Владимир Колычев - Черное правосудие Страница 9

Фюрера осенила блестящая, как ему показалось, мысль. Муж Марины владеет тремя магазинами в Грибовске и еще одним в областном центре. И все это, видать, завещано любимой жене. Проблема в одном – исполнить завещание. Но для Фюрера это не проблема. Чик «пером» по горлу – и куда только все проблемы подеваются.

– А знаешь, мы ведь по-хорошему можем быть вместе, – загадочно улыбнулась она.

– Как это по-хорошему?

– Нам нужно пожениться. И тогда я вся твоя.

– Да ты мои мысли, блин, читаешь!

Он готов на ней жениться, базара нет. Она будет ему примерной женой.

– А как же быть с твоим мужем?

Впрочем, он и сам знал ответ на этот вопрос. Развод со смертельным исходом. Но Марина недолго будет вдовой.

– Мы разведемся.

– И чем скорее, тем лучше.

– Правда, я многое потеряю, – ее голос звучал озабоченно. – Дело в том, что Олег завещал мне все свое имущество. Когда я сообщу ему о моем желании развестись, он изменит завещание.

Не успеет!

– Ну и хрен с ним. Со мной ты в бедности жить не будешь.

Марина только этого и ждала. Глаза у нее радостно засверкали.

– Я тебе на свадьбу бриллиантовое колье подарю.

Ее взгляд вспыхнул еще ярче. Похоже, он нашел ее слабое место.

– А сегодня я подарю тебе кое-что другое. Золотой браслет.

Фюрер подошел к Марине, взял ее за руку. Она пошла за ним как зачарованная. Он провел ее в свою спальню на первом этаже, подошел к потайному сейфу, открыл его, достал футляр, обитый красным бархатом. В нем лежал золотой браслет в виде переплетенных змей.

– Это твое.

Он открыл футляр и протянул браслет Марине.

Она чуть не задохнулась от восторга. Бабы, они все такие. Им самую хреновую безделушку покажи, они и рады.

Марина рассматривала браслет, примеряла его. И даже не обратила внимания на то, что Фюрер подошел к ней сзади и начал тискать рукой ее груди. Вторая рука задрала ей платье и двигалась вверх по ноге.

Только когда он начал стягивать с нее трусики, она закинула голову назад и жадно задышала. Ее тело мелко дрожало.

Дальше все пошло по известной схеме. Шмотки в сторону, флаг – по ветру, ноги врастопырку, и, ура, на подвиг. Он не хотел ставить ее в неловкое положение, но пришлось. В позе крабом она выглядела убойно.

Браконьеры – народ серьезный. Красная рыба – это естественная валюта, достаточно твердая. Все места на лиманах, на реках и на море давно уже проданы. Но залетных ой-ой как много. Только успевай отбиваться, отстаивать свое место под солнцем. Вот браконьеры и отбиваются. К тому же с рыбинспекторами у них самая настоящая война. В ход идет все, от «лупары», то бишь обреза, до дорогих арбалетов с оптическими прицелами. Оружие на деревьях не растет. Его добывают из надежных источников. Один из таких источников знал Толик. Вместе с Максимом выехал в Краснодар.

На городском рынке Толик разыскал высокого тощего парня с бегающими глазками.

– Дело к тебе, Лопата, – заговорщицки подмигнул ему он.

– Че, стволы? – тихо спросил тот.

– А ты догадлив, – усмехнулся Толик.

– Че надо?

– Пару «макаров» с «маслятами» да тротиловых шашек с пяток.

– С «музыкой» проблем нет. А чего «макары»? Могу «люгер» или «браунинг» предложить. Еще «беретта» есть, отличная штука.

«И стоит дороже».

Но дело в данном случае не в цене. Просто к «макарову» и он и Толик в армейке привыкли. На этих пистолетах их дрессировали. Привычки – дело серьезное, ими разбрасываться нельзя. Тем более туфта все это, что про «ПМ» говорят. Отличная вещь, если разобраться.

– Не, нам «макары» нужны.

– Еще «лимоны» есть, «эф-первые».

– Пара штук не помешает, – Толик раздумывал недолго.

– Бабки вперед.

Лопата назвал цену, Толик отсчитал деньги.

Через час, «подкованные», они ехали к Грибовску.

Вечером того же дня они уже забирались на высокую сосну в роще неподалеку от особняка Фюрера.

– Классный он, бляха, «рейхстаг» отгрохал, – сказал Толик, настраивая оптику.

– Надо думать, – отозвался Максим.

Он сидел на «этаж», то есть на ветку, ниже.

Толик рассматривал дом через окуляры мощного полевого бинокля. Без него он не отправлялся ни на одну рыбалку. И сейчас они вроде как на рыбалке. Ловят рыбу в мутной воде.

– Блин, все окна зашторены, – сообщил он.

– Снайперов опасается.

– Бандитский век недолог. И на этого козла пуля уже отлита.

Толик продолжал смотреть в бинокль.

– Вряд ли он здесь Маринку прячет, – рассудил Максим.

– Почему так думаешь?

– А вдруг менты?

– Ты слышал, что Олег тер? Менты у Фюрера все куплены. Они при нем как полицаи при фашистах. Есть!

– Что там?

– Да занавеска на первом этаже откинулась. Бля буду, Маринка в окне засветилась. Все, исчезла.

– Ну что, братан, проводим рекогносцировку, – вставил армейское словцо Максим.

Если Марина в доме у Фюрера, надо составить план дальнейших действий, хотя бы визуально прощупать все подступы к объекту, определить слабые места, вероятность проникновения и все такое прочее.

А дом охраняется отлично. Два охранника постоянно дежурят, камеры наружного наблюдения везде понатыканы, на ночь спускают собак. Поверх забора колючая проволока, похоже, под током. Не так-то просто к пленнице подобраться.

Следующим вечером в темноте они снова пробрались к роще, влезли на сосну. И снова Толик увидел Марину все в том же окне. Теперь они стопроцентно знали, где ее комната.

– Окно зарешечено, – задумчиво проговорил Толик. – Решетка ажурная, декоративная, но крепкая, падла, на глаз видно. Только танком ее и сдернешь.

– Чем?

Максима осенила блестящая мысль.

– Танком. А что?

– Да ничего. Надо танк угнать. Тут неподалеку мотострелковая бригада дислоцируется.

План проникновения на территорию воинской части был составлен во всех деталях. Ночь, холод, луна за облаками. Сама природа помогала им. Да еще навыки разведчиков-диверсантов свежи в памяти.

Часть стояла на возвышенности. Вокруг забор из бетонных плит, старый, с дырами. Дыры заделаны латками из колючей проволоки. Но это не препятствие.

Толик перекусил проволоку, пропустил вперед Макса. За ним пробрался за забор и он. Крадучись они дошли до автопарка. Снова работа мощным кусачкам. Перерезали «колючку» во внутреннем ограждении. Тишина, в будке КПП свет не горит. Спит служба. Но осторожность все равно нужна. Они бесшумно подобрались к двум «сто тридцатым» «ЗИЛам». Явно списанные машины. Лобовых стекол нет, капоты сорваны, моторы тю-тю. На металлолом давно пора, но военные тяжелы на подъем.

– Давай, – Толик протянул руку и взял у Макса самопальную мину, закрепил ее под подножкой. – Нормалек.

Осталось запустить часовой механизм, но это уже плевое дело.

Все, с первой частью плана почти закончено. Теперь только покинуть пределы части. Что они и сделали. А потом снова проникли на ее территорию. Но уже с другой стороны. К танковому парку.

Часовой в тяжелом тулупе ходил вдоль утепленных боксов со вскинутым автоматом. Не подходи, мол. Да только туфта все это. Сонный часовой, на ходу спит. Находка для шпиона, одним словом. А Толику даже интересно быть шпионом.

Он подкрался к часовому со спины, заткнул ему рот и пережал сонную артерию. Готов. Тело обмякло. Толик бесшумно опустил часового на землю. Скоро очухается, а это ни к чему. Толик достал шприц-тюбик с быстродействующим снотворным и вколол часовому дозу. Теперь будет спать долго. Он оттащил беднягу в темное место, стянул с него тулуп, шапку, забрал автомат. Утеплился, вооружился. Медленно двинулся вдоль боксов. Как он и ожидал, ворота и калитки в них были закрыты. Ключи у дежурного по парку, а тот в своей будке кемарит. И на все замки закрыт. Надо дверь ломать, но нельзя. Вмиг тревогу подымут.

С Максом у них все рассчитано по минутам, даже по секундам. Через пять минут грянет взрыв. Самый раз.

Ленивой походкой Толик подошел к кнопке звонка, через который часовой связывался с караулкой. Нажал четыре раза. Мол, не сплю я, часовой Пупкин. Затем он все так же неторопливо двинулся к будке КПП. Подошел к двери.

И тут со стороны автопарка ухнула мина, взлетел на воздух списанный «ЗИЛ». Жертв нет, но шум изрядный. Дежурный по танковому парку как ошпаренный выскочил из своей конуры. Но в грудь ему ткнулся штык-нож автомата.

– Тихо, дядя, – гробовым голосом предупредил Толик.

Солдатскую шапку он уже снял. Сейчас на нем была вязаная шапочка «ночь», натянутая до подбородка. Вырезы только для глаз.

Он затолкал побледневшего прапорщика в дежурку.

– Где помощник?

– Там, – в испуге тот кивнул на дверь в закуток.

За спиной появился Максим. Он слышал разговор. Его лицо тоже скрывала маска. Он без слов отодвинул прапора в сторону, открыл дверь в комнату отдыха и нейтрализовал дневального. Все, теперь порядок.