Нашествие. Попаданец во времена Отечественной войны 1812 года - Корчевский Юрий Григорьевич Страница 8

По осени начались военные учения. Время года специально выбрано, когда с полей убран урожай. Обычно задействовали с каждой стороны по нескольку полков – пехотный, кавалерийский, артиллерийский. Обязательно присутствовали штабисты, зачастую дипломаты, военные атташе. Среди них почти все разведчики. Пытались воспроизвести подсмотренные в иноземных армиях уловки. Да только особой разницы не было. Кони одинаковы, как и пушки, приемы схожи. С появлением механизмов и техники на вооружении армий изменилась и тактика.

Англичане в Первую мировую войну применили танки, а немцы – химическое оружие. И все вместе – пулеметы. Два-три пулемета против атакующего батальона способны сорвать атаку. И тактика сразу изменилась, война стала позиционной.

Но это знал только он. Однако офицеры на учениях выдвигали прожекты – тянуть к противнику подземные галереи и закладывать бомбы либо еще чуднее.

На учениях егеря тоже были задействованы. Посредники сразу «вывели» из игры несколько офицеров.

– Вы, вы и вы, прапорщик, – «убиты». Отойдите в сторону. Смотреть можно, но не пытайтесь давать советы.

Так неожиданно Алексей стал командиром взвода. Его штатный командир, прапорщик Шевелев, оказался в числе «убитых». Алексею не привыкать, но только надумал он действовать решительно, вопреки военным установкам того времени. Его задачей было захватить штаб неприятеля. Для начала выслал лазутчиков, как называли тогда разведчиков. Расположение штаба обнаружили, причем с серьезной охраной. А неподалеку – батарея трехфунтовых пушек. Калибр небольшой, пушки легкие. Калибр определялся по весу ядра. В фунте 409 грамм, в трех фунтах – одна тысяча двести двадцать семь граммов. В шестифунтовых орудиях ядра в два раза тяжелее и калибр больше, как и заряд пороха, и вес самой пушки. Если в современных мерках, то калибр трехфунтовой пушки – 61 мм, шестифунтовой – 95 мм, двенадцатифунтовой – 110 мм. И у нее вес ядра 5,88 кг. В конце девятнадцатого века артиллерия всех стран, кроме Британии, перешла на калибр в миллиметрах.

Алексей, определившись на местности, сразу принял решение: разгромить вражескую батарею, а потом с ее помощью уже захватить штаб. Егеря подкрались к батарее. Артиллеристы заряжали пушки холостыми зарядами, чтобы палить по команде, но ненароком кого-либо не убить и не покалечить. Егеря бросились разом, пушкарей повалили, связали. Кто попытался сопротивляться, слегка помутузили. Штаб недалеко, с полверсты. Каждое отделение катило по пушке – это хорошо, что пушка трехфунтовая, относительно легкая, однако приспособлена для конной тяги, с передком. Обливаясь потом, торопясь, установили пушки в сотне аршин от штаба да и пальнули разом. В настоящих боевых действиях трех ядер хватило бы развалить половину избы, а то и всю, если бы бомбами стреляли. Бомба, в отличие от ядра, набита порохом и взрывается. По деревянным преградам самое эффективное средство.

Сразу после залпа егеря бросились к штабной избе. Посредник только головой качал. Но его миссия – наблюдать, оценивать действия, фиксировать ошибки.

Егеря со штабными не церемонились, действовали лихо, даже нагло. Связали всех, кто был в штабе: офицеров, писарей, посыльных и даже командира полка. Подполковник отчаянно ругался, обещал всех отправить на гауптвахту. Обидно! Учения только начались, а штаб уже в плену.

Большего успеха в учениях не добился никто. Действия Алексея и его взвода были отмечены. Генерал, прибывший из самой столицы, остался доволен. Обнял Алексея, вытащил из кармана мундира часы, вручил.

– Молодец! Находчив и смел! Так же действовать в настоящем бою.

– Служу царю и Отечеству! – гаркнул Алексей.

Дальнейший разбор проходил уже без него. Да и кто он такой? Всего лишь фурьер! Но уже к вечеру о призе знал весь полк. Солдаты подходили, просили показать награду. Кто-то восхищался, были и завистники.

– Повезло! Я бы тоже так смог!

– А чего же не сделал? Захватил бы штаб, на худой конец, провиантский склад. Глядишь, и тебе приз достался бы.

Егерь отошел, недоволен. Инициативу надо проявлять, Бог помогает активным. Часы, тем более хорошие, с боем, швейцарские, стоят дорого – тридцать-пятьдесят рублей. Фактически годовое жалование Алексея, как не больше. Они помогли весной следующего года, когда Алексей получил подпрапорщика (переводя на современные звания – старшина роты). Следующая ступень – фельдфебель, а за ним уже офицерские – прапорщик, подпоручик, штабс-капитан.

Повышение Алексея в звании и должности приняли в полку уже как должное. За два года службы в полку Алексей проявил себя с лучшей стороны. Были служивые в ротах, которые уже и по пять, и по семь лет служили, так и оставаясь рядовыми. Потому как просто тянули лямку, фактически исполняя обязанности нелюбимой службы так, чтобы только не наказали за леность.

Такие обычно завидовали, считали, что их обходят в званиях и должностях незаслуженно. А что ты сделал, чтобы тебя заметили?

Алексей стал захаживать в соседний полк, к артиллеристам. Знания за плечами не носить, а выручить могут. Смотрел, как обращаются с пушкой. Каждая мелочь имела значение. После выстрела, прежде чем зарядить, надо ствол протереть банником с уксусом, чтобы погасить весьма вероятные тлеющие частицы пороха или шелкового мешочка, в котором порох развешивался. Мешочки из шелка обычно сгорали, при этом сильно облегчали заряжание. Проще сунуть в ствол мешочек, протолкнуть его к казеннику прибойником, чем отмерять шуфлой – эдаким мерным совочком. На порох забивался пыж, затем ядро или бомба и снова пыж. Через запальное отверстие в казенной части шилом прокалывался пороховой мешочек, подсыпался порох для затравки. От того, зерненого, отличался мелким, как порошок, помолом. Когда требовался выстрел, к затравочному пороху подносился запальник – раскаленный железный прут. Порох воспламенялся, через секунду следовал выстрел. Незамысловато. Но стоит сделать, казалось бы, незначительную ошибку, и последствия могли быть для расчета пушки трагические: от смерти заряжающего до разрыва ствола при его неверной навеске и гибели всего расчета. В артиллеристы брали солдат грамотных, хотя бы с парой классов церковно-приходской школы, аккуратных, сообразительных. Артиллеристы были самой грамотной частью армии и флота.

С офицерами познакомился, даже уговорил пару раз разрешить ему зарядить пушку и пальнуть. Заряжал по подсказкам и под бдительным надзором командира пушки, как правило, капрала. Раньше-то, в прежние переносы, все больше саблей помахивал.

Все же Наполеон решился на войну с Российской империей. Самолюбив и честолюбив был император, а Россия, с его точки зрения, унижала его не раз. То император Александр отказал в браке с сестрой, то Россия не присоединилась к блокаде Британии. А с другой стороны, почти вся Европа под Наполеоном спину согнула, один Александр стоит горделиво. Земли у России обширные и богатые: лесом, пенькой, пушниной, урожаями пшеницы и ржи, обильны людьми, вероятными рабами. Тем более у Бонапарта армия огромная, 685 тысяч солдат при 1390 пушках. И вассалы участвуют – Италия, Неаполитанское королевство, Испанское королевство, Рейнский союз, Варшавское герцогство, Швейцария. А еще и союзники – Австрия, Пруссия.

Перед началом войны Бонапарт воззвал к своему войску: «Россия несет гибельное влияние на дела Европы. Судьба ее должна свершиться! Или мы более не солдаты Аустерлица?»

Наполеон через своего посла в Санкт-Петербурге маркиза де Лористона официально объявил войну России, произошло это 10 июня 1812 года. А 12 июня его войска перешли Неман, реку пограничную.

В два предвоенных года Россия испытывала финансовые трудности. Но, предвидя возможную войну с сильным противником, отдавала на вооружение и снабжение армии больше половины государственного бюджета.

А еще российским дипломатам удалось в апреле 1812 года, в преддверии войны, подписать союзный договор со Швецией, несмотря на то, что королем Швеции с 1810 года стал французский маршал Жан-Батист Бернадот. Наши дипломаты искусно сыграли на разногласии Бернадота с Наполеоном. И с Британией восстановили отношения уже в июле 1812 года, с началом войны.