивана с кулаками. – Тебе что, блядей мало, дигем?

В результате Иван схлопотал добавки и оказался под домашним арестом, Воце Архип пообещал переломать ноги, если еще хоть раз увидит с младшим братом, а Бобра с сотрясением отправили в больницу.

Немного отойдя от бешенства, Архип все же приказал своему ближайшему помощнику Сеченому найти тех, кто «отоварил» Ивана, и наказать – но по-тихому и без крайностей. На придурка Ивана ему в данном случае было наплевать, просто речь шла и о его, Архипа, авторитете.

К тому времени, когда Сеченый взялся за дело, большинство посетителей кафе уже разбежалось, а те, что остались, толком никого не рассмотрели. Иван же с Воцей были в дупель пьяными, а Бобер после удара по башке вообще не помнил, как он оказался в сквере.

Глава 21

Жуткий сон приснился Андрею в это утро. Он стоял на крыше многоэтажки, и ему зачем-то нужно было пройти по тонкому тросу, натянутому над двором.

Бездонная пропасть двора ощерилась прутьями арматуры и осколками железобетонных блоков. Ветер свистел в натянутом, как струна, тросе, и Андрей никак не мог заставить себя сделать первый шаг.

А потом кто-то толкнул его сзади и сказал голосом Пантелея:

– Иди, Андрюха, она тебя ждет. Не бойся, пацан, все будет путем, по-людски…

И только тут Андрей вдруг увидел на противоположной крыше фигурку Вики. Она протягивала к нему руки, и он шагнул вперед. Трос гудел, ветер норовил сбросить его вниз. Он почти дошел, когда сзади послышалось подозрительное повизгивание. Андрей оглянулся и увидел, что Пантелей с кривой ухмылкой пилит трос ножовкой.

– Беги! – крикнул кто-то, и Андрей увидел рядом с Викой Володьку.

Он бросился вперед, но трос уже лопался, и проволочные пряди со свистом рассекали воздух, устремляясь ему вслед. В последний миг он все же успел прыгнуть и уцепиться за парапет.

Под вопли Пантелея они втроем бросились по лестнице вниз, прыгнули в Володькин «Фольксваген-Гольф» и помчались прочь. Уходя от погони, «Фольксваген» застрял на какой-то лесной дороге.