Сергей Самаров - Схрон под лавиной Страница 9

Самым трудным делом в следовании за бандитом была необходимость не отстать от него, не используя свой фонарик. Приходилось совмещать два несовместимых понятия — соблюдать осторожность и торопиться, а это почти то же самое, что совмещение времени и расстояния. Сначала бандит начал удаляться. Но занятия во взводе помогли старшему сержанту. Чтобы облегчить себе передвижение, он представил, будто на глазах у него повязка, как на тренировках, а занятия проходят в бригадном городке на каменной полосе, которую солдаты сами соорудили под командованием своего командира взвода. Это как-то и уверенности добавило, и помогло идти с достаточной скоростью. Более того, Слава Чухонцев почувствовал вдруг, что можно добавить в скорости и догнать бандита, что частично и сделал, хотя по-прежнему сохранял безопасную дистанцию в полтора десятка метров.

Однако и путь теперь стал значительно легче. Камней на самой тропе было меньше. Причем меньше в самой середине, а по краям, наоборот, их количество увеличилось. Похоже было на то, что в какой-то период времени бандиты этой подземной тропой часто пользовались и расчистили ее, чтобы не спотыкаться в темноте. Благое дело, но не учли, что спотыкаться перестанут не только они сами, но и те, кто появится здесь по их душу. А такое учитывать следует всегда.

Скоро свет фонарика впереди исчез. Старший сержант подумал, что там какой-то угол, который скрыл бандита, или боковой проход, в который он повернул, поэтому резко добавил скорости и едва успел, чтобы не потерять преследуемого из вида. Галерея вышла в небольшой по размерам грот, имеющий выход в другую галерею или галереи. По крайней мере, Славе показалось, что в метнувшемся луче фонарика, когда бандит все же споткнулся и чуть не упал, он увидел в стене еще несколько проходов. Но бандит вошел в самый правый. И шел он уверенно, не сомневаясь в правильности своего выбора. Как только старший сержант оказался в галерее, он сразу почувствовал доносящийся откуда-то запах дыма. Галерея шла круто по наклонной линии, и где-то внизу горел костер. Сама галерея исполняла роль печной трубы, образуя тягу для дыма. Значит, второй бандит — сам эмир Далгат Аристотелевич Гаримханов — там, и с первым следовало что-то решать, чтобы не оставаться потом против двух противников, один из которых зовется Волком, следовательно, чрезвычайно опасен. Это, впрочем, никак не говорило о безопасности первого. Но старший сержант контрактной службы не зря служил в частях, бойцов которых называли «волкодавами». Он как настоящий волкодав не боялся волков и видел в них только врагов, подлежащих уничтожению, больше ничего.

Волк был где-то впереди, и туда шел бандит, который тоже хотел стать волком, может быть, и считал себя волком, хотя и с маленькой буквы. Но теперь Чухонцев мог и сам найти Волка по запаху костра, и второй бандит был уже лишним. Не лишним свидетелем, а лишним противником.

В этой галерее, значительно более узкой и низкой, почти не было камней под ногами, и Слава, перехватив цевье автомата в левую руку, правой подготовил малую саперную лопатку, привычное оружие ближнего боя, владеть которым солдат учили до автоматизма. Галерея позволяла догнать бандита, и он догнал его. Привычно отвел за спину руку с лопаткой, чтобы на широком скачке совершить резкий бросок-удар, но не учел, что стены галереи стоят тесно одна от другой. Лопатка, задев за камень, звякнула, и бандит, резко остановившись, быстро обернулся, пытаясь лучом фонарика ослепить старшего сержанта. Это было ошибкой. Следовало не останавливаться, а самому совершить рывок вперед, только после этого оборачиваться. Остро заточенное ребро лопатки врезалось глубоко в узкий и приплюснутый бандитский лоб. Тяжелое тело рухнуло навзничь, и лопатка осталась торчать в голове. Чухонцев, не собираясь оставлять кому-то здесь оружие, вытащил из автомата бандита затвор и сунул его в свой рюкзак. Можно будет затвор сдать как трофей, а можно и не сдавать. Он делается из хорошей стали, и если найти умелого кузнеца, тот раскует его в пластину, из которой можно потом выточить отличный нож. У Славы уже был такой. Неплохо бы сделать еще один про запас. А кузнец имеется в мастерских стоящей неподалеку мотострелковой бригады. К нему многие спецназовцы обращаются. И берет недорого — всего бутылку водки. Хорошо бы из такой же стали выковать себе малую саперную лопатку. Подумав об этом, Чухонцев выдернул лопатку из головы убитого им бандита и вовремя убрал руку, чтобы не испачкаться высоко брызнувшей из раны кровью.

Фонарик бандита светил совсем слабо. Но этого света старшему сержанту вполне хватало, чтобы освещать себе дорогу. Галерея сворачивала налево, потом вывела в небольшой грот, и Слава не удержался, чтобы не полюбоваться искрящимися в свете фонарика кристаллами, из которых природа сотворила такое чудо, как сталактиты и сталагмиты. Дальше просматривались еще два хода-галереи, но ошибиться было невозможно. Один ход бил в нос запахом какой-то тухлятины, второй приносил запах костра. Естественно, Чухонцев направился в сторону костра, чтобы, наконец, встретиться с Волком.

Запах дыма все сильнее и сильнее щекотал ноздри. Старший сержант спецназа ГРУ стал осторожно подкрадываться к костру и к Волку. Но светить себе под ноги он пока не боялся, не заботясь о том, что аккумулятор чужого фонаря садился и луч света слабел с каждой минутой.

Волк ждал у костра. А Волкодав шел на встречу с Волком…

Вертолет, шумя двигателем и хлопая лопастями, пролетел над ущельем. Довольно низко пролетел, высматривая, видимо, место для посадки. Но здесь такого места не было. В кармане старшего лейтенанта Шахамурзиева завибрировала трубка. Он сразу вытащил ее. Номер звонившего был незнаком.

— Старший лейтенант Шахамурзиев. Слушаю вас.

— Здравствуй, старлей, — сказал низкий грубый голос. — «Краповый» майор Ломоносов, спецназ внутренних войск. Как и положено Ломоносову, Мишей меня зовут. Можешь так и звать. Мы тут к тебе с помощью прилетели, высматриваем, где десантироваться. Не подскажешь?

— Подскажу, товарищ «краповый» майор Миша.

— Подсказывай, старлей. Только побыстрее. Вертолетчики торопятся. Им еще вторую часть моего отряда перебрасывать. А времени до темноты осталось — пшик…

Бандиты начали обстреливать вертолет из автоматов, чем причинить его бронированному брюху вреда, естественно, не могли.

— Около полутора километров к северу — ровный перевал, путь в соседнее ущелье, откуда мы сюда и пришли. Для десантирования места лучше поблизости нет, разве что в долине, куда ущелье выходит. Но это около полутора десятков километров.

— Какое там покрытие, на перевале?

— Покров снега около тридцати сантиметров. Может быть, даже меньше. Под снегом мелкие камни, галька. Можно смело прыгать. Тропу для вас мы проторили, не заблудитесь.

— Понял. Я видел этот перевал сверху. Жди нас, старлей. Прибежим бегом…

— Желательно с низкого старта[4]. Мне нужно срочно в соседнее ущелье уйти.

— Нас одних оставишь?

— Так точно, товарищ «краповый» майор Миша. У меня парня лавиной снесло. Будем выкапывать. Вызвал МЧС, но когда они еще прибудут.

— Понял. Спешим…

Последние слова были сказаны уже тогда, когда вертолет направился к перевалу. Должно быть, у «крапового» майора Миши трубка была с мощным громкоговорителем, который перекрикивал вертолетные двигатели, и вертолетчики услышали рекомендации старшего лейтенанта спецназа ГРУ так, словно он сам их им лично давал, и еще до того, как «краповый» майор Миша успел эти рекомендации передать. То, что у майора Ломоносова оказался номер его трубки, Багдасара Давлетбаевича не удивило. Дали, когда отправляли, специально для связи. Удивило только то, что вертолетчики разрешили пользоваться трубкой во время полета. Впрочем, на брюхе вертолета была нарисована эмблема отряда спецназа внутренних войск. Когда вертолетчики свои, все дела решаются быстро и в пределах необходимости. Есть необходимость — звони. Только не любимой женщине. Когда старший лейтенант Шахамурзиев летал с вертолетами спецназа ГРУ, ему тоже однажды разрешили звонить по делу. Другие же армейские вертолетчики всегда категорично настроены против любых звонков, так как он может нарушить показания электронных приборов.

Бандиты к этому моменту притихли и почти не стреляли. Да и стрелять-то, по большому счету, было не в кого. Спецназовцы хорошо устроились, развалившись за камнями. Только два наблюдателя с биноклями и снайпер присматривали за противником. Снайпер, младший сержант Женя Широков, сделал за это время лишь один выстрел.

— Что за птичку добыл? — спросил Шах.

— Не знаю, может быть, наблюдатель, может, командир их… Кого-то «снял»…

— Почему думаешь, что командир?

— Бинокль хороший. Видимо, с лазерным дальномером, возможно, с тепловизором. Большой, эргономичный, хотя и футуристичный, как из космических боевиков. У простых бандитов таких, как правило, не бывает.