Андрей Шляхов - Реальный чувак Страница 8

— Сэр, ресторан «Талибанинганс» приглашает вас приятно провести время и насладиться радостями арабской кухни!

— А это и впрямь сытный обед? — уточнил Чувак, не раз попадавшийся на рекламные уловки.

— Сэр, одним таким обедом можно накормить четверых! Ах, что это за обед! Какое ароматное нежное мясо по-бедуински, поджаренное на углях. А сладости! Тающие во рту и наполняющие душу радостью! Посетите один раз «Талибанинганс», и вы непременно станете его постоянным клиентом!

— Хватит свистеть, парень, — остановил его Чувак. — Лучше подскажи, как нам найти этот твой «Талибанинганс».

— А что его искать, сэр! Сверните вон за тот угол и сразу же увидите вывеску. Такую же, как на моей бейсболке, только покрупнее. Совсем рядом! Когда будете делать заказ, не забудьте показать эту бумажку, и получите бесплатный кофе!

— Спасибо, — поблагодарил Чувак.

Пять долларов девяносто девять центов — небольшие деньги за сытный обед, да еще с восточными сладостями. Вполне можно себе позволить.

Мальчишка не соврал. За углом Чувак и Чамп сразу же наткнулись на ресторан «Талибанинганс». Ресторан выглядел оригинально — никаких стеклянных витрин, дающих прохожим возможность оценить великолепие заведения, а клиентам наслаждаться видом уличной суеты. Глухая стена, массивная дверь и цепочки узеньких треугольных окон, забранных решетками, протянувшиеся по обе стороны от черной вывески с названием ресторана.

— Потерпишь, Чамп? — спросил Чувак. — Я быстро.

Чамп молча кивнул и послушно уселся на тротуар. Он давно уже понял, что Катарсис не терпит самодеятельности.

Дверь подалась на удивление легко, впустив Чувака в обычный ресторанный зал. Стандартные стулья, стандартные столы, стойка вдоль дальней стены. И ни одного посетителя. В кабинете Рэнди было гораздо больше восточной экзотики, чем здесь.

— Салам! — К Чуваку подошел горбоносый официант, одетый в черную рубаху, доходящую почти до пола, со все той же красной надписью «Талибанинганс» на левой стороне груди. — Садитесь и наслаждайтесь! — Официант говорил по-английски почти без акцента, но с заметным напряжением.

То ли ему с трудом давались английские слова, то ли ему было противно их произносить.

— Привет! — поздоровался Чувак, не спеша усаживаясь за стол. — Я хотел спросить насчет собаки.

— Нет-нет! — Официант так резво замахал руками, что по залу пролетел небольшой ветерок. — Никаких собак! Только баранина и телятина! Никаких собак! Мы не китайцы.

— Я имел в виду мою собаку, — пояснил Чувак. — Сюда можно войти с собакой?

— Понял, — расплылся в улыбке официант. — Собака у нас нечистое животное, можно оскверниться.

Делать нечего. Чувак велел псу ждать у входа, уселся за стол и попросил принести обед за пять долларов девяносто девять центов и бесплатный кофе.

Официант кивнул, забрал у Чувака рекламный проспект и удалился. Для того чтобы принести сытный обед, ему пришлось подойти к столу трижды. В первый раз он принес несколько маленьких тарелочек с соусами и закусками, во второй — большое блюдо с жареной бараниной и овощами, а в последний раз принес тарелку с восточными сладостями и кофе.

— А пиво у вас есть? — Чувак увидел, что на столе чего-то не хватает.

— Пиво — плохой напиток, — покачал головой официант. — Могу принести колу или минеральную воду. Но это за отдельную цену.

— Пока не надо.

Чувак начал с баранины, действительно оказавшейся очень вкусной, обмакивая ее поочередно в разные соусы. Съел половину порции и перешел к закускам. Потом настал черед сладостей. Кофе был отличный. Вдруг откуда-то из недр заведения донесся шум. Несколько человек громко спорили, затем раздался звон разбиваемой посуды, и спор стал еще громче…

Он хотел было положить на стол семь долларов и уйти, но сделать это мешали два обстоятельства. Во-первых, Чувак намеревался попросить у официанта пакет, чтобы сложить туда оставшуюся еду и накормить Чампа на улице, а во-вторых, у него не было семи долларов, а оставлять десятку не хотелось. Четыре доллара чаевых — это слишком, достаточно и одного.

Официанта не пришлось долго ждать, вскоре он появился. Вид у него был немного возбужденный.

— Я хотел бы попросить упаковать оставшуюся еду для моей собаки и принести счет. Кстати, мне показалось, что я слышал какой-то шум…

— А, пустяки, — пренебрежительно скривился официант. — Джамаль отказывается мыть посуду. Мустафа хотел заставить меня, но я уже мыл посуду и больше не собираюсь этого делать.

— А в чем, собственно, проблема?

— Мужчине не пристало мыть посуду, его предназначение… не мыть эту проклятую посуду, — сверкнул глазами официант.

— Но ведь можно нанять кого-то, — предположил Чувак.

— Мустафа пытался. Нанимал женщин. Но от женщин одни неприятности. Братья сразу же начинают ссориться между собой.

— Какие братья? — не понял Чувак.

— Ну, мы все, — официант обвел руками зал. — Джамаль, Садык, Аминулла, Максуд, Селим…

— Я понял, это семейный бизнес, — поспешил с догадкой Чувак.

— Типа того, — подтвердил официант. — Плохо получается с этой проклятой посудой, а с женщинами еще хуже. От них исходит соблазн, и мужчина лишается ума…

— Мне кажется, что я могу вам помочь… — неуверенно начал Чувак. — У вас некому мыть посуду, а я как раз ищу работу… Если бы мы договорились…

— Мустафа! — Официант заорал так громко, что Чувак подпрыгнул на стуле.

В зал вбежал полный мужчина в такой же черной рубахе, как и у официанта. Между ним и официантом произошло бурное объяснение на арабском. Затем официант ушел, а Мустафа подсел за стол к Чуваку.

— Меня зовут Мустафа, я менеджер этого ресторана, — представился он, сверкнув восточным глазом. — Али сказал, что ты хочешь мыть посуду у нас?

Говорил он так чисто, словно был уроженцем Хьюстона или Чикаго. Во всем остальном Мустафа походил на своих соотечественников — смуглая кожа, шапка жестких черных волос, карие, глубоко посаженные глаза.

— Я хочу мыть посуду за деньги, — уточнил Чувак.

В Катарсисе надо стараться избегать неясности и недомолвок, это он уже усвоил.

— И какую плату ты потребуешь? — прищурил глаза Мустафа и стал похож на хищную птицу.

— Тридцать долларов в день, бесплатный обед и немного еды для моей собаки, — вырвалось у Чувака.

Мустафа щелкнул пальцами и предложил:

— Десять долларов и обед.

— Двадцать девять долларов, обед и немного еды для моей собаки.

— Пятнадцать долларов и обед!

— Двадцать восемь долларов, обед и немного еды для моей собаки.

— Послушай, так нельзя, — замахал руками Мустафа. — Ты торгуешься не по правилам. Я набавляю по пять долларов, и ты должен скидывать по пятерке. Тогда бы мы уже сошлись на двадцати!

— Двадцать пять! — уперся Чувак.

— Двадцать, и можешь не только есть до отвала, но и забирать еду для своей собаки. Это мое последнее слово.

— Мало, — скривился Чувак, хотя в глубине души был рад удаче.

— У тебя будет возможность подзаработать, — принялся соблазнять Мустафа. — Например, протрешь стекла на машине клиента и получишь пятерку. Чем плохо?

— Как я, сидя на кухне возле немытой посуды, узнаю, что на чьей-то машине надо протирать стекла?

— Я скажу ребятам, чтобы они звали тебя в таких случаях. Согласен?

— А у вас нет никаких факторов, которые могут неблагоприятно сказаться…

— Говори проще, — потребовал Мустафа. — В отличие от нашего красивого языка, английский не годится для длинных фраз.

— Ну, работать у вас не опасно? Вас не громят фанатики или, к примеру, посетители не пристают к мойщикам посуды, не хватают их за задницу?

— Ничего такого никогда не было! — В подтверждение своих слов Мустафа веско покачал головой. — У нас спокойно и тихо. Пока ты не начнешь воровать, твоя задница в полной безопасности. Хотя, одна особенность у нас есть — мы не пьем спиртного, поэтому сюда нельзя приходить пьяным или же с банкой пива в руках.

— Я согласен.

Чувак был страшно доволен, что нашел новую работу. Однако длинный балахон работников ресторана вызвал у него внутренний протест.

— Мне тоже придется носить такой наряд? — спросил он, кинув подбородком на рабочую одежду Мустафы.

— Нет, это носят только те, кто выходит к клиентам. Ты можешь работать в своей одежде. Надеюсь, твоего пса ты оставишь дома?

— О’кей, — коротко ответил Чувак.

К столу подошел Али с коричневым бумажным пакетом в руках и начал стряхивать туда остатки еды с тарелок. Закончив, он поставил пакет перед Чуваком и выжидательно посмотрел на Мустафу. Тот еле заметно покачал головой. Али ушел.

— Приходи завтра с утра, — вставая из-за стола, сказал Мустафа.

— Хорошо. Напомните Али, чтобы он принес счет…