Илья Деревянко - Эликсир честности Страница 8

Глухие, выжившие из ума старухи помехой не являлись. Во-первых, они жили на противоположном конце деревни, а во-вторых, заслышав стрельбу и взрывы гранат, бабки, как пить дать, попрячутся по погребам, вообразив, будто снова началась война. Численное превосходство потенциального противника (зная, что я два года провоевал в Афганистане, в десантных частях, и являюсь большим специалистом по части умерщвления себе подобных, Арбузов пришлет как можно больше народа, надеясь задавить численным превосходством) меня не смущало.

Любому историку (особенно побывавшему на войне) отлично известно – штурмующие крепость или просто укрепленные позиции находятся в куда менее выгодном положении, чем обороняющиеся, и теряют намного больше людей. Например, под Порт-Артуром японцы потеряли порядка ста тысяч солдат, убитыми и ранеными, в то время как русский гарнизон крепости насчитывал в своем составе не более двадцати пяти – тридцати тысяч человек. Огромные потери советских войск в войне с Финляндией объяснялись, главным образом, необходимостью прорвать «линию Маннергейма», кстати, доселе считавшуюся неприступной…

Добросовестно исследовав возможный театр военных действий, я вернулся в дом. Лютиков потрудился основательно – комнаты приобрели жилой вид, по крайней мере почти жилой!

– Молодец! – похвалил я. – С паршивой овцы хоть шерсти клок! Рекогносцировку[11] я провел. В мансарде ты прибрал? Великолепно! Я обоснуюсь там и подготовлю позицию для стрельбы, а ты… ты лучше лезь в погреб! От греха подальше!

– Нет! – решительно возразил Генка. – Дай мне пистолет!

– Ни хрена себе!!! – моему изумлению не было предела. – Я, наверное, ослышался! Ты же недавно вопил, что не собираешься никого убивать!!!

– Я передумал. Дай пистолет! – твердо повторил Лютиков. – Не волнуйся! Пользоваться умею! – Черты Генкиного лица затвердели. Взгляд сделался жестким, решительным…

– Хорошо, – с невольным уважением согласился я. – Но понапрасну не рискуй! Не при на рожон! Давай вытащим на середину комнаты вон тот шкаф. Укройся за ним и расстреливай всех, кому удастся проникнуть в дом!..

Глава 8

Тут кто кого упредил, тот и жив…

В хлопотах день пролетел незаметно. Наступил вечер, затем ночь. В небе зависла полная луна, дававшая достаточное количество света. Напившись крепкого кофе, предусмотрительно захваченного с собой из Москвы и с грехом пополам сваренного на трухлявой Генкиной печке, я, не выпуская из рук автомата, внимательно наблюдал за подступами к дому.

Как я и предполагал, Арбузов быстро вычислил наше местонахождение. Где-то в районе половины второго появились его шавки в количестве тринадцати особей. В ярком лунном свете можно было отчетливо разглядеть их лица. Все незнакомые. Ни одного из службы безопасности «Зевса» (набранным мной ребятам Арбузов, естественно, не доверял). Кто они? Менты?! Вряд ли! Те бы нацепили форму для пущего устрашения. На помощь «крыши» Виктору Павловичу рассчитывать теперь не приходилось. Пусть скажет спасибо, что Алик его вообще в живых оставил. Вероятно, Арбузов позаимствовал «горилл» у своих приятелей-коммерсантов… Да какая, собственно, разница?!

Прибывшие были вооружены до зубов, но профессионализмом явно не отличались: двинулись к дому плотной толпой, как стадо баранов. Что ж, дуракам закон не писан! Первой же длинной очередью (а «АКС-74-У» точностью стрельбы не отличается) я уложил шестерых. Остальные бросились врассыпную, беспорядочно паля куда придется. Однако недаром генералиссимус Суворов называл пулю «дурой». Две из них прошли впритирку с моей головой, чуть-чуть левее – и я бы уже держал ответ перед Господом Богом за прожитую жизнь. «Лучше бы швырнул пару гранат, – мелькнула в мозгу запоздалая мысль. – „Ф-1“ страшная штуковина[12]. Всех бы, гадов, зараз угробил! Ну да ладно! Зачем после драки кулаками махать!» Придя к подобному умозаключению, я принялся щедро поливать свинцом приусадебный участок Лютикова (благо патронов хватало с избытком) и ухитрился подстрелить еще одного, правда, не насмерть. Пули угодили ему в коленные суставы. Бычара дернулся, словно споткнулся о невидимую преграду, грохнулся в грязь и заорал благим матом. Оставшиеся пятеро, не предпринимая никаких попыток выручить раненого товарища, залегли и, похоже, оправились от шока, вызванного внезапным нападением дичи на охотников.

Огонь стал более прицельным. Беспрерывно трещали автоматные очереди. Пули безжалостно решетили ветхое строение и в конечном счете добрались бы до нас с Генкой, но тут произошло чудо!

Послышался рев моторов. К даче подкатили два массивных джипа, из которых выскочили несколько вооруженных мужчин, абсолютно мне незнакомых, здоровенных, с чугунными мордами громил.

– Ребята! – завопил один из арбузовских наемников. – К ним подмога подоспела! С тыла заходят!

Арбузовцы развернулись на сто восемьдесят градусов и начали обстреливать вновь прибывших головорезов. Те в долгу не остались. Завязалась ожесточенная перестрелка.

Я сперва остолбенел от удивления, затем сообразил, что к чему, опустил автомат и громко расхохотался! На джипах приехали люди Кольцова, очевидно, по-прежнему жаждущего мщения и то ли не поверившего моему обещанию разбросать куски его трупа по помойке, то ли чересчур уверенного в собственном могуществе и неуязвимости. Но ведь господин Арбузов не знал ни о нашем конфликте с гнусным Сержиком, ни о первой, неудачной попытке Кольцова с нами разделаться. Понятно, что его хлопцы приняли кольцовских ребят за «подмогу»! Вот умора! Пусть ублюдки укокошат друг друга. Как гласит народная пословица, «не было бы счастья, да несчастье помогло».

Между тем перестрелка продолжалась. Обе противоборствующие стороны несли ощутимые потери. Из арбузовцев оставалось в живых трое (включая раненого с перебитыми коленями, по-прежнему надрывавшегося в истошных воплях). Из кольцовцев уцелело двое. Потом одному из джипов шальная пуля пробила бензобак. Машина загорелась и спустя короткий промежуток времени взорвалась с оглушительным грохотом. Один кольцовский наемник сгорел заживо, другой чудом уцелел и, откатившись в сторону, продолжал стрелять, проявляя завидную меткость. В течение пяти минут он укокошил всех арбузовцев (кроме раненого) и деловито направился к дому. Приказ Кольцова – сперва забрать пленку и лишь затем избавиться от нас – вероятно, по-прежнему оставался в силе. К тому моменту, как он достиг крыльца, я успел спуститься с мансарды, шепнул Лютикову: «Погоди стрелять! Попробую взять живьем!» – и, едва отворилась дверь, встретил парня прямым с правой в подбородок.

Этот амбал, надо отдать должное, не был «куском мяса» и, ловко увернувшись от удара, врезал мне лайкиком[13] по левой ноге, а когда я невольно подсел, добавил кулаком сверху в затылок. Удар, по счастью, я успел заблокировать и, прихрамывая, отскочил назад, с уважением подумав: «Крутой типчик! Нужно держать ухо востро!» Драка продолжалась довольно долго. Моя скула украсилась внушительным фингалом, отбитая нога ныла от боли, затрудняя передвижение[14]. У противника из рассеченных бровей обильно струилась кровь, заливая глаза. Кроме того, он морщился от боли, заметно кренясь набок (жестокий удар коленом, видимо, сломал ребра). Однако исход боя оставался не ясен (парень владел боевым карате не хуже меня самого), пока не вмешался Генка, с разбегу прыгнувший кольцовцу на спину и сдавивший ему горло стальным зажимом. Воспользовавшись ситуацией, я резко сорвал дистанцию, с силой вогнал левый кулак парню в печень и окончательно нокаутировал, рубанув ребром ладони чуть ниже уха. Мускулистое тело обмякло, глаза закатились под лоб. Лютиков разжал захват. Бесчувственный наемник мешком свалился на пол.

– Слава тебе Господи! – учащенно дыша, прохрипел я. – Считай, Гена, мы с тобой заново родились! Выкарабкались живыми и невредимыми из такой передряги! Невероятно!!!

– Тебе, однако, изрядно досталось, – заметил Лютиков, указав пальцем на мой синяк. – Да и нога хромает!

– Пустяки! – отмахнулся я. – Подобные мелочи не в счет! Доставай «Элчелют-1». Побеседуем с пленными…

Надежно связанные пленники (раненому, правда, скрутили только руки) лежали на полу возле стены и без запинки отвечали на любые вопросы. Как я подозревал с самого начала, первыми прибыли посланцы Арбузова. Машины они благоразумно оставили в полукилометре отсюда и направились к дому пешком, дабы не потревожить нас шумом моторов. Рассчитывали захватить сонными. На джипах приехали люди Кольцова и сразу угодили под шквальный огонь. Им ничего не оставалось, как принять бой, результаты которого читателю уже известны.

Кольцовца звали Александром, арбузовца – Виталием. Как поступить с ними? Убить или отпустить восвояси?! Убить, конечно, благоразумнее. Не стоит оставлять живых свидетелей, но… но вдруг они в душе неплохие ребята и попросту попали в «непонятки». Не знали, ни на кого напали, ни чем мы в действительности провинились. Мало ли какой гадости могли наплести Арбузов с Кольцовым? Например, что Игорь Горелов кушает на завтрак грудных младенцев, а Гена Лютиков зверски насилует пятилетних девочек!!!