Александр Афанасьев - Гильза в петлице Страница 9

– Вперед!

Они прошли угол и открыли огонь – по ним из темноты открыли огонь из Калашниковых, сразу с нескольких точек.

– Огонь на поражение!

Сам Феро спрятался за бетонную колонну за секунду до того, как по ней ударила автоматная очередь. Перезарядил, пришел на колено, красиво снял палящего из Калашникова боевика – тот был отлично виден в термооптическом прицеле. Покатился по полу… с грохотом взорвалась какая-то машина. Он отметил, что машин много, десятка два, и в основном приличные, дорогие…

По входной группе ударил еще один пулемет, ему ответили крупнокалиберные винтовки. Жандармы уже тут.

– Ракета! Ракета!

Комок огня пролетел через проход между машинами, ударил где-то на входе. Феро снова занял позицию для стрельбы, красное перекрестье легло на центр фигуры гранатометчика, скидывающего с плеча использованную трубу гранатомета. Очередь, он падает, еще очередь – падает стрелок с Калашниковым рядом с ним.

Он заметил, как двое потащили какой-то огромный баул, но опоздал – пули ударили уже по захлопнувшейся двери.

– Мерде! – выкрикнул он и вскочил. Сзади его толкнули, он обернулся, увидел жандарма с НК417.

– Ты кто такой, на хрен?! – проорал он.

– Спецназ! – неопределенно ответил Феро – форсес экспециалес.

– Какого хрена вы тут делаете, ублюдки?!

– Твою работу! И поосторожнее в выражениях, б…

В общем-то Феро разговаривал на правильном французском, знал некоторые тонкости, и во Франции французская разведка не раз и не два нанимала для выполнения грязной работы внутри страны наемников. До девяностых это были обычно корсиканцы и югославы, сейчас – кто попало. Так что жандарм не удивился.

– Не путайся у нас под ногами. Вали отсюда!

– Они что-то унесли… – предупредил Феро.

– Да, мы видели. Вали отсюда, – повторил жандарм и приказал уже в рацию: – Всем группам зачистка. Несколько человек ушли…

Феро начал отходить, показал – общий сбор. Двое спецназовцев, присоединились к нему, к всеобщему удивлению ни один даже не был ранен. Это было удивительно, учитывая шквальный огонь в полутемном гараже.

– Уходим, – вполголоса проговорил Феро, – и ни слова. Держитесь меня.

Про себя он выматерил Центр – это ж надо, начать операцию одновременно с французской жандармерией.

На выходе – оказывали помощь жандармам, попавшим под гранатометный выстрел. Один из них – явно был мертв. Феро чуть притормозил и когда носилки с ранеными понесли вверх, они присоединились к ним. Выглядит так, как будто они сопровождают раненых. Так они доберутся до машины…

И тут заработала рация.

– Первый, я Четвертый. Первый, я Четвертый, прием.

Черт…

– Четвертый, я Первый, говори.

– Наблюдаю двоих, тащат какую-то сумку, вдвоем. На вид очень тяжелая. У обоих АК. Что мне делать?

Черт…

– Что мне делать?!

Надо было принимать решение.

– Замочи их и смывайся, понял? Подберем на второй точке.

– Принял.

– Эй!

Один из жандармов шел к ним. Этого только не хватало.

– Что ты только что говорил?!

– Да пошел ты… – выругал его на французском Феро, надеясь проскочить.

– Что? Кто ты такой?! Эй!

– Один упал, – дисциплинированно доложил Четвертый, – второй…

И в этот момент – все пространство высветила ослепительно яркая, выедающая глаза вспышка…

Информация к размышлению

Документ подлинный

Фактическое намерение Киева нарушить статус неядерного государства вызывает серьезные опасения. Тем не менее возможность получения Киевом ядерной бомбы может стать серьезным рычагом влияния на Москву. В связи с этим мы считаем целесообразным оказать максимальное давление на правительство Украины и принудить его предоставить специальным службам Германии и США доступ на все исследовательские объекты с целью обеспечения их охраны. Со своей стороны мы готовы на постоянной основе предоставлять вам информацию, касающуюся развития ситуации по данному вопросу…

Россия, Москва

Основной командный центр

Уровень минус девяносто

(метров от поверхности)

Ночь на 26 мая 2021 года

– Хвала Аллаху, нет ему сотоварища, усилия наших братьев поразили кяфиров в самое сердце. Долгие годы унижения и преследования исламской уммы подошли к концу. Теперь в наших руках есть оружие, данное нам самим Аллахом, и его силой мы испепелим всех неверных, ведущих войну с исламом, иншалла. Мы довели до вас. Каждое куфарское государство, которое продолжит воевать с мусульманами, сполна познает на себе всю ярость Аллаха. Все вы находитесь под гневом Аллаха Всевышнего, и у вас нет другого выхода, кроме как…

– Выключите это, – спокойно сказал президент России. Он протер салфеткой лицо и потянулся за кофе…

На экране, на котором только что монотонно и страшно вещал рыжебородый атомный Пророк, воцарилась чернота.

– Что у нас есть достоверного по Парижу?

С места поднялся полноватый человек в очках – академик Белобородов, возглавляющий атомный научный центр имени академика Доллежаля.

– Можете сидеть, – отреагировал президент России, – вставать не надо.

– Прежде всего нет никаких сомнений в том, что в Париже, точнее, в его северных пригородах действительно произошел ядерный взрыв. Правда, характеристики этого взрыва значительно отличаются от всех известных нам типов ядерных взрывных устройств. По данным, полученным нами со спутников и сейсмодатчиков, мощность взрыва нами оценена в семь-восемь килотонн в тротиловом эквиваленте. Это слишком мало для любого известного нам ядерного заряда, стратегического или тактического класса, и может указывать на то, что устройство либо было самодельным, либо было повреждено или долгое время не имело надлежащего обслуживания – и потому сработало нестандартно. В то же время специальные группы Комиссариата по атомной энергии Франции, выдвинувшиеся в зону заражения, отметили чрезвычайно высокий уровень радиации, намного превосходящий таковой при взрыве боевого ядерного устройства. Он настолько высок, что это даже заставляет меня сомневаться в том, что произошел действительно ядерный взрыв. Фон в эпицентре превышен в десять тысяч раз.

– А какой тогда это взрыв? – поинтересовался глава государства.

– Тепловой, – ответил академик, – отличие ядерного взрыва от теплового заключается в неполной цепной реакции ядерного материала. Большая часть материала в этом случае не вступает в цепную реакцию, а просто разбрасывается как высокорадиоактивные осадки. Вообще картина происходящего в Париже поразительно напоминает то, что произошло в Чернобыле. В любом случае – уровень заражения местности и объем выброса радиации таковы, что мы должны говорить о гибели Парижа…

Президент насторожился.

– Судя по обращению этого… амира – у Исламского государства есть ядерные устройства, – сказал президент, – сколько их всего может быть?

– Неизвестно, ответил директор СВР, но судя по тексту, у них могут быть от нескольких штук до нескольких десятков штук. Скорее всего, исходные ядерные материалы происходят из Пакистана…

В неуютную, устаревшую комнату вошел офицер личной охраны.

– Звонок президента США. По красному телефону…

Разговор с президентом США выдался на удивление спокойным и деловым. Президент США заверил президента России в том, что не считает Россию виновной в произошедшем, а президент России заверил в том, что Россия готова оказать необходимую помощь. В том числе научную – у России был уникальный опыт, связанный с Чернобылем и дезактивацией местности после ядерной аварии с выбросом радиации. Договорились о создании двух совместных контактных групп – военной и гражданской и о непереводе средств ядерного сдерживания на более высокую степень готовности.

Но зло уже ворвалось в этот мир, едва ли не с разбойным посвистом. Было понятно, что одного из старейших и наиболее известных городов европейского континента, столицы любви, философов и революций – больше нет. Ну кто поедет отдыхать в Париж после всего этого?

Следом позвонил глава МАГАТЭ и сообщил информацию, которая всех потрясла. По данным первичных исследований французов – взорвалась самодельная бомба, сделанная из российского ядерного топлива. Очень ограниченное число стран производило ядерное топливо, в виде твэлов – выделяющих сборок – и установить, откуда происходит то или иное топливо труда не составляло, оно у всех было разным. Даже реакторы, построенные под российское топливо, не могли работать на топливе американском или французском, и наоборот…

Президент России заверил генерального директора МАГАТЭ о готовности принять инспекторов МАГАТЭ для проведения внеплановой проверки всех без исключения хранилищ российского ядерного топлива, чтобы убедиться в том, что топливо на месте и по нему ведется надлежащий учет.