Альберт Байкалов - Стреляю на счет три Страница 8

Солдат понял и стал отползать в сторону.

В это время брызнул осколками валявшийся у обочины камень, они ударили в правую половину лица. Пахомов зажмурился, охнул и перевернулся на бок.

– Ранили, лейтенант? – раздался над самым ухом голос Суворина. Сержант схватил его за плечо и попытался перевернуть на спину.

– Все нормально! – процедил сквозь зубы Пахомов и часто заморгал. Из-за попавшего в глаза песка текли слезы. Он снова перевернулся на живот и попытался понять, откуда стреляли. На крыше было небольшое окно. Стекло отсутствовало. Пахомов прицелился правее него. Если бандит там, и он правша, то пробившие профильное покрытие пули наверняка достанут его. Он нажал на спусковой крючок. Потом еще раз.

– Каштан, – раздался в наушнике голос начальника штаба полка. – Прорыв!

– Окна держим! – крикнул как можно громче Пахомов и дал несколько очередей по деревьям, которые окружали дом.

Вдоль забора справа побежали гуськом спецназовцы.

Сзади раздался шум двигателя бэтээра. В тот же момент слева от Пахомова в канаву вкатилось колесо. Потом второе… Через мгновение БТР переехал дорогу, подкатил к огромным металлическим воротам и двинул их корпусом. Раздался грохот. БТР отъехал немного назад и снова рванул вперед, оказавшись на полкорпуса во дворе. Снова встал. Сзади, из выхлопных труб, вырвались сгустки черного дыма, и он выехал обратно на дорогу. Пахомов вскочил и перебежал правее. По тому месту, где он только лежал, бронетранспортер вернулся на исходную позицию. В образовавшийся пролом рванули спецназовцы. Во дворе началась беспорядочная стрельба.

– Прекратить огонь! – запоздало крикнул лейтенант, не расслышав собственного голоса.

Бойцы перестали стрелять по дому. Они выполнили свою задачу – обеспечили проникновение во двор группы спецназа.

Пахомов поставил автомат на предохранитель и уткнулся подбородком в согнутую в локте руку. На фоне не стихающей стрельбы во дворе снова ахнула граната. Раздался протяжный вопль. Послышались короткие команды. Кто-то матерился. Пахомов с тоской наблюдал за домом, из окон которого повалил дым. Боевики уже почти не отстреливались. Это было заметно по двум спецназовцам, которых мог видеть Пахомов через проем в заборе. Они почти не прятались. В это время со двора выбежали еще двое. Под руки они волокли третьего. Голова офицера свисала на грудь, он едва успевал перебирать ногами.

– Клен, – раздался голос начальника штаба, – раненого прими.

– Понял, Гроза, – Пахомов посмотрел вправо. – Болдырев! Ты и Федоров, – он показал рукой на спецназовцев, – помогите.

Боец кивнул. Пахомов направил автомат на палисадник, внимательно наблюдая, как бойцы поднялись и бросились к дому. Лейтенант двинулся следом, готовый в любой момент поддержать своих подчиненных огнем. Бойцы перебежали простреливаемый с крыши участок и подхватили раненого. Пахомов, прикрывая своих солдат, пятился назад. В этот момент на чердаке что-то блеснуло. Он поднял ствол выше, но не успел надавить на спуск. Крыша вдруг увеличилась в размерах. Разрывая металл словно бумагу, наружу вылезли стропила, сильный взрыв разметал во все стороны разный хлам. Словно в замедленном кино он видел, как прямо в лицо летит размером с кулак обломок кирпича, и зажмурился. Вспышка мягкого света сменилась странным состоянием невесомости, тишины и покоя. В следующий миг он открыл глаза. Над ним было небо. «Странно!» – удивлению не было предела. Как оказалось, Пахомов лежал на спине под огромной грушей. Бронежилет с него был снят, куртка и ремень расстегнуты.

– Ну что с ним? – раздался голос начальника штаба полка.

– Сотрясение, – бойко проговорила Леночка. – Но, похоже, ничего страшного. Отлежится несколько дней и будет как новенький.

У санинструктора второй роты ефрейтора Елены Авдеевой был нежный, бархатистый голосок, от которого Пахомова бросало в жар. Но лейтенант старался избегать с ней встреч. Леночка, увы, принадлежала другому. Она была женой начальника связи бригады, в которой служил и Вадим. Рослый, статный майор и не подозревал, что по его супруге уже второй месяц сохнет молодой лейтенант.

Год назад Вадим окончил Дальневосточный военный институт, куда сбежал от отцовской опеки. Пахомов-старший, дослужившийся до генеральских звезд, настаивал на поступлении в один из московских военных вузов. Но сын тоже оказался с характером. После выпуска Вадим попал служить под Хабаровск. Там новоиспеченный лейтенант на время выпал из-под бдительного родительского ока, чем с ходу воспользовался. Кадровики всегда испытывали нехватку в молодых командирах взводов, поэтому рапорт Пахомова о переводе в распоряжение командующего войсками Северокавказского военного округа был удовлетворен в течение трех дней. Отец спохватился, когда Вадим уже успел отслужить в Чечне месяц. Надо отдать должное, он не только смирился, но и не пытался создать ему тепличные условия. Хотя со стороны командования бригады такие попытки были, что первое время сильно било по самолюбию Вадима. В общежитии, где он поселился, через две комнаты жила со своим мужем Лена.

Окончательно придя в себя, Вадим попытался приподняться на локтях.

– Лежи! – в грудь уперлась ладошка.

Тут же на фоне неба появилось испуганное лицо Лены.

– Ну, сосед, ты даешь! Напугал всех, – она быстрыми движениями принялась бинтовать ему голову.

– Что со мной было? – Вадим схватил ее за руку и сел.

– Дай сначала перевязку закончу, – потребовала она и встала.

Он потрогал лоб и поморщился, задев ссадину.

– Не трогай руками! – назидательно сказала Лена. Он перестал сопротивляться.

– Я надолго отключился?

– По медицинским меркам, достаточно, – подтвердила она, взяла из стоящей рядом сумки ножницы, отрезала бинт и ловко завязала узелок. – В медсанчасть надо. Сотрясение у тебя.

Лена выпрямилась, подхватила сумку с красным крестом, перекинула через плечо матерчатый ремень.

– Давай в машину! Сам идти можешь?

– Какая машина? – он огляделся вокруг и не увидел автомата.

– Оружие твой сержант забрал, – пояснила она.

Вадим стал подниматься. Лена хотела помочь и протянула руку, чтобы взять его под руку, но он отстранился.

– Ты поосторожнее, а то еще мужу скажут…

– Чего?! – протянула она.

Он ничего не сказал. Едва удалось подняться, как земля медленно поплыла из-под ног. Он незаметно ухватился за ствол груши и тяжело задышал. В глазах стало темнеть.

– Что, плохо? – Лена участливо заглянула ему в лицо.

– Уже лучше, – заверил он и огляделся.

У развалин взлетевшего на воздух дома стояла пожарная машина. Часть забора обрушилась, часть устояла, слегка накренившись в сторону улицы. У дороги замерли несколько БТР, два «уазика» и гражданская «скорая помощь». По двору бродили милиционеры. Невдалеке, на противоположной стороне дороги, кружком стояли участники штурма.

– Чем все закончилось? – спросил он Лену.

– Ты помнишь, как тебя кирпичом по голове приложило?

Он кивнул.

– Это боевики свои запасы взрывчатки подорвали.

– Все живы?

– Раненых у спецов много. – Лена неожиданно перекинула на живот сумку, порылась в ней, достала кусок бинта и небольшую фляжку.

– Возьми, умойся. Смотреть страшно.

– Да? – удивился Вадим.

Он подошел к машине начальника штаба. За рулем скучал водитель. Рядом больше никого не было. Вадим заглянул в зеркало заднего вида и улыбнулся. Лицо было перепачкано грязью, глаза припухли, а светлые волосы казались рыжими от пыли. Всему этому нелепый вид придавала повязка.

Он плеснул на бинт воды и стал протирать щеки.

– Так, – раздался голос начальника штаба, – что с Пахомовым?

– Ему к невропатологу надо, – в который раз повторилась Леночка.

– Пахомов! – начальник штаба поманил его рукой.

Стараясь не шататься, Вадим подошел ближе.

– Мне жертвы не нужны, как скажут, так и будет, – разглядывая лицо лейтенанта, объявил подполковник.

– А я что? – Вадим развел руками. – Разве против?

– Вот и хорошо, – засуетилась Лена. – Давай в машину.

– Я со своими доеду, – возразил Вадим. – Там подойду, куда скажешь.

– Договорились, – Лена улыбнулась.

Вадим не выдержал ее взгляда и направился к грузовикам.

Антон открыл глаза, но кромешная темнота не прошла.

«Так можно спать, не закрывая глаз», – подумал он и медленно сел. По стенке их наскоро отрытого укрытия посыпались песок и галька.

Слева заворочался Дрон:

– Сколько времени?

Антон поднес часы к лицу. Но фосфоресцирующий циферблат уже давно нельзя было разглядеть. Он должен подзаряжаться на свету, а спецназовцы уже третьи сутки безвылазно сидят в схроне и ждут, когда по условиям учений перешедшие в наступление подразделения «красных» освободят территорию, на которой находится группа. Он опустил руку.

– Чего молчишь? – снова раздался голос Дрона.