Алистер Макнейл - Ночной дозор Страница 8

— Да нет, речь совсем о другом, — раздраженно сказал Филпотт. — Я имею в виду картину. О ней целый месяц писали газеты, вещали программы телевидения. Вы не могли пропустить эти сообщения даже в вашем захолустье.

— Я не пропустил, я просто не обращал внимания.

— Тогда я вам настоятельно рекомендую обратить на это внимание. Это ваше следующее задание. «Ночной дозор» сегодня утром был доставлен в Мет, и там установили, что это подделка.

— Подделка? — изумился Витлок.

— Ваша задача найти оригинал.

— Но при чем здесь мы, сэр? По-моему, этим должно заниматься ФБР.

— Они и занимались бы, Майк, если бы была уверенность, что картину подменили в Америке. А такой уверенности нет. Это могло произойти в любой из шести стран, включая Голландию, хотя скорее, всего случилось за границей. Известно, что каждая из пяти стран, где должна была выставляться картина, внесла залог в размере пяти миллионов долларов, тем самым беря на себя ответственность за сохранность картины на своей территории. Таковы условия Рейксмюсеум.

— А так как никто не знает, где произошла подмена, ни одна из стран не станет платить эти пять миллионов, — подвела итог Сабрина.

— Точно, — сказал Филпотт и набил свою трубку. — И в этом случае оригинал может быть вообще не возвращен.

— Я все-таки не понимаю, почему нам не работать вместе с ФБР. В конце концов, подделку обнаружили в Америке, — сказал Витлок.

— К.В., ты упускаешь одно обстоятельство, — сказал Филпотт и замолчал, раскуривая трубку. Он выдохнул голубой дымок и наставил мундштук трубки на Витлока: — Белый дом рассуждает логично. Если за расследование возьмется ФБР, то создастся впечатление, что Америка берет на себя ответственность за исчезновение оригинала.

— Абсурд! — возразил Витлок.

— Это же Белый дом! — сказал Грэхем. — Трумэн однажды взял на себя ответственность, да и то в последний день своего правления. Так будет всегда.

— Какие есть материалы для начала? — спросила Сабрина.

— Материалов немного, — впервые заговорил Колчинский. — Обезумевший сопровождающий из Рейксмюсеум и видеопленка, запечатлевшая погрузку картины, кстати, она под замком и в Амстердаме. Как сказал полковник, подмену могли произвести в любой из шести стран. Мы должны найти оригинал.

— Это все равно что искать иголку в стоге сена, — сказала Сабрина.

— Если вы будете упорно работать, вы найдете ее, — сказал Колчинский. — Кодовое название операции — «Грин», и у нас есть время найти ее.

— Кто бы ни стоял за спиной вора, очевидно, что ее украли для частной коллекции, так что она в безопасности, — добавил Филпотт и подался вперед, лицо его обострилось. — Связь будете держать с Сергеем. Я сейчас занят операцией под кодовым названием «Рэд».

Он вкратце обрисовал ситуацию в Ливии.

— Кто там сейчас, сэр? — спросила Сабрина.

— Вторая ударная.

— Команда Мартина?

Филпотт кивнул.

— Мартин, как и ты, К.В., самый опытный оперативник ЮНАКО. Здесь тоже нужен опытный человек.

— У нас есть все основания справиться с этим делом, — сказал Грэхем, переведя взгляд с Сабрины на Витлока.

— Майк, я не сомневаюсь, но я послал их туда не для того, чтобы они палили из ружей и шли напролом, там мне нужны дипломаты. Вот почему задание получал Мартин и его команда.

— А мы, значит, не дипломаты? — не выдержал Грэхем.

— Вы — нет, — сказал Филпотт со слабой улыбкой. — Попытка была хорошей, Майк, но боюсь, у вас есть уже задание — картина.

— С чего начнем? — спросила Сабрина, поднимаясь.

— С Мет. Там нас уже ждут, — ответил Колчинский.

Филпотт включил звуковой передатчик и открыл дверь.

— Желаю удачи. Да, К.В., можно тебя на два слова?

Прежде чем подойти к столу Филпотта, Витлок подождал, пока остальные выйдут.

— Что-нибудь не так, сэр?

— Пожалуй. Ходят слухи, что ты последнее время сам не свой.

На мгновение у Витлока появилось искушение поделиться своими проблемами с Филпоттом. Они хорошо знали друг друга, еще с тех времен, когда Филпотт в Оксфорде завербовал его в МИ-5. Но искушение тут же прошло. Он не мог себя заставить обсуждать свои проблемы с кем бы то ни было. Со временем все разрешится само собой.

— Вряд ли это относится ко мне. Я в порядке, сэр. Только на прошлой неделе я был у врача. Доктор засвидетельствовал, что я здоров.

— Я знаю об этом, а ты знаешь, что я имею в виду.

— Все в порядке, сэр. Честно. В последнее время я немного устал и все.

— Ладно, ты знаешь, если что, моя дверь всегда для тебя открыта.

— Спасибо, сэр.

Филпотт проводил Витлока глазами и закрыл за ним дверь. О своих опасениях за внутреннее состояние Витлока он забыл сразу же, как только вернулся к операции в Ливии под кодовым названием «Рэд».

Стенхолм подошел к окну и сквозь жалюзи посмотрел на улицу. Очередь, которая собралась у музея, все росла, хвост ее уже скрылся из виду, повернув на Пятую авеню. Еще несколько сот человек ждали за музеем — в Центральном парке. Он уже дважды спускался вниз, принося публике извинения за задержку. Первый раз он сослался на то, что эксперт-искусствовед устанавливает подлинность картины, что при данных обстоятельствах было плохой шуткой. Второй раз он обвинил журналистов: представители некоторых каналов телевидения попросили больше времени для своих репортажей. Это было полчаса назад, и его пугала мысль, что придется выходить к публике в третий раз. Где же люди, которые, как ему сообщили, будут вести следствие? Кто они? Если бы начальство и знало, кто они, ему бы и об этом не сказали. Все выглядело крайне таинственно.

Открылась дверь, и вошел мертвенно-бледный Ван Дехн, только что он двадцать минут говорил по телефону с Рейксмюсеум.

Арман отодвинул в сторону остывший кофе, положил локти на стол и подпер подбородок сжатыми кулаками.

— Ну?

— Что «ну»? — переспросил Ван Дехн, падая в ближайшее кресло.

— Что сказал музей по поводу твоей некомпетентности?

— Не твое собачье дело! — резко ответил Ван Дехн и посмотрел на Стенхолма. — Я уже достаточно натерпелся от этого типа. Уберите его.

В дверь постучали. Стенхолм, радуясь возможности прервать неприятный разговор, поспешил к двери.

— Доктор Стенхолм?

— Да, — настороженно ответил он.

— Моя фамилия Колчинский. Вам, надеюсь, сообщили о нашем приходе?

— Господи, наконец-то вы здесь. Прошу вас, заходите.

Вслед за Колчинским вошли Грэхем, Сабрина и Витлок. Он всех представил Стенхолму, который, в свою очередь, представил им Армана и Ван Дехна.

Арман откинулся в кресле и посмотрел на пришедших с любопытством и подозрением. Когда Стенхолм сказал, что расследование будет вести Колчинский, он решил, что это, видимо, американец, предки которого являются выходцами из России, но настоящий русский?.. Это означало, что они служат не в полиции Нью-Йорка, не в ФБР и не в ЦРУ. Двое были одеты в джинсы и свитеры. Ни один представитель страховой компании так не оденется. Что тогда? Частные детективы? Вряд ли дело такого масштаба поручат частным детективам. Тогда откуда же они? Разгоревшееся любопытство заставило его спросить.

— Мы не имеем права говорить об этом, — извинительным тоном ответил Колчинский.

— Но мы-то имеем право это знать, — бросил Арман, ошибочно приняв тон Колчинского за проявление слабости.

— Мы здесь для того, чтобы расследовать исчезновение подлинника картины «Ночной дозор». Это все, что вам нужно знать, — твердо сказал Колчинский и повернулся к Стенхолму. — Можно взглянуть на подделку? Она, должно быть, уже в зале?

— Да. Мы не хотели возбуждать ненужного ажиотажа, в особенности у журналистов, которые вечно кружат вокруг музея, как стая хищников. Если они вдруг заподозрят что-то неладное... — Стенхолм выпрямился и покачал головой, — это немедленно появится на первых полосах газет всего мира.

Оставив Ван Дехна в кабинете, Стенхолм повел гостей на второй этаж, где разместилось европейское искусство. Подделку выставили в отдельном зале. Она висела на стене напротив двери на высоте шесть футов. Стенхолм объяснил, что задник картины опутан проводами сверхчувствительной сигнализации, которая сработает, стоит кому-то хотя бы дотронуться до рамы или полотна. К тому же, пока картина находится в музее, круглые сутки возле нее будут нести дежурство вооруженные охранники. Это было одним из условий системы безопасности, на которой настоял Рейксмюсеум, прежде чем картина покинула Амстердам и начала турне по пяти странам.

Сабрина видела оригинал в Рейксмюсеум, и, насколько могла судить, подделка ничем не отличалась от оригинала. Это действительно была гениальная работа.

— Как удалось художнику, который написал подделку, сделать так, чтобы картина выглядела старой? — спросила она, не глядя на Армана, стоявшего за ее спиной.

После минутного размышления Арман ответил: